Измена. Вернуть любовь - Евгения Ник
Я совершенно одна.
Всхлип, ещё всхлип и вот тёплые струйки стекают по обветренным щекам, жестокий ветер тут же порывом несётся на моё лицо, чтобы сорвать влагу. Закрываю его руками, продолжая проливать тихие слёзы.
— Снова одна… — шепчу выпуская боль наружу. — Снова одна, — произношу громче, — Снова одна! — перехожу практически на крик, напрягая мышцы шеи до предела.
Моё несчастное сердце трепыхается за грудиной, а по телу бежит мелкая дрожь, кончики пальцев приобрели синеватый оттенок и онемели от холода.
Оборачиваюсь назад, и взгляд застывает на точке, где вчера Миронов оставил машину. Парковка пуста.
— У-у-у… — оседаю на корточки и натуральным образом вою, заходясь в панической истерике. Неужели он вновь меня бросил? Так грязно, так жестоко, так бездушно. Понял, что я сломанная, скучная, серая и вернулся к Кате?
Зажимаю нос между большим и указательным пальцем, чтобы сдержать подступившую щипучую боль. Но это не помогает, слёзы новым потоком льются, а я уже перестаю контролировать свои эмоции и рыдаю долго, надсадно, до тех пор, пока ворота не начинают открываться. Застываю, глядя на то, как въезжает автомобиль Глеба, останавливается, а через несколько секунд появляется и он сам. Выходит с двумя огромными пакетами. Идёт к дому, но в какой-то момент замечает меня и встаёт как вкопанный. Внимательно всматривается, а затем пакеты из его рук падают и он срывается ко мне. Поднимаюсь, вытираю слёзы, грязными от травы и песка, руками и шагаю ему навстречу, под конец переходя на бег.
Сталкиваемся словно две планеты. Глеб заключает меня в свои горячие объятия.
— Маленькая моя, ты чего? Что случилось? — в панике заходится и покрывает моё зарёванное лицо короткими поцелуями, утирает лохматые и мокрые прядки волос с лица, гладит по голове. На его лице читается непонимание происходящего и страх за меня.
— Я… я думала, что ты снова меня бросил. Оставил, как тогда… — заикаясь, выталкиваю из себя слова.
Чувствую, как его сердце выдаёт несколько громких ударов. Его руки сжимают меня ещё крепче, ещё жарче. И его тело тоже начинает рвано подрагивать. Он немного отстраняется, берёт мой подбородок и тянет вверх, чтобы заглянуть в мои глаза. Сцепка. Контакт налажен.
— Дурочка моя, — смотрит так проникновенно, так болезненно, но говорит необычайно мягким, тёплым и нежным голосом. — Никогда. Слышишь меня? Я никогда тебя не оставлю. Запомни это и выкинь все другие варианты из головы. Мы теперь вместе, поняла?
— Угу, — киваю и вновь заливаюсь реками слёз.
— Э-э-эй, ну ты чего? Тш-ш-ш, всё. Я же здесь. Я рядом…
— Где ты был? Почему не предупредил, что уедешь?
— Прости… Думал, успею вернуться до твоего пробуждения. Не думал, что так получится.
Глеб тянет меня к домику. Но уже через пару шагов поднимает на руки.
— Ну, приехали! Ты ещё и босиком! Додумалась же… Пойдём мой поросёнок, будем отмывать тебя от травы и песка, а потом согреваться.
Утыкаюсь носом в его грудь и прикрываю глаза, вдыхая родной, любимый аромат. Успокаивает. Заземляет.
— Ян, я прогрел душ, беги скорее, грей свои косточки. А я занесу вещи, — говорит, выходя из душевой, вместе с густым облаком пара.
После того как помылась и хорошо прогрелась, кутаюсь в пушистое банное полотенце и выхожу. В гостиной уже горит камин и тепло.
— Я утром, как проснулся, посмотрел за окно и понял, что у тебя одежды нет. для такой погоды Не мог же я тебя тут заморозить. И, в общем, поехал в ближайший посёлок на шопинг, — усмехается и подмигивает мне. — Тут, конечно, не итальянские и не какие-нибудь другие брендовые шмотки, но лучше, чем ничего. Согласна?
— Угу, а размер, как ты понял, что брать?
— Ян, ну ты чего в самом деле. Я же тебя всю… каждый сантиметр твоей кожи изучил, все твои бугорки и впадинки. Мне и не надо знать точных пропорций твоего тела, визуально знаю, какая ты.
— Понятно, — жутко смущаюсь от его слов.
Он подаёт мне тёплый спортивный костюм бежевого цвета с приятным и мягким начёсом внутри, белые носочки с высокой резинкой, белую базовую футболку и даже кроссовки.
— Офигеть, ты и размер моих ног угадал!
— Да нет, я не настолько гениален. Посмотрел на твоей обуви.
— Ну вот, значит, не настолько идеально меня знаешь.
— Да ты что? А сама-то? Много знаешь обо мне?
Впериваюсь в него взглядом и затем стыдливо мотаю головой.
— Нет, мне кажется, что я совсем ничего о тебе не знаю, — ресницы начинают подрагивать, и Глеб тут же утаскивает меня, чтобы устроиться около камина.
— Ну, давай. Задавай любые вопросы обо мне, а я буду отвечать.
— Любимое блюдо?
— Вряд ли удивлю тебя, это шашлык, но не из свинины.
— А какой?
— Из курицы.
— Ух ты, я тоже больше люблю из курицы или из индейки. А какой у тебя любимый цвет?
— М-м-м, голубой, наверное, как цвет твоих глаз.
— Ну, хватит! — толкаю в него кулаком.
— Ну правда!
— Где ты взял деньги, чтобы выкупить ресторан?
— Внезапно обрёл “отца” и стал богатым наследничком.
— Понятно. Это Шмелев?
— Ага. Старик, Шмелев. Он сложный человек, жёсткий, но не плохой. По крайней мере, для меня.
— А почему он решил тебе всё?
— У него нет своей семьи. Пожизненный холостяк, детей нет. По сути, ближе моей семьи у него никого. Да и людям он с трудом доверяет.
— Как и ты.
— Как и я.
— И получается, ты попросил у него денег, чтобы выкупить землю с рестораном?
— Не совсем так. Антоныч поставил меня во главу ЧОПа, то есть, по сути, директор сейчас я, а он владелец, но теперь не так вникает в дела.
