Судный день - Дилейни Фостер

— На каких условиях? — я не могла поверить, что я вообще об этом думаю.

— Могут быть моменты, когда мы оба будем нужны тебе одновременно — моменты, когда это будет необходимо, как сейчас. Но я хочу, чтобы ты была сама по себе, и я уверен, что он чувствует то же самое. Когда ты со мной, ты моя. Только моя, — он подчеркнул свои слова, прикусив мою грудь.

— Звучит сложно.

— Только если ты сделаешь это таким образом, — он погладил мои волосы, а затем скатился с кровати.

Я села, стягивая с себя рубашку.

— Значит, это все?

Он подхватил с пола свои брюки.

— Ты сказала, что я забрал у тебя твой выбор. Это я его возвращаю, — черная ткань облегала его тело, как перчатка, когда он натянул их. Он даже не потрудился надеть нижнее белье. — Скажи да, если ты понимаешь, — сказал он, застегивая молнию.

Я слезла с кровати и подошла к нему.

— Да, — я сглотнула. — Сэр, — я читала книги. Я видела фильмы, все три. Я знала, что это за тип, и Грей Ван Дорен определенно был таким типом.

Он повернулся, схватив со стула свою рубашку, и мои эмоции обрушились на меня, сотрясая мою грудь.

— О Боже, — задыхаясь, произнесла я. Мои пальцы проследили рельеф кожи на его спине. Серебряные полосы. Зигзаги. Их было чертовски много на его плоти. — Они сделали это, — мой голос застрял на густом комке в горле. — Они причинили тебе боль, — слезы навернулись мне на глаза, когда я осыпала перышками легких поцелуев следы его пыток. Боже, этот мужчина, этот прекрасный, сломленный мужчина.

— Только снаружи.

Чушь. То, что Каспиан сделал с лицом Линка, было только снаружи. Это было по-другому. Это было больше. Такие шрамы не оставались снаружи. Они уходили вглубь души.

Он покрутился на месте, затем натянул рубашку на плечи. В расстегнутой рубашке он выглядел как чистый грех, под ней было загорелое, тонизированное тело, россыпь волос на груди и ниже пупка.

Он обхватил мое лицо.

— Не надо, — его кончики пальцев зарылись в мои волосы. — Мне не нужна жалость. Не от тебя.

Я смахнула слезы.

— Это не жалость, — это был гнев. Обида. Беспомощность. Но не жалость, не к такому человеку, как Грей.

Его голубые глаза потемнели, превратившись в полуночные лужи.

— Тебе лучше уйти, — его челюсть отвисла, взгляд пронзил меня насквозь. — Сейчас. Пока я не передумал отпускать тебя.

ГЛАВА 32

Лео погрузил наши вещи в арендованный автомобиль. Я взял яблоко и бутылку воды в дорогу. До аэропорта отсюда был час езды. Солнце скрылось за тучами, и день стал пасмурным. Я ненавидел летать под дождем, поэтому нам нужно было торопиться.

Лирика стояла у плиты и готовила французские тосты. Ее телефон лежал на стойке, и она разговаривала с экраном. Она приняла душ и переоделась в черные штаны для йоги и футболку. Ее волосы были еще влажными, но были собраны в узел на макушке. Я боролся с желанием подойти к ней сзади и укусить ее за шею. Ей повезло, что я вообще выпустил ее из спальни после того, как она назвала меня сэром. И это дерьмо с моими шрамами почти выпотрошило меня. Она прикасалась к ним, целовала их, оживляла их. Желание избавиться от боли гудело под моей кожей, как это было, когда мне снились кошмары. Я не мог показать ей этого демона. Она еще не была готова к этому.

Я стоял рядом с ней, и по моему позвоночнику ползло желание, оставшееся с прежних времен.

— Мне нужно идти.

Она повернула голову, соблазнительно улыбнувшись мне.

— Ты не завтракал.

Мой рот искривился при воспоминании о ее вкусе на моем языке.

— Я уже поел.

Ее кожа покраснела. Она прочистила горло, затем посмотрела на экран телефона.

— Папа, — сказала она, подчеркнув это слово. — Ты помнишь Грея.

Ее отец кивнул, когда его глаза встретились с моими.

— Эй, парень, еще раз спасибо за все, что ты сделал для моей дочери. Это много значит.

— Конечно. Она заслуживает счастья. Я просто рад помочь сделать это, — чего бы это ни стоило. Я перевел взгляд на нее, затем незаметно провел передней частью пальца по ее руке. — Скоро увидимся.

Несколько девушек бродили внизу. Одна из них остановила меня, когда я выходил из кухни. Она была молодая, миниатюрная, с длинными черными волосами и карими глазами.

— Ты Грей, да?

— Да.

— Я просто хотела сказать спасибо, — она посмотрела вниз на свои ноги, потом снова на меня. — Я та, кому ты… помог, — почти прошептала она. Технически, я помог им всем. Но зажим был только у нее. — Ты спас меня.

Я сжал челюсть до боли, сдерживая все, что хотел сказать. Ты не должна была быть там. Ты была там из-за меня, потому что королева, которой я нанес ущерб, послала тебя туда. Я не спас тебя. Я проклял тебя. Я не заслуживаю твоей благодарности.

— Я не спаситель. Я просто человек, который исправил плохую вещь, — я посмотрел на часы, потом на входную дверь. — Я должен помочь Лео с сумками.

Она отошла с дороги, все еще наблюдая за мной, как будто я был каким-то героем.

Я не был героем.

Линкольн остановил меня на крыльце. Он держал руки в карманах джинсов, глядя на горы.

— Когда мы с Лирикой только начали встречаться, она играла в эти игры. Она чертовски флиртовала с другими парнями, пытаясь заставить меня ревновать, — он улыбнулся про себя. — Потом я забирал ее домой и трахал до беспамятства. Ей нравился собственнический Линкольн, ревнивый Линкольн, — он повернулся ко мне лицом. — Сначала я думал, что все дело в этом. Я думал, что она играет в одну из своих гребаных игр. Но это не так, — он покачал головой. — Что бы ни произошло между вами за эти четыре года, это вытравлено в ее душе, и я, блядь, не могу это вытравить. Я не понимаю этого, но я люблю ее достаточно, чтобы принять это, — он сглотнул. — Она сказала мне то, что ты сказал, о том, что каждому из нас нужно, чтобы она была одна. И я согласен, — он вздохнул. — Если ты согласен.

Я согласился. Но он уже знал это.

Обычно я пользовался слабостями людей. Я наносил удар, когда они были уязвимы. К сожалению, я также был обжорой.