Ирландское обещание - М. Джеймс

Я чувствую легкую обиду на Софию за то, что она сказала ему это. Тем не менее, в каком-то смысле это имеет смысл, я полагаю, она и другие хотели, чтобы Лиам понял, во что он ввязывается, приводя меня сюда. Если рассуждать логически вероятно, больше для моего блага, чем для его. Если бы он не осознал хотя бы малую часть того, через что я прошла, и того эффекта, который это оказало на меня, он мог бы привести меня сюда и разочароваться во мне или ожидать того, чего я не была готова дать. Я знаю, что София заботилась обо мне, даже если немного странно осознавать, что они говорили обо мне без моего ведома.

— Ана? — Лиам смотрит на меня сверху вниз, выражение его глаз становится все более напряженным, и я чувствую, как небольшая дрожь пробегает по моей спине.

— Что, если я пропущу? — Мой голос звучит немного вызывающе, я невольно вздергиваю подбородок. Я не знаю, что на меня нашло, чтобы так его проверять, но я прищуриваю глаза, мой рот слегка подергивается.

— Что? — Лиам выглядит пораженным, его губы сжимаются. — После того, как я попытался договориться о встречах, Ана, меньшее, что ты могла сделать…

— Ты собираешься наказать меня? — Я выгибаю бровь, придвигаясь к нему немного ближе, желая знать, как он отреагирует. Я чувствую, как между нами нарастает напряжение… тоже не из приятных, Лиам выглядит так, словно готовится к спору, прежде чем до него доходят мои последние слова. И тут он понимает, что я пытаюсь подразнить его несколькими способами, и раздражение в его глазах сменяется жаром, который становится для меня все более и более знакомым. Он протягивает руку, приподнимая пальцем мой подбородок так, чтобы я смотрела на него.

— Это то, чего ты хочешь, малышка? — Его голос темнее, чем раньше, ниже, акцент усиливается, и мое сердце внезапно учащенно бьется в груди. Он никогда раньше не называл меня так, никогда не называл меня чем-то более фамильярным, чем мое собственное имя, и то, что это заставляет меня чувствовать, поражает меня.

— Не думаю, что знаю, если не попробую, — бормочу я, мой собственный голос понижается, когда я бессознательно придвигаюсь немного ближе к нему. — Хотя, может, мне это и понравится.

— О? — Глаза Лиама горят еще сильнее, обжигая его лицо, когда он придвигается ближе, прижимая меня к одному из табуретов. — Я не думаю, что ты знаешь, как бы я наказал тебя, маленькая девочка. Это было бы не то, к чему ты привыкла. Я не думаю, что ты испытывала что-либо подобное раньше.

— Ты уверен в этом? — У меня внезапно перехватывает дыхание, сердце бешено колотится от собственной смелости. Я не знаю, стоит ли мне так его дразнить, но теперь, когда я начала, я также не уверена, что хочу останавливаться. Он так близко ко мне, его мускулистое тело склоняется надо мной, и я легко могу представить, как он целует меня, как его пальцы берут меня за подбородок и приближают мой рот к его.

— Принимая во внимание, как ты реагируешь, когда я прикасаюсь к тебе, — бормочет он, поглаживая пальцами мою челюсть, — я думаю, можно с уверенностью сказать, что ты никогда не чувствовала ничего подобного тому, что я бы с тобой сделал.

Он подходит на дюйм ближе, достаточно близко, чтобы его тело касалось моего, достаточно близко, чтобы я могла почувствовать, какой он твердый, толстый выступ его члена прижимается к внутренней стороне моего бедра. Это вызывает дрожь желания во мне, когда я вспоминаю, как он чувствовался внутри меня прошлой ночью, и когда его рука поглаживает мою шею сбоку, я так сильно хочу, чтобы он поцеловал меня, что мне кажется, я готова расплакаться.

— Лиам… — Я шепчу его имя, и это останавливает его.

Он стоит очень тихо, его пальцы почти касаются моей ключицы, а его зеленые глаза глубоко впиваются в мои.

— Если ты хочешь большего, малышка, — говорит он, его голос настолько хриплый от желания, что это почти рычание, — тебе придется делать то, что тебе говорят.

Затем Лиам отходит назад, и я вижу, каких усилий ему это стоит.

— Ходи на свои встречи, — тихо говорит он. — А потом мы посмотрим, какой награды заслуживает хорошая девочка.

Он поворачивается и уходит, и я понимаю, что вцепляюсь в края барного стула, моя грудь вздымается, когда я пытаюсь отдышаться, сердце бешено колотится. Я облизываю пересохшие губы, чувствуя почти головокружение от того, насколько я возбуждена. В тот момент, когда я вижу, как закрывается его дверь, я бросаюсь по коридору в свою комнату, проскальзываю внутрь и закрываю за собой дверь, прислоняясь к ней.

Все мое тело словно охвачено огнем, пульс бешено бьется у горла, кровь горячая и несется по венам. Я знаю еще до того, как просовываю руку за пазуху джинсов, что я насквозь мокрая, мой клитор пульсирует от потребности в прикосновениях, вся я жажду его так, как никогда ни к кому не стремилась. Я откидываю голову назад, прислоняясь к двери, задыхаясь, когда мои пальцы скользят между моих складочек, мгновенно отыскивая клитор. Я не утруждаю себя тем, чтобы дразнить себя; я уже горю, уже умираю от желания, в котором так сильно нуждаюсь.

— Лиам, — я стону его имя, потирая пальцами свою скользкую, набухшую плоть, мои колени уже подкашиваются от удовольствия, прокатывающегося по мне от одного трения моих пальцев. Я думаю о том, как он идет по коридору и слышит меня, понимает, что я делаю, и я знаю, что эта мысль должна привести меня в ужас. Но мысль о том, что он поймет, как сильно он меня возбуждает, как сильно я хочу его, заводит меня еще больше. Я крепко прижимаю руку к своей киске, мои пальцы лихорадочно двигаются по клитору, когда я представляю, как он входит в меня, как его глаза загораются желанием, когда он замечает меня, как я вижу, как он возбуждается, наблюдая за мной.

Я закрываю глаза, представляя, как он толкает меня спиной к двери, стаскивает мои джинсы, приподнимает меня так, что мои ноги обвиваются вокруг его талии, и он может входить в меня, его член заполняет меня, когда он трахает меня у двери, или разворачивает меня, мои джинсы спущены до лодыжек, когда он входит в меня сзади, его пальцы пробегают по моему позвоночнику, когда он берет меня быстро и жестко…

— О боже, о боже… — я громко стону, чувствуя, как сжимается моя киска, желая большего, чем просто мои пальцы, желая его член, и