Король Алчности - Ана Хуанг
За исключением встреч с клиентами, он мог выполнять свою работу удаленно, но Доминику нравилось точно знать, что происходит в его офисе. Davenport Capital был его королевством, и он правил им железной рукой. Я ни на секунду не поверила, что он оставит это в чужих руках так надолго.
— Пока я здесь, я всегда в курсе событий, — сказал он, подтверждая мою веру.
— Верно.
Некоторое время мы ели молча. Это была неуверенная тишина, которая прорастала скорее из-за неуверенности, чем из-за дискомфорта. Как вы вели себя на первом свидании с человеком, с которым были женаты десять лет?
Разговоры о погоде были слишком обыденными; говорить о чем-либо еще было слишком опасно. Каждый раз, когда я открывала рот, чтобы завязать разговор, что-то в этой теме напоминало мне о нас.
Пешеходные тропы во Флорианополисе напомнили мне о том времени, когда мы путешествовали пешком по северной части штата Нью-Йорк.
Последний боевик напомнил мне наши марафоны «Форсажа» с попкорном в первые дни наших отношений.
Истории моей матери в Instagram о ее медовом месяце на Фиджи напомнили мне о нашем медовом месяце на Ямайке. Ничего особенного мы тогда себе позволить не могли, поэтому сняли уютный полуразрушенный коттедж на берегу океана и провели плавая, ужиная и занимаясь сексом. Это была одна из лучших недель в моей жизни.
Щемящая ностальгия пронзила мои сердечные струны. Я сказала Доминику, что бесполезно жить прошлым, но я бы все отдала, чтобы повернуть время вспять и наслаждаться каждой секундой наших счастливых дней.
В этом была ирония жизни. Люди всегда помнят прошлое, но никогда его не ценят, пока не потеряют.
— Недавно я встретил своего брата, — сказал Доминик тихим голосом. Моя голова дернулась от его резкого и неожиданного изменения тона.
У него было много приемных братьев и сестер, но только одного он называл своим братом.
— Романа?
Доминик редко говорил о своей семье. Я знала, что его отец умер, мать бросила его, когда он был ребенком, и он ненавидел каждый приемный дом, в который его помещали. Он упомянул, что они с Романом были близки до того, как последний попал в колонию для несовершеннолетних за поджог, но на этом все.
— Да. Я столкнулся с ним в баре после того, как ты вышла из ванной… — мои щеки вспыхнули при воспоминании о том, что мы делали в указанной ванной. — И он был на открытии Le Boudoir.
Мое сердце замерло от неожиданности. Я была знакома практически со всеми в Le Boudoir. Единственным человеком, которого я не узнала, был…
Перед моим мысленным взором всплыл образ холодных зеленых глаз и бледной кожи.
— Человек, который на меня наткнулся, — от осознания этого у меня по коже пробежал холодок. Я выбросила его из головы, но мало кто приводил меня в замешательство так быстро и основательно, как он. — Это был Роман?
Основываясь на предыдущих описаниях Доминика, я представляла себе долговязого мальчика с короткой стрижкой и угрюмым выражением лица, а не того, кто выглядел так, будто подрабатывал убийцей. Опять же, он не видел своего брата с тех пор, как они были подростками. Конечно, Роман теперь был другим.
Доминик коротко кивнул. Он вкратце рассказал мне об их взаимодействии с тех пор, как они столкнулись друг с другом, а это было не так уж много.
— Я не видел его и ничего о нем не слышал после ужина. У меня есть кое-кто, кто пытается его отследить, но пока безрезультатно.
— Может быть, он закончил работу в городе и уехал, — предположила я.
— Он не покинул город, — категорически сказал Доминик. — Если бы он это сделал, его не было бы так сложно выследить.
Действительно. Если кто-то с деньгами и ресурсами Доминика не сможет его найти… У меня в животе пробежало беспокойство.
— Хотя он бы не причинил тебе вреда, не так ли? Вы двое были близки.
— Были — ключевое слово. Не думаю, что он когда-либо простил меня за то, что я не предоставил алиби, когда его арестовали, — тень скользнула по лицу Доминика. — Я искал его несколько раз за эти годы, но он был призраком. Я думал, он умер.
В его голосе я услышала малейшее зерно вины.
У Доминика было не так уж много близких друзей, но он был верен тем, кто отвечал ему тем же. Как-то он упомянул, что Роман несколько раз отдувался за него, когда они были молоды. Однажды Доминик украл у своей приемной матери деньги на билет на автобус до ближайшей экскурсии в колледж. Роман его прикрыл и сказал, что взял деньги на свидание. В отместку приемная мама так сильно ударила его ремнем, что он несколько дней не мог спать на спине.
Доминик никогда этого не говорил, но я знала, что он сожалеет о том, как закончились отношения с Романом.
— Ты хочешь снова наладить с ним связь? — мягко спросила я. — Прошло много времени с тех пор, как вы были братьями. Вы уже не те люди.
— Я ему не доверяю, — он уклонился от прямого ответа. — Я хочу знать, какого черта он делает в Нью-Йорке и чем занимается с тех пор, как вышел из колонии. Вот и все.
У меня было чувство, что Доминик рассказывает мне не все. У него было много нерешенных проблем с братом, но даже если бы мы все еще были женаты, в мои обязанности не входило помогать ему исцелять эту часть его прошлого. Некоторые путешествия предназначались для совершения в одиночку.
Громкий взрыв смеха донесся с другого балкона и рассеял мрачные последствия заявления Доминика.
Он провел рукой по лицу с печальным смехом.
— Мне жаль. Это был не тот разговор, который я планировал на наше первое свидание, но ты спросила о Нью-Йорке и… — его кадык скользил вверх и вниз по его горлу. — Ты единственный человек, с которым я когда-либо мог говорить об этих вещах.
— Знаю, — сказала я тихо. — Тебе не обязательно извиняться.
Это был тот Доминик, по которому я скучала. Тот, кто открылся и заговорил со мной, вместо того, чтобы прятаться за масками и деньгами. Он боялся, что люди уйдут, если заглянут внутрь, но именно скрытые там части и сделали его человеком. Кому-то нужен был миф и легенда
