Мой папа самый лучший (СИ) - Ройс Саша

— Когда ты медведь на мотоцикле — ты добрый, — тараторю я, задыхаясь от возмущения. — А когда начинаешь злиться, голову отключаешь. Глаза твои наливаются необъяснимой для меня ненавистью… К кому? Ко мне? — тычу себя в грудь пальцем. — Ты меня просто убиваешь, придумывая сказочку, что я могу с кем-то еще за твоей спиной! Ты серьезно, Мирон? Да не видела я твоего друга с того самого дня!!!

— Зачем ему тогда это все???

— ИДИ И СПРОСИ! — ору ему, вытаращив глаза.

Иди и спроси…

Только что произнесенные мной слова, захватывают мой разум. Я погружаюсь в размышления. Мне хватает каких-то считанных, но безумно важных секунд, чтобы расколоть орешек.

Рада, что Потемкин еще не успел ничего ответить или сделать.

— Нет, не ходи! — спохватившись, приказываю я и на моих губах осеняющая улыбка. — Вадим ведь только этого и хочет. Чтобы ты сорвался и побил его.

Глаза мужчины задумчиво сужаются, а я меж тем на носочках подбегаю к нему и бережно кладу руки ему на плечи.

— Мирон, ты же понимаешь, что я имею в виду? — вожу глазами по его лицу в поисках нитей-токов здравомыслия.

Несмотря на то, что мужская грудная клетка тяжело вздымается, я подмечаю, что его начинает отпускать от этой создавшейся ситуации.

В какой-то миг ловлю взглядом, как Потемкин плотно сжимает челюсть, тихо выругавшись, в догадке прикрывает глаза.

— И как я сам не догадался, — ставя руки себе на пояс, сокрушается он.

Градус напряжения заметно упал.

Буйвол умчался, сверкая копытами. Мишка крепко спал в своей берлоге, а со мной наконец-то остался Мирон.

Чувствую, мне весело будет житься с этим зверинцем.

Смеюсь про себя.

— Вот пронесло! — выдыхаю я. — А то помчался бы сейчас восстанавливать справедливость. Учитывая любовь этого «бойца» все записывать и снимать, тебя бы с железными уликами приняли бы лейтенанты в погонах!

Медленно выпускаю воздух из легких.

Рисоваться сейчас не зачем.

Надо остыть и холодной головой подумать над произошедшими событиями.

— А морду ему так начистить и хочется!

— Будет возможность — начистишь. Но не по его щелчку да с планируемой провокацией. Нет, Мирон, больше ни слова о твоем друге. Таких человечков лучше простить и отпустить с миром!

— Прости меня, Лиза, — неожиданно мягко выдает он.

Перевожу на него взгляд. Глаза чуть на лоб не лезут от удивления.

Ой, прости меня, Лиза…

— Прощу, если завтра огнетушитель купишь и вон в тот угол поставишь.

Показываю рукой на ближайший угол от двери.

— Зачем?

— Тушить тебя буду, Мирон, когда будешь возгораться по ложным причинам, — уведомляю я, — Вадиму на меня наплевать. Ему тебя достать хочется. Отомстить. Не знаю, за что конкретно, но с тобой причин можно придумать массу, — подчеркиваю.

Мирон негромко хмыкает и отходит в сторону, однако не спешит мне что-то возразить.

— Насчет психолога — я тебя услышала. Возьму этот вопрос на себя. Буду держать в курсе.

Успокоившись и во всем разобравшись, мы легли с Мироном спать.

Спалось мне как обычно, но, словно предчувствуя что-то, я посреди ночи распахнула глаза. Перевернулась на живот и потянулась к телефону, который по привычке сунула под кровать.

Черт!

Вот что за чутье?

Не подвело…

Буквально всего пару минут назад пришло сообщение от Ивана.

«Я готов встретиться. Пиши, где и когда».

Захожу в звонки, а там пять пропущенных вызовов.

Черт! Черт! Черт!

Глава 21. Если бы…

Лиза

Тяжело вздохнув, думаю, что делать.

В принципе мы вроде как договаривались с Иваном встретиться. И я вроде как намеривалась ему все рассказать. К тому же он не давил на меня и вышел на контакт позже оговоренного срока. Теперь спрашивается: что делать?

Накинув халат, выхожу на террасу.

Печатаю сообщение: «Ты все о том же? Может, уже закроем тему?»

Ответ приходит быстро: «Мы договорились. Я хочу знать. К тому же, я по-хорошему, как в прежние времена».

В памяти сразу всплывает крайний визит бывшего. Ничего подобного больше испытывать не хочется.

«Хорошо», — кидаю я и следом печатаю название летнего кафе, которое прекрасно нам знакомо и добавляю время встречи.

Иван отправляет значок «окей» и выходит из чата.

А у меня в голове меж тем промелькнула мысль, что я пожалею об этом.

Ночь пролетела. Казалось я, только закрыла глаза, и через минуту заиграл будильник.

Аврора еще спала, когда мы с Мироном выехали на работу. Сегодня я должна встретиться с юристом заказчика.

— Я задержусь. Так что не жди меня на обед, — смурно сообщаю я.

Гнетущее, злое предчувствие лишило сил играть. Не могла я ничего с собой поделать. Не могла.

— Заказчик наш постоянный клиент. Обычно у его юриста контракт готов.

— Ты зачем меня нанял? Я проверю все до запятой. К тому же, мы только сейчас будет оговаривать условия сотрудничества. Мало ли чего им там хочется, — с нотой недовольства выдыхаю я и смотрю в пространство от левого плеча Потемкина.

Мы сидим в машине у «Сапфира мира». Водитель отвезет меня навстречу, а Мирон должен подняться в офис.

Замечаю, что он тянет ко мне руку. Его ладонь плавно спускается с моего виска на щеку, которую он нежно поглаживает большим пальцем. Дождавшись, когда я, наконец-то посмотрю ему в глаза, спрашивает:

— Лиза, — долго всматривается в меня, — ты обижаешься за вчерашнее?

Здесь все же мои губы невольно растянулись в улыбке.

— Я вообще о вчерашнем не думаю, — опрометчиво призналась я и молниеносно угодила в ловушку.

— То есть забыла об обещании найти психолога для Авроры?

Распахиваю глаза, таращась на обивку салона:

— Нет, не забыла. Я о твоем поведении. В общем, не важно! — поспешила отмахнулась я. — Ты не переживай, Мирон, все же хорошо? После встречи с юристом я возьмусь за поиски психолога. Получается, тем более приеду поздно.

Снова встречаюсь с ним взглядом. Только в глазах его появилось углубленное внимание.

Вру, а что делать?

Встретиться с юристом заказчика я собиралась железно. Но после я намеривалась встретиться с Иваном, расставить, так сказать, все точки над «i» и завершить нашу историю. Поставить жирную-прежирную точку.

А психолог?

Днем раньше, днем позже найду я хорошего психолога для Авроры. Не за пять же минут это можно сделать? Поищу, поспрашиваю. Кажется, у одних моих знакомых или даже родственников были случаи обращения к частному психологу. Короче, не проблема.

К удивлению моему, мысли о предстоящей встрече с бывшим парнем заняли всю мою черепную коробку. Сердце почему-то билось часто-часто. Мелко и поверхностно. Нет, это просто недопустимо вблизи Мирона. Может рассказать ему правду? Только одним кандидатом на чистку лица определенно станет больше.

Гляжу на мужчину рядом со светлой мыслью все рассказать, и в его глазах, будто добрые блики загораются в ответ. Но понадеявшись на «русское авось» и «я сама», выключаю лампочку озарения.

И тут как назло судьба меня проверяет, вложив в уста Мирона треклятый вопрос:

— Ничего не хочешь мне сказать?

— Нет, — отрицательно мотаю головой, — я просто отвлеклась какими-то другими мыслями. Говорю же: не важно! — машу ладонью не желая акцентировать текущий момент.

— Хорошо, — он смотрит на меня с добрым прищуром, а я понимаю, что произойдет в следующий момент.

Потемкин меня целует.

И я целую его, закрыв глаза и обхватив его лицо руками.

Целую со всей страстью и чувственностью.

Все мысли разом покинули мою голову.

Есть только я и он.

Я увлекаюсь, и Мирону приходится меня остановить.

— Извини, — выдыхаю я, отпрянув.

Поправляю одежду.

— Тебе пора, Мирон, — напоминаю я, — мне тоже надо ехать. Сам знаешь, пробки.

Мы прощаемся. Потемкин выходит из машины, а я, вжавшись в спинку кресла, думаю, что совершаю самое настоящее преступление, не сказав ему о моей предстоящей встрече с Иваном.