Мой папа самый лучший (СИ) - Ройс Саша

Губы пожилой женщины кривятся в снисходительной усмешке.

— Все дело в традициях семьи. Априори нет ничего крепче семьи. Тому учили меня женщины нашего рода. А кухню они и вовсе считали нечто походящим на магию. Веришь — она существует, не веришь — и обычную кашу на воде испортишь.

Понятливо хмыкаю.

— Буду, знать, Дарья Филипповна. Буду знать… — задумчиво роняю я.

Рука тянется к цепочке с кулоном. Подсознательно начинаю его теребить.

— Мы поговорили с Мироном, — неожиданно она сама переходит к теме, которую я не поднимала ни с Потемкиным, ни с ней, — все нормально. Он сказал, что хочет, чтобы я больше не моталась в город и сдала уже квартиру. Твоя идея, чтобы я окончательно перебралась за город?

— Да, — оставляю кулон в покое и опускаю руки на спинку стула, — я, собственно говоря, с самого начала думала, что вы здесь живете, Дарья Филипповна.

— Контроль — моя зависимость. Сызмальства я приучена все держать под надзором.

— Пришла пора отдыхать вам, Дарья Филипповна, — а сама лукаво улыбаюсь, — ну как отдыхать, — пожимаю плечами, — дом нуждается в уходе. Помощники есть, но их надо контролировать, — игриво приподнимаю брови. — Я буду работать и в конторе, и с Мироном, так что времени на уход за домом у меня не будет. Все надежда на вас!

— Тогда найди мне хороших добросовестных жильцов.

— Будет сделано, — со спокойной готовностью отзываюсь я.

Ищу себе дело и в то же время осознаю, что должна сказать еще кое-что. Самое важное!

Изображая занятость, размыкаю губы, вздыхаю и говорю, как есть:

— Вы должны знать, Дарья Филипповна, что еще детей у Мирона со мной не будет. К сожалению, здоровье подвело, — тихо цокаю я, поднимая глаза.

— Ты, Мирона не знаешь, Лиза, — загадочно улыбается женщина, — Мирону, если надо, он этого ребенка из-под земли достанет!

Услышав эти слова, можно много чего подумать. Но я подумала только одно — усыновление.

«Что ж», — говорило мое движение бровями.

— Поживем — увидим!

И тут мы одновременно кое-что вспоминаем.

— Пироги! — вскрикиваем разом.

— Совсем заболтались мы с тобой…

Пирог был вовремя спасен, так что нам с Дарьей Филипповной не пришлось отчитываться, в случае обратного.

За ужином я поймала себя на ощущении, будто мы только что посмотрели впечатляющий и будоражащий фильм ужасов и спустя пятнадцать минут после этого сидим и пьем чай.

Столько всего произошло, а меня не отпускало.

Кажется, что легче.

Кажется, что все непременно будет хорошо…

Но!

Внутри зараза, что-то зазудело.

Ужом извивалось.

Предупреждало, что это еще не все.

Задумалась.

И не проконтролировала свой тягостный, протяжный вздох.

Только когда выдохнула, встрепенулась и притянула к ушам уголки губ.

В срок.

Мирон очень уж пристально посмотрел на меня, а я, сложив руки вместе, катала подбородок по сплетенным пальцам.

— Все в порядке?

Ненавижу этот вопрос.

— Наелась просто.

Прячу кончик носа в ладони. Через секунду, убираю руки.

Он сверкнул глазами, не поверив, и обратился к дочери.

— Каникулы, а мы еще не хулиганили!

Все!

В Потемкине проснулся парень-ураган!

Можно мне куда-нибудь спрятаться?

Предчувствие меня не подвело. Хотя существует вероятность, что и не с этим оно связано.

Между Авророй и Мироном завязался разговор.

Про себя очень надеялась, чтобы его последствия были не очень глобальны.

— Поездка в Карелию отменилась, и я сильно расстроилась, — малышка скорчила милую мордашку.

«О только не это! Пожалуйста…», — прошу про себя, прикрывая глаза.

— Почему же отменилась, Аврора? Непредвиденные обстоятельства, а сейчас все возможно!

Не-ет…

Втягиваю в легкие воздух и задерживаю дыхание. Вообще делаю вид, что меня в комнате нет.

Пожалуйста-пожалуйста!

— Лиза.

Вижу краем глаза, Мирон поворачивается ко мне.

— Да-а, — с затаившейся улыбкой на лице, тяну я. За улыбкой я стараюсь спрятать свое нежелание ехать черт знает куда! То есть на охоту…

Не проведешь, Мирона! Ой, не проведешь.

Сжимаю губы и шумно выдыхаю через нос. Обреченно получается.

Но глаза с лазурным оттенком не уделяют мне милости.

Нет, Лиза, нет…

Поедешь!

— Мирон, ты знаешь, если все-таки есть возможность остаться мне…

«Ух-ты, какая смелая», — говорит его воодушевленно-удивленное выражение лица, и я вмиг понимаю, что нет этой лазейки.

Со вздохом отпускаю плечи:

— Когда едем?

— Не едем, а летим! — поправляет меня Аврора.

Надуваю щечки — делать нечего. Придется капитулировать перед семейкой заядлых охотников!

То они на мам охотятся, то на настоящую дичь.

— Хорошо. Поедем! — сдаюсь я и спешу поправиться: — Полетим.

Откровенная усталость покрывалом окутывает мои плечи, когда я прохожу в спальню.

Устала я не физически.

Душевно что ли…

Все спят.

Кроме нас с Мироном.

Пока я наводила порядок с Дарьей Филипповной после ужина, пока пощебетала по секрету с Авророй, Потемкин вроде был все это время в кабинете.

Но стоило мне вернуться в спальню, вошел и он.

— Работал? Или Ксюхе звонил? — как бы между делом бросаю я, раскладывая подушки.

— А ты злопамятная, — невинно усмехается он.

— А то! — жму улыбочку, продолжая свое дело. — Не хочу лететь в Карелию. Не люблю я дикий лес.

— Не любишь или боишься?

— Боюсь, — оставляю подушку в покое и, развернувшись к главе семейства, присаживаюсь на край пышной постели, — ну не мое это! Сразу говорю. Честно. Потом придется МЧС вызывать.

— Хм, мажься, мажься, детка.

Закатываю глаза.

Бесполезно!

Лучше сменить тему.

— Мирон, ты поговорил с Авророй? — интересуюсь я. Заботливая родительница.

— Да.

— И?

Расселив руки по карманам, Потемкин упирается поясницей о комод.

— Поможешь найти хорошего психолога?

— А что такое? — окончательно забеспокоившись, уточняю я.

Он отвел глаза и облизнул губы.

— Мирон, — требовательно зову я.

— Так получилось, что Аврора как-то пересеклась с моей …

Потемкин осекся, а мне все стало ясно. Уж слишком иначе у него прозвучало слово: «моей».

— Любовницей, — внутри сразу все напряглось, — что ж, договаривай, как есть, — пытаюсь строить из себя разумную снисходительную барышню.

Качаю головой.

— Она мне только сегодня об этом рассказала. И то, можно сказать, клещами вытащил.

Короткая пауза.

— Я могу узнать, хоть какие-то подробности?

Мирон хмурится. Скрещивает руки на груди.

— Дочка сказала, что ОНА как-то приходила сюда. Они с ней поссорились. Аврора выгнала ее вон.

— Помниться, я просила тебя уделить внимание устройствам, которые установил в доме твой друг, — пытаюсь включить логику, и отключить ревность и пыл, — возможно, там есть запись той встречи.

Начинаю в смятении метаться по комнате.

— Исключено, — глаза Потемкина блеснули, — те устройства Кречет установил за пару дней до обнаружения. Сказать — из-за кого?

Его взгляд был весьма выразительным.

Прищуриваюсь.

— Вадим думал, что я не в твоем вкусе. Вот и хотел разобраться, в чем дело, — обернувшись, хватаю пальцами край крышки низкой прикроватной тумбочки.

— Только ни черта он не разобрался! — резкие ноты в голосе Мирона заставляют меня отпрянуть назад.

— В смысле? — едва опешив, возмущаюсь я.

— Он приходил вчера к Авроре! Показывал ей наши с тобой фотографии. Значит, он следит за нами, — в глазах Мирона одна сплошная претензия. — На хрена это ему было нужно, если он не имеет на тебя виды?

Нервы мои на пределе. Готова сейчас зарычать от отчаяния и недопонимания.

— Знаешь что?!

— Что?

— Спи-ка ты сегодня один, буйвол! — выпаливаю прямо в лицо, стремительно продефилировав перед Потемкиным.

Очередь Мирона, застыть от привалившего шока.