Гремучая смесь (СИ) - Озолс Агата

— Душ, — решила я.

— Ванна романтичней, — возразил Павел, — но она какая-то маленькая. Мы вместе не поместимся. Вернемся домой, установлю джакузи. Огромную.

Я вопросительно на него посмотрела.

— Экспериментировать будем, — пояснил Родимцев. — А сейчас, пожалуй, действительно лучше в душ. Я тебе спинку потру. Ну, и другие части тела.

— А я?

— Ты тоже можешь мне что-нибудь потереть, — с энтузиазмом согласился Павел. — Я только за.

Душ получился долгим и не менее волнующим, чем предыдущая дегустация вина в гостиной. А когда мы, наконец, вылезли из душевой кабинки, довольные и уставшие, Родимцев, обмотав меня махровой простыней, гордо сообщил:

— Работает! Ну, вот теперь переходим к самому основному!

— К чему?

— Катерина, — с укором ответил Павел, — соберись! К эксперименту, разумеется.

— А до этого, что у нас было? — осторожно поинтересовалась у него.

— Легкая разминка, — Павел смешно пошевелил бровями.

— Ты уверен?

— Катю-ю-ю-ша, — растягивая гласные, ответил Родимцев, — я никогда еще не был так уверен, как сейчас.

Меня опять подхватили на руки и понесли в спальню.

— Увы, — сообщал Родимцев, опустив мое слабое тело на кровать и проверив дверь, — замка здесь нет.

— Ванька может войти, — спохватилась я.

— Может, — согласился Павел.

— И что же делать? — спросила озадаченно.

— Экспериментировать.

— Но Ванька… — начала робко.

— Вот войдет, и будем думать, — отрезал Павел и приступил к эксперименту.

Я попыталась возразить, но через пару минут мне стало не до того.

А утром произошло предсказуемое — к нам в спальню прибежал Ванька. Кого из нас — меня или Павла он искал, осталось невыясненным. Распахнув дверь и заметив отца и воспитательницу в одной кровати, Иван слегка растерялся.

— Доброе утро, — внимательно разглядывая нас, пожелал ребенок.



— Доброе, — я выдавила улыбку, подтягивая простыню к подбородку.

За ночь так не удосужилась накинуть на себя хоть что-то из одежды и теперь костерила себя и Родимцева на чем свет стоит.

— Привет! — радостно пробасил Павел, поднимаясь с постели.

Я задержала дыхание, но Родимцев, как, оказалось, был в шортах. И когда успел?

— Ты выспался? — как ни в чем не бывало, продолжил Родимцев — старший. — Готов к приключениям?

Ванька оторвался от разглядывания кровати.

— Готов.

— Тогда пошли чистить зубы, — Павел подошел к сыну. — Дадим Катюше спокойно собраться.

— Конечно, — согласился Ванька и обратился ко мне: — Катюша, мы тебя в гостиной ждать будем.

Меня хватило только на то, что бы согласно кивнуть.

Родимцев пропустил Ваньку вперед и, закрывая дверь в спальню, послал мне весьма красноречивый взгляд и воздушный поцелуй.

В ответ я запустила в него подушкой. Не попала — Павел уже вышел, и подушка шлепнулась у двери.

Умываясь, я все еще злилась на Родимцева — старшего. Ну, неужели было так трудно разбудить меня пораньше, что бы я могла тоже хоть майку, какую на себя надеть? Вот что он за человек такой? Мерзавец, да и только.

В гостиную выходила с опаской, мне казалось, что Иван сейчас обязательно спросит: а чем же таким я занималась с его отцом?

Но Ванька, вопреки моим опасениям, казалось уже забыл про инцидент в спальне. Во всяком случае, завтрак волновал его больше — видимо за ночь мальчишка успел проголодаться.

Перехватила ободряющий взгляд Павла и выдохнула облегченно. Не знаю, что уж он сказал сыну, но, кажется, пронесло.

Завтракали в ресторане, среди остальных гостей. Семейство Родимцевых, наполнив свои тарелки, с удовольствием поглощало еду.

— Ешь, — скомандовал Павел, заметив, что я лениво ковыряю вилкой свой омлет. — Силы тебе пригодятся.

— Не хочется, — отмахнулась вяло.

— Ешь, — повторил с нажимом.

— Нужно кушать, — начал уговаривать меня Ванька. — Иначе будешь слабенькая.

— Я и сейчас слабенькая, — улыбнулась мальчику. — Силы меня покинули.

— Еще бы, — тихо прокомментировал Павел.

Пнула его ногой под столом.

— Поэтому нужно хорошо кушать, — продолжал мой воспитанник. — Что бы были силы.

— Ночью они тебе пригодятся, — тихо прошептал Родимцев — старший.

Но Ванька услышал.

— Почему ночью?

Мы с Павлом переглянулись.

— А папа сейчас пойдет и договориться на ночное сафари, — сообщила мальчику и мстительно посмотрела на Павла.

Он бросил на меня укоризненный взгляд.

— Правда? — с надеждой спросил Ванька.

За эти два дня он успел наслушаться захватывающих историй о ночном сафари.

— Правда, — кивнул Павел, и, обратившись ко мне, добавил тише: — Но это будет очень дорого стоить. Кому-то.

— А что делать? — философски заметила в ответ.

— Договорились, — согласился Родимцев — старший и продолжил трапезу.



28.

Катя, Катенька, Катюша. Нежная, страстная, смешная и бесконечно родная.

«Моя!» — припечатал мысленно Африканец.

Наверное, женщины устроены как-то по-другому, а вот для Пашки было совершенно очевидно — они теперь вместе. И не нужны слова и долгие объяснения. Просто вместе.

Поэтому, когда утром на пороге их с Катей спальни оказался заспанный Ванька, Африканец совершенно не растерялся. Мало того, появление сына он воспринял само собой разумеющимся. К тому же привычка быть готовым вскочить в любую минуту сделала свое дело — поздно ночью (или ранним утром?), когда Катерина уже сладко спала, Павел натянул шорты и лег в кровать — досыпать.

И, глядя на растерянное и совершенно несчастное лицо Катерины, пожалел, что не разбудил ее раньше. Пусть бы она тоже успела одеться до прихода сына.

Переключить Ванькино внимание с факта ночевки отца и любимой воспитательницы в одной постели оказалось легче легкого. Пашка спокойно, будто ничего необычного в том, что они с Катюшей спят вместе, не было, отправился с сыном чистить зубы. Пусть Катерина придет в себя и оденется в одиночестве.

Африканец даже понадеялся на то, что Ванька под впечатлением от очередного насыщенного событиями дня, забудет о своем утреннем открытии. Не тут-то было, сын просто решил отложить мужской разговор на потом, дожидаясь удобного случая.

И вот перед ужином, когда мужчины остались одни (Катя пошла смыть себя пыль и переодеться), Иван приступил к допросу.

— Пап, — начал не по-детски серьезно, — а Катя теперь все время будет с нами жить?

— Возможно, — уклончиво ответил Африканец и задумался.

А ведь действительно, как теперь все будет? Нет, Пашку все совершенно устраивало. И то, что теперь они с воспитательницей вместе, и то, что она будет жить в их доме и по-прежнему присматривать за сыном. Но женщины странные существа, у них могут быть свои фантазии. Кто его знает, что в голове у Катерины? А вдруг она решит, что такая жизнь ей не подходит? Захочет вернуться в Москву?

«Не отпущу», — мысленно решил Африканец, посмотрел на сына и перефразировал: «Не отпустим».

В том, что Ванька точно так же, как и он сам, не захочет остаться без Катерины, Павел не сомневался.

— Хорошо, — тут же подтвердил его мысль сын. — Теперь у нас в доме будет своя женщина.

Забавная формулировка. Своя женщина. Африканец вдруг понял, что ему придется делить Катю с собственным сыном. Но обдумать эту мысль Пашка не успел, Ванька задал следующий вопрос:

— А ты на ней женишься?

Вот что ответить на это, Африканец не знал. Нет, он был не против женитьбы на Катерине. В конце концов, она ему очень нравилась. Положа руку на сердце, даже больше, чем нравилась. Это с одной стороны. А с другой… Женитьба дело серьезное, к тому же у него сын. Вдруг, для Кати это все несерьезно? Может, она рассчитывает на ни к чему не обязывающий роман, а потом, когда ее контракт закончится, сделает им с Ванькой ручкой и отбудет в Москву? Ведь сказала же она, что это просто эксперимент, и никто никому ничего не должен.