Плохой парень// Bad Guy (СИ) - Ли Кристина

— Сильнее… — Лика выгнулась всем телом, и начала всхлипывать, закатывая глаза, а я уже не понимал, как сильнее то можно, если её хрупкие плечи буквально бились о стену.

Поэтому поднял её, схватив и за другое бедро, а Лика тут же обвила меня руками и я не разбирая дороги, нашел таки чертов диван и мы буквально упали на него. Меня тут же прошил отголосок того, как сам начинаю сокращаться, поэтому снова подался бедрами вперед, а Лика прогнулась дугой, начав дрожать от нового оргазма.

Всмотрелся в её лицо и мои движения стали опять сильнее, и это заставило потеряться в собственных ощущениях. Перед глазами уже бегали круги, а тело стало совсем лёгким, и дрожать начал уже я. Поэтому приподнялся и втянул мягкий кончик округлой груди в рот, чтобы услышать, как она снова кончает, и закрывая пальчики в мои волосы прижимает груди моё лицо. Поэтому даже с последним глубоким толчком, я продолжаю ласкать её мягкий сосок, даже чувствуя нарастающий оргазм.

Он волнами бегал по моему телу, а я не мог остановиться и двигался, но уже медленнее и мягче. Я хотел нежности и ласки для неё, хотел показать насколько она сладкая, насколько красивая и желанная. Насколько я хотел её всё это время, пока слюной давился.

Но…

Реальность была другой, и Лика оказалась права. Я совершенно не представлял с какой женщиной связался. Я совершенно точно не был готов после такого секса, услышать это:

— Нет… Нет отпусти!!! — Лика вдруг застыла всем телом, а потом сжалась настолько сильно, что я поначалу не понял что вообще происходит, потому что сам ещё не пришел в себя.

Я остановился и поднялся над ней, чтобы погладить, но взамен мои глаза расширились от ужаса, когда увидел что она смотрит на меня так, словно я её убиваю.

И плачет… А секундой позже начинает рыдать и хвататься за голову руками, брыкаясь подо мной и умоляя вероятно на своем языке, чтобы я её не трогал.

— Отпусти… Нет! Мне же больно! Отпусти!!! — она начинает чуть ли не орать, а у меня словно сердце останавливается и обливается кровью.

— Лика! — я схватил её за запястья и попытался успокоить, но это было моей ошибкой, потому что она завопила так, что я отскочил от неё и сам охренел от того как испугался.

— Что это за херня такая… — я в ужасе выдохнул, когда она с обезумевшим видом стала отползать от меня так, словно только что её истязал и бил я.

— Какой ублюдок сотворил с тобой такое? — ощутил как от ужаса мне сдавило грудь, а по моей щеке словно поползло что-то, — Какая тварь это сделала?

Выдохнул и услышал тихий охрипший голос:

— Хан, прости… Это я виновата.

Лика остановилась и привалилась к стеклу панорамного окна, а я с ужасом смотрел на то, как она дрожащими руками набросила на себя какой-то плед, и отвернулась.

— Я же говорила тебе, глупый мальчик. Я же предупреждала тебя, что больное чудовище и сломаю тебя, но ты мне не поверил. Теперь ты доволен, Хан?

— Заткнись… — я тихо прошептал это убитым голосом, и продолжил, — Не смей обзывать себя этим гнусным дерьмом! Это я виноват! В этом дерьме виноват только я…

Я смотрел в одну точку, а перед глазами было то, как она отбивалась от меня, как брыкалась и плакала так, словно я сраный насильник.

Дверь хлопнула за моей спиной, а я продолжал вытирать назойливую херь с лица. Она лезла в глаза, а во рту отдавала солью. Мной шатало, но шел дальше, потом сел в машину, а как очутился под мостом в Итэвоне не помнил вообще.

Просто со свистом затормозил и чуть не врезался о старый отбойник в камышах. Рядом шумела река, а я всё мотал головой в попытке прийти в себя.

— Какого хера? Почему? — спрашивал и спрашивал смотря на свои руки, которые сжимали руль, — Я ведь хотел обнять её. Я впервые хотел ласкать, гладить и нежно целовать, а что вышло? Какого хера?

Я сцепил челюсть, и выйдя из тачки открыл багажник. Достал оттуда старую бейсбольную биту и захлопнул его, а потом со всей дури заехал по крышке. Послышался скрежет и гул металла, и выдохнул с силой и облегчением.

Эту дрянь я таскал на случай если какой-то дебил решит что всё может. Но видимо у этой вещи была другая карма.

— Тварь! — я замахнулся и расхерячил боковое стекло в хлам.

— Щипсэги ном кэ!!!! (кор. очень грубый мат) — замахнулся снова и бита застряла в лобовом стекле.

Но я не остановился, а методично превращал тачку за половину миллиона в груду металлолома. И когда опомнился, бита выпала из моих рук, а сам я упал прямо в осколки стекла. Привалился к обломкам некогда любимой вещи и замер.

Нахер мне это корыто? Что оно мне дало в жизни? Я в нём переимел пятерых шалав на заднем сидении. Вот и все заслуги этого транспортного средства.

Но не одна из них не рыдала после секса со мной! Ни одна не отбивалась, а я тварь…

Лика же объясняла мне как дебилу, оставить её в покое. Она ведь просила не трогать её! А что сделал я? Наплевал на это и просто вынудил переспать, зная что она хочет этого, но боится.

Я ж не придурок, чтоб не понимать очевидных вещей.

— Твою мать!!! Ты что натворил? — я поднял голову и сквозь слёзы улыбнулся Ки Бому.

— Приехали? — прошептал и бросил телефон к херам в ту же кучу с битыми стеклами, а парни застыли.

— Хан? Какого черта ты сотворил с тачкой? Что случилось?

— Мы переспали, — хохотнул, и наконец понял, что катится по моей щеке.

Это были слёзы. Я опять рыдал, как сраный малолетний щенок.

— Что? — Джин Ки ошарашенно выдохнул, а я кивнул.

— Это разве повод разбивать машину? Вроде раньше после хорошего секса ты не громил ничего, — охеревшим голосом поставил диагноз Ки Бом, а я начал ржать и сел ровнее.

— А разве похоже что я осчастливлен этим фактом? Вы слепые или просто не замечаете сколько кайфа в моём голосе?

— Хан, что происходит? Объясни, так чтобы мы могли тебе помочь.

— Вы нихера не сможете сделать, — оборвал холодным шепотом слова Ки Бома.

— Что она сотворила с тобой? Оставь её в покое! Она иностранка, мало того старше тебя? Зачем тебе это?

— Потому что я люблю её. И сегодня двадцатилетний сопляк отчетливо это понял, — я посмотрел в глаза друзьям и продолжил, — Я не чувствовал такого ни с кем. У меня вот тут… — начал бить себя по груди и сквозь сжатые зубы прошипел, — словно давило от проклятой истомы и ощущения счастья.

Ки Бон сел напротив меня, и посмотрел на Джин Ки, а тот кивнул ему и прошептал:

— Ты можешь рассказать нам всё. Ты сам знаешь, что никто кроме нас об этом не узнает никогда.

— Знаю, — кивнул.

— Тогда рассказывай, и попробуем найти выход вместе. Омма научила меня одной мудрой вещи: "Безвыходных ситуаций не бывает!" — закончил Ки Бом, и протянул мне руку, — В любом случае мы всегда на твоей стороне!

— Поклянитесь, что об этом не узнает никто, — я хрипло, но уверенно сказал, а Джин Ки сел на асфальте рядом С Ки Бомом.

— Яксукое! — они хором прошептали, а Джин Ки вяло улыбнулся со словами:

— Мы же семья, брат. С самого детства.

— Да, семья, — повторил и с силой прикрыл глаза.

"Я найду выход. Я вытащу тебя из этого дерьма, чего бы это не стоило! Клянусь, Малика!"

9. Малика

Я положила руку на холодный пол и поднялась. Серый цвет рассвета окрашивал всё в мутные и словно "шипящие" тона. Будто кто-то взял фото и убрал из него всё краски.

Голова гудела и я приложила руку ко лбу, попытавшись растереть его и разогнать ощущение мутности в мыслях. И когда оно пропало, я вспомнила. Вернее первой картинкой был гостиничный номер. Старый совковый полулюкс, который годами выедал мои воспоминания.

Есть такое понятие в лексиконе психиатров — клетка. Так мы называем место, в котором человек законсервировал свою боль. Моей клеткой в голове был именно тот совковый номер. Каждый кошмар, который мне снился происходил именно в клетке. Даже если я тонула или падала с высоты, как это часто случается в страшных снах с каждым, это происходило неизменно в том самом номере.