Луиза Розетт - Признания без пяти минут подружки (ЛП)
— Если ты не контактировала с Питером, откуда ты узнала, что с ним происходит? — спрашивает мама.
Если бы Питер не обозвал меня сучкой, я бы не решилась показать ей содержимое своего телефона.
Но он обозвал меня сучкой.
Я беру телефон и вижу, что пропустила три сообщения от Трейси. Сразу же открываю «Фото». Сажусь рядом с мамой и показываю одну из оставленных мной фотографий Питера. Она бледнеет.
Питер, узнав свой старый iPhone, вскакивает.
— Что ты делаешь?
Он хватает меня за руку и поворачивает телефон к себе, чтобы увидеть, что я ей показываю.
На этом фото Питер и Аманда склонились над журнальным столом со странными маленькими трубочками в руках.
Все замолкают, пытаясь понять, что происходит.
Питер садится с другой стороны от мамы, и его пристальный взгляд пронизывает меня как кинжал.
— Я просил тебя удалить мои фотографии.
— А зачем ты отдал мне телефон с ними? — парирую я.
Мама зажимает рот руками и закрывает глаза.
— Все будет хорошо, мам. Мне просто нужен перерыв, но мне разрешат вернуться. Не переживай из–за этого.
— Не переживать из-за этого? — говорит она.
Она вырывает у меня из рук телефон и тычет этим фото Питеру в лицо.
— У тебя зависимость?
Питер усмехается.
— Мама, это колледж. Не будь смешной.
— Не называй ее смешной! — говорю я. — Ты не думаешь, что мы поняли, что с тобой что–то не так, когда ты летом приехал домой? Ты встречаешься с этой наркоманкой...
— Она не... — Питер перебивает сам себя. — Господи, Роуз, иногда я просто забываю, что ты еще такая маленькая. Иди помоги на кухне, ладно? Мне нужно поговорить с мамой наедине.
У меня практически идет пар из ушей.
— Маленькая? А ты из тех, кто принимает наркотики, чтобы впечатлить девушку, которая ни хрена тебе не подходит!
— Роуз! — говорит мама, не привыкшая к тому, чтобы я сбрасывала бомбы на букву «Х». — Сегодня канун Рождества! — добавляет она, как будто это так важно.
Словно по заказу, плейлист с рождественскими песнями возвращается на начало, и снова включается «Jingle Bells».
Питер смотрит на Трейси, которая тут же встает, словно они общаются посредством телепатии.
— Рози, мне нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, — умоляет Трейси.
Не отвечая ей, я забираю свой телефон у мамы и, громко топая, ухожу в свою комнату. Я поняла, что Питер каким-то образом завербовал мою лучшую подругу, чтобы она помогла ему сообщить эту новость, и теперь она на его стороне. Трейси идет за мной и встает в дверях с виноватым видом. Не буду же я захлопывать дверь прямо перед ней.
— Откуда ты об этом узнала? Ты общалась с ним за моей спиной? — я требую объяснений.
— Я пришла, потому что ты не брала трубку, — медленно говорит Трейси, как будто я могу ее укусить в любую секунду. — Когда я оказалась здесь, Питер выходил из своей машины. Мы поговорили пару минут.
Она не ответила ни на один из моих вопросов. А еще не сказала мне перестать быть параноиком — она обычно так говорит, когда думает, что я выхожу из-под контроля.
— Что он тебе сказал? Или ты не должна ничего рассказывать? — гневно выплевываю я.
— Он сказал, что папа Аманды забрал ее из школы, отправил на реабилитацию и сказал декану, что Питеру тоже нужна помощь.
Я отворачиваюсь и ударяю по клавиатуре компьютера, загружая экран — хоть что-то, чтобы закрыться от нее. Выскакивает уведомление почтовой программы — новое письмо от Вики с темой «Северные олени рулят!!!!» Я открываю его и вижу ее фотографию с огромными пушистыми оленьими рогами. Они торчат из массы гигантских кудряшек, уложенных на голове под безумными углами. В письме всего две строчки: «Пыталась оставить пост на твоем сайте. Он не работает, потому что там много праздничных сообщений для твоего папаши?»
Мой сайт работает... или нет? Я набираю его адрес в браузере, и он сразу же открывается.
— Роуз, — раздраженно говорит Трейси, стараясь привлечь мое внимание. — Мне звонил Мэтт.
Я все еще пытаюсь сообразить, с чего Вики взяла, что сайт не работает, когда слышу слова Трейси. Есть лишь одна причина, по которой Мэтт мог позвонить Трейси, и это явно не желание поздравить ее с Рождеством.
— Он нас видел? — спрашиваю я, оборачиваясь.
— Не знаю. Но он просил передать Конраду, что он труп.
— Откуда он узнал, что это Конрад?
Трейси наклоняется ко мне.
— Конрад с тем же успехом мог подписаться своим именем.
Мы с Трейси подпрыгиваем от того, что дверь в комнату Питера с грохотом захлопывается. Трейси оглядывается и смотрит на закрытую дверь Питера.
— Девочки! Десерт на столе, — зовет снизу мама.
У нее зажатый голос от напряжения — она пытается сделать вид перед звездным гостем, что ее сын просто приехал домой из престижного северо-восточного колледжа, а не объявил, что его выгнали за употребление наркотиков.
— Мы должны сообщить в полицию, — говорит Трейси.
— Они просто арестуют Конрада, а у Джейми с Энджело тоже будут неприятности.
— Конрада не арестуют, если он расскажет о той вечеринке.
— Это не сработает, — рявкаю я. — Так испортить машину? Это может рассматриваться как преступление. А почему он это сделал, значения не имеет.
— Девочки? — снова зовет мама, на этот раз уже с большим отчаянием.
У меня начинает гудеть голова от переутомления — я не могу туда вернуться.
— Скажи, чтобы начинали без меня. Я позвоню Джейми и расскажу про Мэтта.
Трейси уже готова со мной поспорить, но я перебиваю ее.
— Иди посмотри, как там Питер, — говорю я, наконец поддаваясь искушению захлопнуть дверь.
— Хорошо, Роуз, — говорит Трейси из коридора.
Я слышу, как ее каблуки стучат по лестнице, а она говорит что–то маме. Потом открывается и закрывается входная дверь.
Похоже, после всего этого она и не претендует на десерт.
Я тянусь к своему телефону и в этот же момент вижу, что мне звонит Вики.
— Розалита! С Рождеством, девочка! Оно у вас снежное?
Я люблю разговаривать с Вики. Большую часть времени мне даже не приходится ничего говорить, потому что она болтает за нас обеих.
— Привет, Вики. Нет, снега пока не было.
— Получила последнее?
— Хорошие рога, — говорю я.
Я сажусь на кровать, а потом падаю на спину, утопая в толстом одеяле. Такое ощущение, что это самое уютное место во всем мире.
— Пришлось над ними потрудиться, милая. Сделала их только ради тебя.
— Спасибо, Вики.
— Ты в порядке, милаш? Голос испуганный.
