Наташа Апрелева - Посторонним В.

– Перед смертью, говоришь? – жестоко усмехнулась тетка.

Одна моя знакомая, очень умная девочка (Мэри Эн) недавно меня спросила: сколькими несчастливыми днями ты расплачиваешься за день счастья? Вместо того чтобы поблагодарить за вопрос, я как-то всполошилась и наскоро ответила, что примерно тремя к одному.

А почему поблагодарить за вопрос, а потому что я все думаю и думаю на эту симпатичную и лояльную к себе (любимой, несчастной, всеми покинутой) тему. И прихожу все более и более к удивительным выводам, я тебе даже сейчас расскажу. Ты меня разбаловал преувеличенным вниманием к моей болтовне, так получай же.

Когда я была маленькой, я ежегодно ездила в пионерский лагерь, он назывался АИСТ, и вот там мы нередко с такими же мелкими обормотами прокрадывались к ветхому забору из крученых стальных прутьев и тайно покидали территорию, шлялись по лесам-полям и, наверное, лугам. Вот я и хочу – о полях. Имелось два вида полей (прости мою аграрную необразованность) – кукурузное и какое-то с колосьями, пшеничными? ржаными? – не знаю. Все васильки, васильки, много мелькало их в поле… Кукуруза была высока, густа, с головой закрывала мелких обормотов, мы варварски носились в этих посадках, играя то ли в прятки, то ли в казаки-разбойники, то ли во что-то еще, а вот рожь-пшеница колосилась не ахти как, и, чтобы там укрыться, надо было себя укладывать на коленки, корточки, а иногда даже ползком. Результат же был примерно одинаков: и в кукурузе, и во взопревших озимых ты видел только на шаг вперед, да и то – слабенько из-за ярких упругих стеблей, и знать себе не знал, что тебя ожидает, когда ты этот шаг сделаешь, то ли наткнешься на мелкого дружественного обормота, то ли на пьяного местного зоотехника дядю Васю, то ли на василек-василек.

Не хочу совершенно уподобляться аутичной героине детского фильма-сказки, умалишенно восклицавшей: что воля, что неволя – все едино… Но.

Когда порхаешь и возносишься в счастливых днях, когда уныло бредешь, рыдая, в последующих несчастливых, все это как прогулки в полях – не знаешь, что будет вот, к примеру, завтра. Прошелестишь ли ты, хохоча, сквозь легкие колосья, или будешь прорубать себе дорогу верным мачете в тростниковых зарослях. Когда это счастливые дни, это хорошо и правильно. А когда последующие несчастливые – ну я не знаю. Может быть, уже стоит подпрыгнуть, и высунуть голову, и немного хоть сориентироваться на местности? Может быть, ты уже куда-то пришел?

…Как далеки эти дни, долго ль томиться я буду, ах васильки, васильки, красные, желтые всюду…[18]

13 апреля

23.30

Понедельник сегодня, тринадцатое.

Полностью оправдались известные ожидания и насчет понедельника, и насчет тринадцатого.

С Настоящим Полковником поехали по делам, на его, разумеется, «хаммере». У аптеки Начальник притормозил и выслал меня купить ему пирамидону аспирину. Начальник любит и умеет себя полечить, выглядит это приблизительно так: «Эххх, чувствую я, что кровь-кровушка моя загустела. Сбегай, Верочка, за аспирином! Сейчас мы ее поразжижаем!» Ну вот Верочка и побежала, отоварилась по полной, с набитыми таблетками карманами пальто забралась в «хаммер». Со второй попытки, это нормально для меня. «Хаммер» отказался заводиться. Он не издавал никаких звуков, ничего неприятного, просто молчал, не заводился и не ехал. Начальник заметно занервничал, с деланым смешком сбивчиво рассказал, что «хаммер» – это танк, а танк заводится «по-любому», и даже если не заводится, то в него стреляют из автомата Калашникова, и он заводится все равно.

«Хаммер» не заводился. Может быть, дело было в том, что у Настоящего Полковника не случилось при себе автомата Калашникова. Начальник вылез из автомобиля, три раза пнул колесо, специальной нарядной тряпочкой протер ветровое стекло – проделал весь спектр необходимых ремонтных мероприятий. «Хаммер» не заводился. Начальник позвонил Главному Инженеру конторы, затребовав его немедленного приезда с тем, чтобы «наложить клеммы».

От меня потребовался новый поход в аптеку, на предмет корвалолу. Благоухая устойчивым неповторимым запахом, я вернулась. Начальник раздраженно сказал мне, что я не могла, что ли, сообразить, что ему потребуется еще и минеральная вода (в стеклянной бутылке), и разовый стаканчик, лучше два?

Требуемую минеральную воду «в стекле» я искала минут десять, Начальник сказал, что это вообще, и нервно выдрал бутылку из моих рук.

Прибыл Главный Инженер, с таким лицом, что они недовольны, начался процесс с клеммами, я сидела в кабине и уже начинала мерзнуть.

«Хаммер» не заводился. Главный Инженер умчал обратно на своей «Ниве-шевроле», которая, по крайней мере, заводилась, а мы стали звонить в «Хаммер» – центр. Минут через сорок прибыл Эвакуатор, который выглядел раза в полтора меньше «хаммера». В ужасе представила, как уютненько там разместится громада Начальнического автомобиля. Погрузочные работы продолжались часов пятнадцать. Вечерело и смеркалось. Моросило. Колеса Начальнического автомобиля игриво свисали с боков осевшего Эвакуатора, хотелось поплакать над ним, пока он живой.

С неимоверными муками добрались до «Хаммер» – центра, где, задействовав весь персонал, включая курьера с пакетом, выгрузили машину. Начальник сел за руль. «Хаммер» завелся. Начальник поехал. Сделав маленький изящный кружок, вернулся. Я подумала, что рот ему все-таки придется завязать тряпочкой, или вставить аккуратненький кляпик, потому что такой отборнейшей ругани обычно не ожидаешь услышать в салоне ремонта дорогих автомобилей. Всего в нескольких простых русских словах Настоящий Полковник доступно объяснил всем присутствующим, что он думает об автомобиле «хаммер» вообще и о «Хаммер» – центре в частности, текущей геополитической ситуации, идиотской погоде и – ну как без этого! – Мировом Финансовом Кризисе, нехватке оборотных средств на счету конторы, своенравии и гадком характере Главного Бухгалтера, ну и еще – по мелочи.

00.00

Чего только в маршрутке не увидишь, как только не пополнишь свой жалкий тезаурус, вот ехамши Вера сегодня с работы, глядь – а на маршру-точном окошке рекламная листовка прилеплена, чтобы читали люди добрые, просвещались. Я решила того, немного попросвещаться. С любопытством прочитала: «Революция в сфере женской интимной гигиены! Анионовые ежедневные прокладки «Лав Мун!»»

«Ого, – подумала я, придвигая нос поближе, – ого! Хочу революцию! В сфере женской интимной гигиены!»

«Непревзойденные по своим отличным и высочайшим качествам, прокладки «Лав Мун» не только избавят вас от неприятного запаха, бактерий и прочих женских недомоганий, но и вернут вам уверенность в себе, снимут усталость, поднимут настроение и придадут сил!» – твердо пообещала мне листовка. Я мечтательно заулыбалась: встаешь утром нехотя, запинаешься о порог, плетешься в ванную с одной мыслью: а что же это я еще не подохла? такая вся в женских недомоганиях, неуверенная в себе, усталая, обессиленная, и настроения, что характерно, ноль целых фиг десятых. Одна только мысль волшебным образом поддерживает тебя! одно только слово ты твердишь пересохшими и покусанными от неуверенности в себе губами: проклад-килавмунпрокладкилавмунпрокладкилавмун… Волшебные анионовые прокладки «Лав Мун», непревзойденные по своим отличным и высочайшим качествам, не дремлют! Элегантным движением руки ты превращаешься… превращаешься… в «знойную женщину, мечту поэта» – сильно-уверенную, неустанно-веселую, и антибактериально-дезодорированную притом. Вот так и должна жить Настоящий Белый Человек, а не тупить на бортике ванны. Только при чем здесь анион.