Шарон Сэйл - Королева
— …в одном маленьком городке… затерянном в горных хребтах Теннесси, жили три маленькие девочки и их отец, основным занятием которого была игра в карты…
Коди затаил дыхание и отвел взгляд, чтобы не видеть слез, затуманивших глаза Квин, так как чувствовал, что, если она заплачет, он не сможет удержаться и заключит ее в объятия. Он понял, что она решила рассказать историю своей жизни.
Мальчики слушали, и их глаза округлялись от ужаса, по мере того как она рассказывала, что девочки часто голодали и почти никогда не знали, где проведут ночь. Вместе с отцом они постоянно кочевали из города в город в поисках лучшей доли. Отец готов был заложить всех и вся, лишь бы играть в карты. Квин поведала, как девочки, лежа в одной постели, шептались ночами, строя планы на будущее. Они мечтали уехать туда, где воздух чище и где никто не знает об их нищете.
— Шли годы, девочки выросли, и случилось нечто прелюбопытное.
— Что? Что?! — закричали Джей-Джей и Уилл, перебивая друг друга, тронутые рассказом Квин о трех маленьких девочках, у которых, так же как и у них, не было мамы.
— Слушайте, и вы все узнаете, — ответила Квин, с нежностью обняв их. — Ну так вот. Хотя сестры ненавидели тот образ жизни, который вел их отец, и его методы воспитания, они поняли, что не смогут так легко расстаться с ним, как воображали себе в детстве. Они все еще были привязаны к нему. Но причиной, по которой они не могли покинуть его, была не бедность, а то, что он старел и остался бы совсем один. Они вдруг поняли, что их связывает какое-то особое чувство, и этим чувством была любовь друг к другу. И именно эта любовь удерживала девочек дома, пока старик не умер.
— Моя мама тоже умерла, — вздохнул Уилл.
— Я знаю, мое сердечко, — сказала Квин, — но не ошибусь, если скажу, что она тебя сильно любила. Уилл кивнул.
— Вот это ты и должен помнить. Ее любовь.
Коди глаз не мог поднять на Квин. Ее рассказ тронул его до глубины души.
— А что случилось потом? — спросил Донни.
Губы Квин задрожали, но она улыбнулась и продолжила:
— Дайте подумать… На чем я остановилась?
— Картежник умер, — подсказал Коди.
Квин кивнула:
— Да, верно… Он умер, и сестры поняли, что теперь они свободны.
— Они уехали?
— Да, уехали, причем собрались очень быстро. Одна из них по зову сердца последовала за человеком, который посулил ей манну небесную. Вторая полетела на яркий свет огней, чтобы осуществить мечты своего отца.
— А что случилось с третьей? Куда она отправилась?
Квин вздохнула;
— Она оказалась самой счастливой. Уезжая, она и представить себе не могла, где окажется. Она не знала, что на земле есть особое место и особые люди, которые только и ждали, когда она найдет их.
— И она стала счастливой, встретившись с ними? — спросил Уилл.
Коди посмотрел на Квин и, затаив дыхание, с таким же нетерпением, как и его сыновья, стал ждать ответа.
Квин подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Да, милый, мне кажется, что стала. А сейчас… всем пора спать. Завтра в школу.
Покинув теплое гнездышко двух братьев, Квин поочередно поцеловала их в щеки, укутала одеялом и отступила в сторону, давая Коди возможность пожелать им спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Квини. Спокойной ночи, папа! — дружно закричали мальчики.
— Спокойной ночи, ребятки, — ответила Квин.
— А меня поцеловать? — спросил Донни, когда она направилась к двери.
Квин была удивлена: Донни «телячьих нежностей» не любил. Коди посторонился, и Квин склонилась над мальчиком.
— Спокойной ночи, — сказал тот, когда она поцеловала его в щеку. — Я так рад, что мы встретились, — шепнул он.
Квин не могла произнести ни слова в ответ и только молча кивнула. Коди погасил свет.
Они вместе покинули комнату, тихо закрыли за собой дверь и только в коридоре взглянули друг на друга. Коди тотчас распахнул объятия, и Квин упала в них со вздохом облегчения и умиротворения, которые приходят, когда заблудившийся человек наконец нашел дорогу домой.
Коди держал ее в своих объятиях до тех пор, пока она совершенно не успокоилась и не подняла к нему лицо, ожидая поцелуя.
Глава 13
Какой-то, странный звук проник в сознание Коди, моментально лишив его сна. Не теряя времени на размышления, Коди вскочил с кровати, натянул джинсы и, застегивая пуговицы, сунул ноги в тапочки. Страх подгонял его. В висках его пульсировало только одно: заболел кто-то из мальчиков или что-то случилось с Квин.
Выбежав из комнаты, он рванулся по коридору к спальне сыновей. Все трое были на месте и крепко спали. Значит, Квин.
В комнате ее не было. Постель пуста, одеяла в спешке сброшены на пол. Халат, который он ей дал, висел на спинке стула, ночная рубашка валялась на полу.
Ванная комната была пуста. В доме было холодно и сыро. Проходя мимо термостата, Коди машинально переключил его на тепло.
Ступеньки скрипнули у него под ногами; он тотчас замер, прислушиваясь к шуму, который его разбудил, а затем двинулся на кухню. И здесь в проеме двери черного хода увидел ее.
Он узнал на ней свой старый свитер, который доходил ей до колен, тут же отметив, что ноги ее босы и она стоит на холодном полу веранды, вглядываясь в ночь. Ветер раздувал ее волосы.
— Что за черт? — тихо выругался Коди и вышел на веранду, где она застыла, словно часовой. — Квин, детка… что случилось? И почему ты так легко одета? Ты же окоченеешь!
Вздрогнув, Квин обернулась на голос и, приложив палец к губам, сделала ему знак помолчать.
— Послушай! Коди… что это? Что за звук? Откуда?
Коди прислушался и услышал, как, сбегая с гор, танцуя в кронах деревьев, гуляя по ложбинам и заполняя собой всю долину, дул ветер. Ощутив на лице его дыхание, Боннер пояснил:
— Чинук.
Для леди из штата Теннесси этот термин был незнаком.
— Это буря? Я слышала, как с крыши дома потекла вода, заливая окно в моей комнате, и решила, что идет дождь, но в стекло стал стучать ветер.
Коди обнял Квин и привлёк ее к себе, придерживая подбородком ее развевающиеся волосы.
— Неужели ты ничего не чувствуешь? — спросил он. — Закрой глаза и скажи мне, что ты чувствуешь.
Ощущая себя в безопасности в его объятиях, Квин закрыла глаза и через минуту воскликнула:
— Он теплый!
— Правильно! — подтвердил Коди. — Чинук — сухой ветер, теплое дыхание с запада; он приходит со Скалистых гор зимой или ранней весной. Посмотри на деревья.
Квин вгляделась в залитые лунным светом деревья, и у нее захватило дух.
— Они тают, Коди! Весь мир тает!
Коди рассмеялся от такого сравнения.
— Нет… мир не тает, а вот снег — да, и я не скажу, что не рад этому. В этом году снег выпал рано даже для Колорадо, а ведь зима только началась. Квин поежилась.
