Кристин Волкер - Учебный брак
Кстати говоря, о невозможности принять. Никогда в своих самых диких, самых странных, самых запутанных мечтах я не могла представить, что Аманда Лоуэлл завидует мне.
— Если это правда, — сказала я, — то я потратила слишком много своего драгоценного времени на изготовление кукол-вуду.
Тодд фыркнул.
— Что-то мне подсказывает, что тебе не составит труда найти, на кого их потратить.
— Хорошая мысль. Кстати говоря…
Я протянула руку и выдернула несколько светлых волосков из головы Тодда.
— Ай! — воскликнул он.
— Мне они понадобятся.
Я засунула их в карман.
Тодд потер голову.
— Слушай, я позабочусь об Аманде. Давай, возвращайся в команду. Ты сама знаешь, что хочешь этого. Кроме того, ты мне должна.
— Должна тебе? За что это?
Он ухмыльнулся.
— Бюджет учебного брака. Я сделал его и сдал на прошлой неделе. Все сам. Без какой-либо помощи от тебя. Так что ты должна мне.
Я совершенно забыла о чертовом бюджете. Как странно, что Сеньор Недержание сделал его сам.
— Знаешь, ты опасно близко подошел к той черте, которая отделяет тебя от того, чтобы стать хорошим человеком, — сказала я.
— Спасибо за предупреждение. Я немедленно исправлю ситуацию, — сказал он.
Марси вошла в класс одновременно с последним звонком. Мистер Тамбор закричал:
— Расселись? Заняли свои места?
Я встала и закинула рюкзак на плечо.
— Я подумаю о команде и дам тебе знать после консультации, — сказала я. — Увидимся.
Я двинулась к Марси.
— Если я не догадаюсь об ответе раньше, — добавил Тодд мне вслед.
Но, на самом деле, мне не нужно время подумать. По правде говоря, он заполучил меня на слове «принцесса».
Глава 24
Так как дело было во вторник, нам с Тоддом нужно было пойти на консультацию. Мы одновременно пришли к кабинету Мэгги Кляйн. Гордая своей вежливостью, я жестом пригласила Тодда войти в дверь первым. Но он улыбнулся и сделал тот же жест. Поэтому я шагнула вперед, чтобы пройти, и Тодд сделал то же самое, впечатав меня плечом в дверной косяк.
— Ужасно смешно, — сказала я и толкнула его локтем в бок. Я вошла в дверь и села в кресло. Он плюхнулся в соседнее.
— Добро пожаловать, Тодд. Фиона, — пробубнила Мэгги Кляйн. Она выглядела немного потрепанной.
Вообще-то, сильно потрепанной. Кожа на уголках глаз стала дряблой. Лицо больше не блестело — оно было просто серым. А в ее офисе пахло лапшой быстрого приготовления. За последние несколько недель Мэгги плавно скатилась вниз по лестнице моды и гигиены. Обычно я не критикую чужой гардероб, но даже я считаю, что ее сегодняшний выбор — коричневые тренировочные брюки и футболка с изображением плотины Гувера[28] — вызывает жалость. Штабеля копий документов валялись по всему офису. Я подняла несколько штук у своих ног и, прежде чем Мэгги Кляйн вырвала их у меня из рук, я увидела, что это за документы. Копии писем из кампании моей мамы.
Подписанные копии.
— Я полагаю, что вы в курсе обо всем этом, — сказала Мэгги Кляйн.
— Я… ээ… — заговорил Тодд и начал рыться в куче рядом с ним. — А мои родители прислали что-нибудь? Они упоминали, что отправили письмо. Вообще-то, они говорили, что оба это сделали, так что их должно быть два…
Мэгги Кляйн хлопнула рукой по бумагам, в которых копался Тодд.
— Да. Я их получила. Директор Миллер любезно переслала их мне.
Мэгги попыталась выровнять стопку, но та сползла на пол, и она просто оставила ее лежать посреди оберток от конфет и скомканных салфеток.
— Давайте начнем. Прежде всего я хочу, чтобы вы знали, что реальная сумма собранных денежных средств составила 4846 долларов. Половина пойдет на благотворительность, значит, на данный момент каждый победитель получит…
Она порылась в мусоре на своем столе, нашла калькулятор и начала вбивать цифры.
— 1211,5 долларов, — сказал Тодд.
Мэгги Кляйн раздраженно глянула на Тодда и усмехнулась. Пока не нажала правильные кнопки. Потом ее лицо покраснело.
— Это… что, гм… правильно, Тодд… Молодец.
Я хихикнула и дала ему пять.
Мэгги Кляйн сунула калькулятор назад в беспорядок и взяла себя в руки. Она попыталась глубоко вдохнуть, но в итоге просвистела, как лопающийся шар. Затем положила нашу папку по учебному браку перед собой, но не открыла ее.
— Хорошо. У меня пока не было возможности посмотреть бюджет, который вы сдали на прошлой неделе. Я была немного… занята. Но, в любом случае, боюсь, у меня для вас плохие новости. На сегодняшний день, Тодд, тебя уволили с работы. К счастью, ты устроился на неполный рабочий день в магазин женской обуви. Твой доход снизился до 50.
Тодд сказал:
— В магазин женской обуви?
В то время как я спросила:
— Снизился до пятидесяти?
— Интересная реакция, — сказала Мэгги Кляйн, будто мы были каким-то извращенным научным экспериментом. — Знаете, женщина в такой ситуации часто больше волнуется о снижении дохода, в то время как мужчину заботит понижение в статусе. Молодцы.
Молодцы? Я решила, что Мэгги Кляйн — идиотка. Три месяца консультирования, и она сделала ошеломляющий вывод, что Тодд на самом деле — мужчина, а я женщина.
Эв-мать ее-рика. Звоните в Нобелевский комитет.
— К сожалению, так как вы решили, что Тодд будет единственным кормильцем, вы не можете прибегнуть к доходу Фионы. Если бы могли, то половина денег, заработанных за этот месяц, сохранила бы факторный доход на уровне 150.
Она подняла мохнатую бровь и пару раз качнула головой, прежде чем подытожить:
— Есть о чем подумать, а?
Все, о чем я могла сейчас думать, — это должна ли я всерьез задуматься о парафинизации бровей, поскольку Мэгги Кляйн, очевидно, никогда этого не делала. Она выглядела так, словно у нее на лице сидит пара мохнатых гусениц, которые пытаются поцеловаться. Как я никогда этого не замечала?
Тодд развернулся в своем кресле и положил руку мне на плечо.
— Не беспокойся, дорогая. Мы найдем способ с этим разобраться. Нет! Нет! Я не хочу даже слышать о том, чтобы ты бросала свою страсть — вырезание слонов из мыла. Я знаю, как много это значит для тебя.
Какого черта?
Погодите-ка. Поняла.
Время играть.
Я уставилась на него и сбросила его руку.
— О, правда? — сказала я. — Ты знаешь?
— Разве я не отпустил тебя на конвенцию резчиков по мылу? — сказал он, изображая беспокойство.
— Отпустил? Мне пришлось практически на коленях тебя умолять.
— Ну, знает Бог, ты больше не стоишь на коленях. Но ты не можешь сказать, что я не был благосклонен.
