Елена Жаринова - Развод с магнатом
Сейчас, однако, некогда было выяснять отношения: время уже подходило к часу дня. Сандра извинилась, сказав, что ей нужно срочно позвонить, вышла в холл, подняла телефонную трубку и несколько минут постояла, слушая гудки. Потом, вернувшись в столовую, она подошла к мужу и, наклонившись к нему, проговорила:
– Представляешь, дорогой, мне сейчас нужно уехать. Мне обещали информацию, которая может быть нам полезна – она касается этих злополучных «Даймонд Бразерс». Я все расскажу тебе, когда вернусь. Я очень рада, что ты, наконец, дома.
Удивленный Джеймс автоматически ответил на ее поцелуй. Сандра еще раз извинилась перед сидевшими за столом и вышла.
Ярко-красная «ланчиа» выехала на шоссе без четверти два. Было довольно жарко, и Сандра включила кондиционер. Прохладный поток воздуха приятно обдувал ее лицо, волосы, забранные наверх, выбивались из прически длинными волнистыми прядями и щекотали щеки и шею. В поездку Сандра надела свободные белые брюки и облегающую спортивную блузу в бело-розовую полоску. Губы она слегка подкрасила розовой помадой. В машине негромко звучала музыка, на заднем сидении лежала большая сумка – респектабельная горожанка ехала на природу в субботний день.
А день стоял просто великолепный, какие редко выпадают летом в прохладной и дождливой Англии. В чистой синеве неба кое-где одинокими парусами белели маленькие облачка, ни на минуту не закрывая солнца, заливающего все вокруг веселым светом. По обе стороны шоссе раскинулись зеленые поля, кое-где пестрели заросли мышиного горошка, клевера и колокольчиков. Но Сандра гнала машину, не отвлекаясь ни на красоты пейзажа за окном, ни на неразбериху собственных мыслей и чувств. Ту часть сердца, которая была так ошеломлена открывшейся ей неверностью мужа, Сандра решительно оставила дома. Как героиня знаменитого бестселлера,[1] она сказала себе, что подумает об этом завтра. Сегодня ей предстоял гораздо более важный разговор.
Поворот с шоссе, указанный на карте Шольца, Сандра нашла без труда. Километров через пятнадцать асфальт кончился, и она оказалась на развилке. Остановив машину и внимательно просмотрев маршрут, отмеченный зеленым маркером, Сандра повернула направо. Слева в просвете между деревьями блеснула озерная гладь. Выбранная молодой женщиной дорога вела через лес, и вскоре вместо светлых лиственных зарослей по обеим сторонам дороги потянулся мрачноватый ельник. Деревья с острыми верхушками отбрасывали густую тень на дорогу, так что солнечный день вдруг сменился прохладными сумерками. Сандра ехала медленно, боясь повредить машину, которую постоянно трясло на буграх и ямах. Ельник становился все темнее; местами со стволов свисал сизоватый мох. Она приоткрыла окно – никаких звуков, кроме птичьего щебета и назойливого комариного звона, – и ей показалось, что она попала в жутковатую сказку.
Неожиданно, действительно, как по волшебству, по левую сторону возник высокий бетонный забор, у подножия которого пышно разрослась крапива. Сандра решила, что это и есть коттедж, о котором говорил Шольц. Подъехав поближе, она быстро вышла из машины и нажала на кнопку звонка возле ворот. Не прошло и минуты, как створки ворот бесшумно разошлись в разные стороны. Сандра увидела двухэтажное здание – и в самом деле, обычный коттедж, каких немало в окрестностях Лондона. Необычными были уединенное местоположение да, пожалуй, неприступная ограда. Никто не вышел ей навстречу. Но Сандра была не в том настроении, чтобы колебаться. Она решительно въехала во двор, вышла из машины, накинула на открытые плечи куртку и стала оглядываться, надеясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни. Вокруг было так тихо и пустынно, что ею стало овладевать смутное чувство страха. Но вот, наконец, железная дверь, ведущая в дом, отворилась, и на пороге появился Урмас Шольц.
Он был одет по-домашнему – в джинсы и светлый джемпер с треугольным вырезом, в руках держал зажженную сигарету. В этом странном месте он явно чувствовал себя как дома. Гостеприимно улыбнувшись Сандре, он пригласил её следовать за собой, и вскоре оба оказались в небольшом холле коттеджа. Стены, пол и потолок здесь были обиты деревом, слегка обожженным и покрытым лаком, но все же сохраняющим свой натуральный теплый янтарный цвет; на полу лежал тонкий ковер с индейским рисунком. Солнце, проникающее через высокие окна со вставленными наверху цветными витражами, играло на блестящих поверхностях мебели. Но Сандра не смотрела по сторонам, не в силах отвести глаз от спины мужчины, за которым она шла.
По лестнице с резными перилами они поднялись на второй этаж, в кабинет, где на стенах висели охотничьи ружья – обычное украшение загородного дома; на письменном столе стояли поднос с минеральной водой и двумя бокалами и хрустальная пепельница. Компьютер был включен, на экране застыла картинка какого-то пейзажа. В солнечном луче кружилась стайка пылинок. Шольц занял место за столом, налил воды в оба бокала и сказал севшей напротив Сандре:
– Спрашивай.
Сандра давно приготовила свой первый вопрос. «Кто покушался на жизнь моего мужа, Урмас Шольц?» – должна была спросить она. Но, глядя на мужчину, которого она давно оплакала, вместе с которым похоронила очень важную, невосполнимую часть своей души, она тихо произнесла:
– Почему ты так поступил со мной, Урмас? Шольц безошибочно понял, о чем она говорит.
И он не удивился, как будто ждал этого вопроса. Он положил окурок на край пепельницы и медленно, словно объясняя что-то трудное маленькому ребенку, начал говорить.
– Не знаю, поймешь ли ты меня, детка. Видишь ли, меня всю жизнь приучали к мысли, что мой путь будет усеян многими жертвами. Но когда возникает выбор между личными интересами и хорошо оплачиваемой работой, профессионал не должен задумываться. Свой нравственный выбор он совершает только один раз в жизни, когда выбирает этот путь.
Сандра напряженно слушала, пытаясь поймать взгляд мужчины, но Шольц смотрел куда-то в сторону. Все-таки это объяснение давалось ему нелегко.
– Если бы я свернул тогда тщательно выстроенную операцию, пойдя на поводу собственных чувств, я не был бы больше Урмасом Шольцем. Когда-то давно, благодаря Теренсу Харперу, я выбрал свою судьбу. И с тех пор, – Шольц на мгновение прикрыл глаза, – уже ничего не мог изменить. – Я не обманывал тебя, детка, – тихо продолжал он. – Я действительно полюбил тебя. И не только роскошную женщину, которой ты стала, но и ту девочку с серьезными глазами, которую я впервые увидел в магазине игрушек.
Его слова причиняли Сандре одновременно и боль, и радость. Против воли ее взгляд затуманился слезами, и лицо мужчины напротив утратило резкость. Нет, одернула она себя, нельзя снова поддаваться губительному обаянию этого человека.
