Галина Гордиенко - Лесная колдунья
— Значит, он не влюблен? — разочарованно пробормотала Лера.
— То есть абсолютно!
— Но ты правда очень красивая. — Лера смотрела почти обиженно.
Василиса заставила себя рассмеяться:
— Мне это уже говорили.
— Кто? — мгновенно оживилась Лера.
— Папа.
— А-а-а…
— И Коська Нарышкин.
— Который не парень, а просто друг?
Василиса кивнула. Лера открыла дверь и выглянула в коридор. Потом обернулась и уверенно сказала:
— Можешь не верить, но Гришка все равно в тебя немножко влюблен, я же вижу. Наверняка страдает, что ты родственница, да еще близкая, и ему ничего не светит…
Василиса улыбнулась и похлопала ладонью по дивану, приглашая сестру сесть рядом.
«Лучше час потрачу, выслушивая откровения, — грустно подумала она, — все быстрее время пойдет, что там еще будет завтра…»
О неизбежной встрече с Рустамом девушка старалась не вспоминать, но получалось плохо. Почему-то казалось, что закончится для нее завтрашнее столкновение паршивенько, ведь у Рустама оружие, он может просто не подпустить ее близко. Выстрелит в спину, и все для Василисы закончится раз и навсегда, так глупо…
Интересно, Кирилл пожалеет о ней или сразу же выбросит из головы? Наверное, снова сочтет себя виноватым — мол, если бы не согласился выйти на работу…
Нет, лучше об этом не думать!
Ей рано умирать, у нее папа, Лелька…
Василиса машинально накручивала на палец кончик косы: правда, Рустам позер, только на это и надежда. Он наверняка захочет напугать ее скорой смертью, а для этого покажется на глаза, выкрикнет что-нибудь типа — «Ты сейчас умрешь, презренная!». Или — «Ты падешь от моих рук, как собака!». Или так — «Я выпущу твою кровь по капле…».
Ф-фу, глупости какие!
Василиса поморщилась, запрещая себе думать о предстоящей встрече, и спросила:
— Лер, скажи: ты по-настоящему влюблена или Оскар тебе просто нравится?
Василиса не угадала. Расстались они с двоюродной сестрой вовсе не через час, а почти через три.
Зато к этому времени Василиса настолько хотела спать, что и мысли в голове не осталось о Рустаме или бессовестном Рокотове. Она заснула, едва уронив голову на подушку.
К удивлению Василисы, Кирилл слово сдержал. Действительно не подошел к ней утром. Лишь кивнул издали, когда она вышла на крыльцо, и неторопливо побрел следом, провожая к автобусу.
Это выглядело бы смешно, если б не было так грустно!
Они двигались рваной цепочкой.
Первой почти бежала через парк к автобусной остановке Лера, они с Оскаром встречались, как всегда, на Невском проспекте.
Следом шла, настороженно поглядывая по сторонам, Василиса. Чужой взгляд в затылок сегодня не пугал и не раздражал ее, скорее, радовал — быстрее бы все закончилось!
Замыкал шествие Кирилл, рассеянный и почему-то мрачный.
Василиса изредка оглядывалась на него и встревоженно думала: «Может, что-то случилось? Мама у него заболела или на работе неприятности? А может… он чувствует неладное? Присутствие Рустама в парке, например…»
Василисе очень хотелось надеяться, что Рустам правильно оценит сегодняшнюю расстановку, поймет, что она с Кириллом поссорилась. И обязательно выйдет на «охоту» вечером, ему тоже должны надоесть бесконечные дежурства.
Василисе взгляд Рустама не нравился. Ненависть ощущалась слабее, чем обычно, Василиса бы сказала — во взгляде чувствовалась растерянность и опасливое недоумение.
Не хватало, чтобы мерзавец заподозрил неладное!
Василиса подумала, что просто не выдержит еще одного сумасшедшего дня. Она и без того почти ненавидела этот пропитанный бензиновыми парами город и на Оскара с Лерой посматривала с неприязнью: из-за них забыла, что такое свободное время.
Василиса обиженно шмыгнула носом: а ведь собиралась перед учебой подыскать какую-нибудь временную работу, у нее лишних денег нет, да и Лельку побаловать хочется…
Лера ушла довольно далеко, и Василиса решилась. Обернулась к Кириллу и скандальным тоненьким голоском крикнула:
— Ну что ты за мной плетешься?! Я же сказала — не хочу больше тебя видеть! — И поежилась, до того противным показался собственный голос.
С другой стороны, Рустам должен ее услышать и понять, что они поссорились. Хорошо бы сейчас Кирилл подтвердил, что вечером его не будет.
— Ты что, оглох?! — возмутилась Василиса. — Катись отсюда!
Будто подслушав ее сумбурные мысли, Кирилл раздраженно отозвался:
— Кончай разоряться. Сказал же, сегодня исчезну. Вечером меня уже не увидишь.
— Вечером! А если я сейчас видеть тебя не хочу?!
— Да пожалуйста! Сейчас так сейчас. — Кирилл зло сплюнул. — Мне твое рыжее величество уже плешь своими истериками проело! Пока, детка!
Василиса с трудом сглотнула плотный комок, но горло все равно перехватило болезненным спазмом, она едва дышала.
Девушка сморгнула внезапно выступившие слезы и отвернулась, гордо вздернув подбородок: мимо нее, насвистывая, прошел Кирилл. Ей показалось — он даже взгляда не бросил в ее сторону.
«Ну и пусть, — угрюмо подумала Василиса. — Даром мне не нужен этот… этот… он снова обозвал меня рыжей!!!»
День сегодня тянулся слишком долго и скучно. Василиса только сейчас поняла, насколько легче «дежурить» с Рокотовым. Пусть он и бесил ее несказанно, зато время летело довольно быстро.
От разъедающей душу тоски Василиса совершенно потеряла осторожность и предельно сократила дистанцию, теперь она порой едва не дышала двоюродной сестре в затылок.
Шла и вяло удивлялась, насколько беспечны и невнимательны влюбленные.
Лера с Оскаром вообще никого не замечали! Получается, зря они с Кириллом прятались, наступи она Лерке на ногу, сестрица лишь рассеянно извинится. Вместо нее.
Василиса фыркнула: недавно так и произошло. Леру бесцеремонно толкнула какая-то высокая плечистая девица — неслась, как на пожар! — а сестра на нее и не оглянулась. Зато вежливо пробормотала: «Извините, пожалуйста».
Слышать «содержательную» беседу влюбленной парочки Василиса уже не могла, ее мутило от чужой глупости. Она не понимала, как можно часами бродить по городу, держась за руки, и болтать всякую чушь. Не считать же обменом информацией следующий разговор:
— Ты любишь ореховый пломбир?
— Да, а еще с изюмом и взбитые сливки сверху.
— И я. Нежные взгляды и продолжительное молчание.
Потом:
— Знаешь, я почему-то больше люблю загорать, а не купаться.
— И я.
— А еще здорово дремать в тенечке.
— И я люблю. И чтоб шум волн слышать… Василисе скоро стало казаться, что ключевым словом в этом бессвязном лепете служило слово «люблю». О чем бы Лера с Оскаром ни говорили, оно присутствовало обязательно.
