Татьяна Тронина - Добрая злая любовь
– Эх, где мои двадцать пять... – крякнул пожилой охранник у дверей, когда Наташа выходила из универмага.
«Определенно неплохо!» – сделала вывод Наташа.
Она поймала такси и через десять минут была уже в центре. У «Детского мира» вошла в метро, и тут ее подстерегло неожиданное и весьма неприятное открытие. Оказалось, что шпильки совершенно не приспособлены для эскалатора! Один из ее каблучков безнадежно застрял между ребристых полосок. Наташа, привыкшая к ботинкам на толстой подошве, неожиданно оказалась в западне. Этого еще не хватало! Она резко дернула ногой, и... каблук сломался.
На часах было восемь тридцать семь.
Наташа, спустившись вниз, захромала за одну из колонн и там отломала второй каблук от только что купленных сапог.
Удобнее ей не стало.
Мимо промчался поезд – и в стремительном мелькании стеклянных окон Наташа уловила свое отражение – но это была не она.
Словно озарение снизошло на нее... Сейчас она была ужасна – с явно искусственными кудрями, в этом платье, которое совершенно ей не шло, с тенями и помадой, которые превращали ее лицо в чужую и неуместную маску.
Едва не плача, она села на одну из скамеек. За колоннами, в центре зала, ее ждал Никита Рощин. Вернее, не ее, а Сергея Гусева. Но это уже не имело никакого значения! Наташа вдруг поняла, что в таком виде ни за что не осмелится подойти к Никите.
«Ладно, хоть посмотрю на него издалека...» – решила она.
Запахнув плащ и прихрамывая, Наташа выглянула из-за колонны.
И сразу же наткнулась взглядом на Никиту!
Он стоял к ней спиной и нетерпеливо поглядывал на часы. Потом повернулся и скользнул по Наташе равнодушным и сердитым взглядом. Второе, скорее всего, относилось к Гусеву, который так и не появился (резонный вопрос – а чего бы он тут появился, если и не знал о назначенной встрече). Затем Никита направился к стоявшему на платформе поезду.
Несколько мгновений Наташа медлила, а потом побежала за ним следом. Так легко расстаться с этим человеком она не могла... Только заскочила в соседнюю дверь, как поезд тронулся.
Народу в вагоне было не много – час пик уже закончился, поэтому Наташа могла спокойно наблюдать за Никитой издалека. Прислонившись к дверям, он достал книгу в черном потрепанном переплете – ту самую, которую Наташа когда-то достала для него у старого букиниста, и уткнулся взглядом в нее.
«Можно вообразить, что он мой муж, – подумала Наташа, – и едет сейчас домой... Никакой Кати Стенич не существует. Только я... И нет в этом мире лжи и обмана, все просто и хорошо, можно спокойно почитать книжку, пока едешь в метро!»
Наташа смотрела на Никиту и не могла насмотреться...
«Интересно, – неспешно бежали ее мысли, – если бы мы лет десять прожили вместе, он бы мне надоел? Наверное, нет... И через десять лет, и через двадцать, и даже через пятьдесят – его лицо всегда мне нравилось бы, даже если вдоль и поперек его изрезали бы морщины. Нет, не представляю его стариком... Интересно, а какой я буду в старости?» Наташа тихонько засмеялась и пригладила жесткие от лака волосы.
В эти мгновения, стоя у соседней двери вагона, Наташа чувствовала себя абсолютно, бесконечно счастливой. «Я люблю его... – говорила она себе. – Я теперь точно знаю, что люблю его. Больше Макса. Больше всего на свете. Наверное, я ненормальная – люблю человека, который даже не представляет о моем существовании...»
На пересечении с Кольцевой линией из вагона вышла половина пассажиров. Поезд тронулся дальше.
«Зачем же Катя обманывает его? Никита такой простой, такой серьезный – ничего общего с этим пафосным Романом! Или я чего-то не понимаю в жизни?»
В этот момент замигали лампы под потолком, вагон слегка тряхнуло. Никита оторвался от книги, удивленно посмотрел вверх, на мигающие лампы.
А потом свет вдруг погас, и поезд медленно остановился в туннеле. Какая-то женщина испуганно ахнула, в другом конце вагона возбужденно заговорили люди.
– Граждане пассажиры, просим соблюдать спокойствие! – раздался голос машиниста по громкой связи. – Небольшая техническая накладка, через несколько минут поезд будет отправлен дальше.
Где-то в глубине туннеля мерцали тусклые фонари – поэтому совсем уж темно не было. Так, зыбкая мгла, в которой передвигались какие-то тени... Опираясь на поручень, Наташа ощупью села на скамью рядом – та была свободна, это она заметила за мгновение перед тем, как погас свет.
* * *Страшно ей не было. «Мы с Никитой почти рядом... Мы дышим одним воздухом. Мы – одно целое!..» – мелькнуло у нее в голове.
В другом конце полупустого вагона озабоченно переговаривались люди. Потом кто-то произнес что-то шутливое, и все засмеялись. Ох уж эта московская привычка шутить и ерничать в любой, даже самый неподходящий момент...
– Следующая остановка – ад... – тоже со смешком пробормотал кто-то рядом. Наташа вздрогнула. Она-то была уверена, что в этой части вагона осталась только она одна. Но голос ей был знаком. – Граждане пассажиры, извольте не забывать свои грехи...
Никита! Зачем он перебрался сюда?
Скорее всего, Никита не обращался к кому-то конкретно. В его словах звучала ирония, помогающая пережить неприятный момент.
– А вы знаете, на самом деле ад не так уж страшен, – тихо произнесла Наташа.
Протекла небольшая пауза, а потом Никита произнес в ответ:
– Извините, я не знал, что тут еще кто-то есть. Я не хотел вас пугать.
– Я и не испугалась, – улыбнулась в темноте Наташа. – Просто я представляю ад совсем по-другому.
Жители большого города редко когда позволяют себе говорить с незнакомыми. В крайнем случае – в таком, например, как сейчас, – позволялось обменяться короткими репликами, но не более.
Никита замолчал. Потом вдруг тихо спросил:
– А как вы его представляете?
– Как большую пустую комнату. Где никого нет, кроме меня, – почему-то легко откликнулась Наташа и услышала, как Никита усмехнулся в темноте.
– Почему – именно комнату? – прозвучал его голос.
– Ну, не комнату, а дом. Целый город. Весь мир. Я выхожу из дома, иду, а вокруг – никого. Ни-ко-го.
– Вы, наверное, боитесь одиночества...
– А вы – нет? – тут же спросила она.
– Я – нет. Меня, наверное, страшит что-то другое... У каждого свой ад, как говорится... Я не против того, чтобы немного застрять в подземке, но мне решительно не нравится отсутствие света. Я сейчас читал одну интересную книгу, и меня прервали на самом интересном моменте... Извините, я вам не надоедаю своей болтовней?
– Нет. А что за книга?
– О, это замечательная книга... Автор Рудольф Фишер. Только, боюсь, вы не знаете такого...
– Отчего же... Может быть, знаю, – спокойно ответила Наташа.
