Самая холодная зима - Черри Бриттани Ш.

– Что не так с твоей машиной? – спросил он.

– Ничего. Я просто не могу её водить.

– Почему? Ты штраф получил, или что? Что ты сделал?

Меня охватил гнев, но я изо всех сил старался сохранять спокойствие.

– Я не сделал ничего плохого.

– Очевидно, сделал, раз тебе нельзя водить машину.

– Нет, я ничего не делал. Ты бы знал, почему я не могу водить машину, если бы не бросил меня на приёме у врача.

Он поморщился и покачал головой:

– Я вернулся за тобой. Твоя задница просто не дождалась, вот и всё.

– Неважно. Мне нужно, чтобы ты возил меня в школу.

Он почесал затылок:

– Я занят. Я дам тебе денег, чтобы ты мог попросить кого-нибудь забрать тебя. Может быть, кто-нибудь из твоих друзей сможет тебя отвезти.

– Пап…

– У меня действительно нет сил кататься туда-сюда, Майло. Сейчас семь утра, чёрт возьми, и…

– Я теряю зрение, – выпалил я, чувствуя досаду и злость на него.

Он даже не спросил, что мне сказал врач. Он даже не задался вопросом, почему я не могу водить машину. Ему было всё равно. Он совершенно не переживал обо мне.

– Чушь, – ответил он.

– Это правда. Поэтому я и пошёл к врачу. У меня проблема со зрением, и лечения нет.

– Очки не помогут?

– Нет. Это серьёзнее.

Он сел на диване:

– Типа ты ослепнешь?

Я кивнул.

Он прочистил горло. Его голова опустилась, и он что-то пробормотал себе под нос. Я остановился, чтобы дождаться его ответа. Вместо этого он поднялся с дивана и прошёл мимо меня.

– Я иду умываться. Выедем через минуту, – сказал он мне.

Он направился в ванную и закрыл за собой дверь. Я слышал, как он хлопнул по раковине и несколько раз выкрикнул: «Чёрт!»

Через несколько минут он вышел из ванной, схватил ключи и направился к машине:

– Идём.

Я сделал вид, что не заметил его налитых кровью глаз. Он подъехал к школе, поставил машину на стоянку и повернулся в мою сторону:

– У тебя ещё назначены визиты к врачу?

– Есть несколько, да.

– Это настолько серьёзно?

– Ага. Это настолько серьёзно.

Его голова опустилась, и он покачал ею:

– Что, чёрт возьми, мне с этим делать? Как я должен… Это была роль твоей мамы. Она была лучше подготовлена к…

– Она ушла, – перебил я. – Она ушла, папа. Тебе придётся признать этот факт.

– Я знаю. Я знаю, ясно? Тебе не обязательно мне напоминать. Я знаю, что она… – Он затих.

– Мертва, – закончил я. – Она мертва. Нравится тебе это или нет, но ты – всё, что у меня есть, и ты нужен мне прямо сейчас. Ты мне нужен, папа, ясно? Ты мне нужен.

Слёзы начали капать из его глаз, и он всхлипнул. Он вытер лицо:

– Хорошо. Всё в порядке. Я тебя услышал, ладно? Я буду с тобой. Я тебя понял.

Моя грудь сжалась от того, что я увидел его отчаяние. Обычно отец скрывал от меня эту сторону. Мне хотелось сказать ему что-нибудь, чтобы утешить, но я не думал, что слова смогут это сделать. Вместо этого я сообщил, во сколько меня забрать, и он согласился приехать. Был шанс, что он снова не появится. Но я надеялся, что он справится.

Я молился, чтобы он не бросал меня одного.

Каждую ночь, прежде чем заснуть, я получал текстовые сообщения от Старлет, в которых говорилось, что она рядом со мной. Она была самым преданным фанатом и предлагала мне любую форму поддержки, какую только могла. Когда я чувствовал себя слишком подавленным, она встречала меня у озера. Мы вместе наблюдали восход солнца, прежде чем я провожал её обратно к джипу, пристёгивал её и срывал с губ поцелуй. Этот поцелуй помогал мне пережить остаток дня. Раньше мне нужен был секс и выпивка, чтобы отвлечься. Теперь всё, что мне было нужно, – это Старлет и её поцелуи. Старлет и её комфорт. Старлет. Всё, что мне было нужно, – это она.

Наш график занятий изменился из-за приемов у врача, и те вечера, когда мне не удавалось увидеться с ней, только заставляли меня ещё больше жаждать утренних встреч.

К моему удивлению, меня начал поддерживать папа. Он не только приезжал, чтобы забрать меня из школы, но и в следующие две недели возил на приёмы. Он сидел со мной и задавал врачам вопросы всякий раз, когда я не знал, что спросить.

Впервые за долгое время я почувствовал, что у меня есть семья. У меня появился проблеск надежды на будущее. Конечно, всё будет не так, как раньше, но у нас может быть новая норма. Как это было со Старлет и её отцом.

По крайней мере, так я думал перед вечерним сеансом групповой терапии.

Мой врач порекомендовал мне обратиться к терапевту и рассмотреть возможность групповой терапии с другими людьми, которые уже слепы или находятся в процессе потери зрения. Эта идея показалась мне ужасной, но я согласился. Я знал, что если я этого не сделаю, то впаду ещё глубже в депрессию, а это казалось не самым разумным поступком. Кроме того, мне было любопытно. Я никогда не встречал слепых и эгоистично хотел посмотреть, какова их жизнь.

Групповое занятие проходило в конференц-зале, который использовался для различных мероприятий. Пространство было хорошо освещено, что сильно улучшило моё зрение. Я заметил, что чем ярче свет, тем лучше я мог видеть.

Одиннадцать стульев были расставлены большим кругом. Я пришёл одним из первых и выбрал место. Людям не потребовалось много времени, чтобы занять стулья рядом со мной. Слева от меня сел мужчина лет шестидесяти. Его звали Генри, и он потерял зрение из-за проблем со здоровьем. Справа от меня был мальчик лет десяти по имени Бобби. Бобби родился слепым. Увидев ребенка, я почувствовал себя виноватым из-за того, что жалуюсь на свои проблемы.

– Кто сидит слева от меня? – спросил Бобби, подталкивая меня плечом.

Я прочистил горло и повернулся к нему.

– Я Майло, – громко заявил я.

Бобби усмехнулся.

– Не так громко. Я слепой, а не глухой, – пошутил он.

Я почувствовал себя полным идиотом, но Бобби продолжил разговор:

– Ты здесь новенький?

– Да, я в первый раз.

– Что у тебя с глазами?

Я выгнул бровь:

– Извини?

– Что особенного с твоими глазами?

Особенного?

Я колебался, пытаясь сформулировать ответ:

– Э-э, у меня пигментный ретинит.

– О, круто! – воскликнул Бобби. – У моей подруги Кейт то же самое.

– Не вижу в этом ничего крутого, – поморщился я.

– Да ну, ты этого не видишь, потому что ты слепой, чувак, – ответил он с хихиканьем.

Что было не так с этим ребёнком?

Он слегка покачал головой:

– Расслабься. Мир вокруг тебя не будет добр. Всё вокруг нас может быть тёмным, но твоя личность не обязательно должна быть такой.

– Хорошо, Малыш Йода, – пробормотал я, не желая больше взаимодействовать с приливом оптимизма, сидящим рядом.

Мне хотелось ещё немного поупиваться горем, а не отпускать неуместные шутки о том, что я потерял зрение, советуясь со слепым ребёнком.

Бобби не волновало моё нежелание общаться. Он продолжал болтать:

– Я родился слепым. Некоторые называют это врождённой инвалидностью, но моя мама называет это моей суперсилой. Как у Мэтта Мёрдока.

Я изогнул бровь:

– Кто, чёрт возьми, такой Мэтт Мёрдок?

– Чувак! Ты шутишь, что ли? Мэтт Мёрдок, также известный как Сорвиголова. Также известный как лучший супергерой во всех мирах «Марвел». Он слепой супергерой. Он великолепен.

– Не слушай ребёнка, – проворчал старик слева от меня. – Он готов болтать о чём угодно. Я ненавижу, когда люди ссылаются на супергероев, когда узнают, что мы слепы. Это звучит так, будто они пытаются сделать нам подарок из жалости или что-то в этом роде.

Мне понравилось его отношение. Оно было почти созвучно с моим.

Бобби вздохнул:

– Не слушай этого старого сварливого Генри. Он не был счастлив с тысяча восемьсот сорок пятого года.

Я слегка ухмыльнулся.

Этот ребёнок был раздражающим, но забавным.

– Ты быстро поймёшь, что в нашей маленькой группе много разных личностей, – сказала женщина, подходя ко мне и протягивая руку. – Ты, должно быть, Майло. Я Трейси, лидер группы.