Посредник (ЛП) - Кресцент Тара
Дом небольшой, но ухоженный. Снаружи он свежевыкрашен, деревянные ставни на окнах поблескивают. Кто-то ― вероятно, Сесилия ― любит это место.
Лео смотрит на меня, выражение его лица озабоченное.
― Валентина, я не думаю, что тебе стоит заходить внутрь.
Этот человек похитил моего ребенка. Лео думает, что Данте собирается навредить Андреасу? Он понятия не имеет, что я хочу с ним сделать.
― Ты ошибаешься. Я должна быть там.
Глава 36
Данте
Я ни черта не могу сделать, чтобы остановить Валентину. Она хочет причинить Андреасу боль, и я это понимаю. Но правда в том, что она не кровожадна. Как только она увидит, что я втыкаю нож в Андреаса, чтобы заставить его говорить, она посмотрит на меня по-другому.
И я ни черта не смогу с этим поделать.
― Это может быть засада. ― Я указываю на место справа от двери, где она будет защищена от шальных выстрелов. ― Оставайся здесь, пока мы не разрешим войти.
― Хорошо.
Я выбиваю дверь плечом. Она из цельного дуба и не поддается, ни капельки. А вот рама ― совсем другое дело. Она трещит, и я врываюсь внутрь, Лео за мной по пятам.
Андреас, чертов трус, прячется в подвале. Он поднимает руки, как только мы врываемся внутрь.
― Не стреляйте! ― кричит он. ― Я безоружен.
Я срываюсь. Я прижимаю его к стене, мое предплечье давит ему на шею и мешает дышать.
― Ты гребаный предатель, ― рычу я. Он пытается вырваться, и я бью его кулаком в живот. Он падает, его дыхание сбивается на короткие вдохи. ― Ты нарушил свою клятву верности. ― Я наношу ему сильный удар ногой в лицо. ― И ты похитил ребенка.
― Зачем ты это сделал, Андреас? ― напряженно спрашивает Лео. ― Почему ты стал предателем?
Андреас медленно поднимается на ноги, вытирая кровь со рта тыльной стороной ладони. ― Мне было больно, ― выплевывает он. ― Все лето я не мог работать. Я беспокоился о деньгах.
― Беспокоился о деньгах? ― Лео трясет от ярости. ― Дон платил тебе. Все лето.
― И как долго он бы продолжал это делать? Вечно? Если бы я получил травму на работе, Дон заботился бы обо мне до конца жизни? ― На его лице появляется уродливая ухмылка. ― Я так не думаю. Я сделал то, что должен был сделать.
― Дай угадаю. Ты сделал что-то, а Призрак узнал и использовал это как рычаг давления. ― Гребаный кусок дерьма. ― Где девочка, Андреас?
На его лице появляется вызывающее выражение.
― Я ничего не знаю.
Я достаю нож из внутреннего кармана пиджака.
― Это филейный нож, ― говорю я ему. ― Я люблю использовать его для тонкой работы. Я мог бы долго пытать тебя, Андреас. Не торопясь, наполняя болью каждое мгновение твоего существования. Но я не стану этого делать. У меня нет на это времени.
Я вгоняю нож в его тело, прямо под грудную клетку.
― Я задел твою печень, ― говорю я ему вполголоса, наблюдая за тем, как в его глазах появляется шок. ― К счастью для тебя, шансы выжить довольно высоки. ― Я держу свой одноразовый телефон вне досягаемости. ― Если ты доберешься до больницы.
Он задыхается от боли, хватаясь за бок.
― На твоем месте я бы не вытаскивал его, ― продолжаю я. ― Он замедляет кровотечение. Знаешь ли ты, что человеческий организм может потерять от двух до четырех литров крови, прежде чем впадет в шоковое состояние? При такой ране, как у тебя, на это уйдет от десяти до пятнадцати минут.
Я бросаю телефон в дальний угол подвала. Валентина стоит позади меня, вытаращив глаза. Она смотрит на меня так, будто видит меня ― по-настоящему видит ― в первый раз. Меня охватывает дурное предчувствие, но я сосредотачиваюсь на текущей задаче.
― У тебя есть два варианта, Андреас. Если ты будешь упорствовать в своем молчании, я буду стоять здесь в течение следующих пятнадцати минут и смотреть, как ты истекаешь кровью на этом холодном бетонном полу. А когда завтра утром твоя сестра вернется из своей поездки в Милан, она обнаружит твое тело в своем подвале.
― Второй вариант ― ты отвечаешь на мой вопрос, и я пну этот телефон в твою сторону. Если мы найдем Анжелику невредимой, я, возможно, даже позволю тебе покинуть Европу живым. ― Я не могу представить, что моей племяннице причинят вред, потому что не смогу действовать дальше. ― Я задам вопрос еще раз. Где девочка?
Он смотрит на меня, выдыхая ненависть и боль. Но он не готов умереть сегодня.
― Он забрал ее у меня тридцать минут назад.
― Этот парень? ― Валентина выходит вперед и подносит к его лицу свой телефон. На нем фотография Нила Смита. ― Это тот парень, который забрал Анжелику?
― Да.
― Куда он ее увез?
Андреас выплевывает полный рот крови.
― В деревенский дом.
― Дом, ― повторяет Валентина. ― Тот, откуда я украла компьютер? ― Андреас кивает, и она продолжает с недоверием в голосе: ― Но мы знаем, где он находится. Зачем ему снова использовать тот же дом?
― Потому что он ― высокомерный урод, который считает себя самым умным в мире, ― мрачно отвечаю я. ― Сейчас он узнает, что это не так.
Я достаю пистолет и направляю его на Андреаса. Его глаза расширяются, и я вижу момент, когда он понимает, что умрет.
― Ты сказал, что я смогу уйти отсюда… ― начинает он говорить.
― Я солгал. ― Я стреляю ему в упор между глаз, не обращая внимания на вздох ужаса Валентины, а затем поворачиваюсь. ― Пойдем. Наша работа здесь закончена.
Глава 37
Данте
Мы едем к указанному дому. Ночь темная, беззвездная, луну закрывают густые облака, воздух тяжелый от предчувствия надвигающейся бури.
Валентина все еще сидит рядом со мной и держит меня за руку. Она видела, как я убил Андреаса, но не сказала ни слова. Она либо сделает это позже, либо, что более вероятно, просто занята мыслями об Анжелике.
Прошло два с половиной часа с тех пор, как похитили мою племянницу. Почти два часа прошло с тех пор, как Призрак потребовал деньги. С минуты на минуту он снова позвонит ей. Он здесь? А Анжелика?
В доме темно и тихо. Я останавливаюсь и глушу двигатель.
― Хочешь, чтобы я подождала в машине? ― спрашивает Валентина, теребя лямки своего рюкзака.
Анжелика может оказаться в доме, а Валентина выглядит так, будто держится на волоске. Но я не хочу оставлять ее одну.
― Нет, пойдем с нами. ― Мы выходим из машины. Я сжимаю ее руку и целую в лоб. ― Держись позади меня, пожалуйста. Если с тобой что-то случится, я сойду с ума.
― То же самое, ― мягко говорит она. ― Будь осторожен, хорошо?
Лео прочищает горло.
― Если вы двое закончили…
В этот момент раздается выстрел. Лео хватается за бок и падает на землю. Я тяну Валентину вниз и стреляю в ту сторону, откуда раздался выстрел. Мужчина вскрикивает и падает на землю, а затем…
Ничего.
― Лео? ― Мое сердце бешено колотится. Это было слишком близко. Мне нужно быть осторожнее. Я не могу позволить своему беспокойству за Анжелику отвлекать меня.
― Я в порядке. Просто царапина. ― Он придвигается ко мне, стараясь говорить негромко. ― Думаешь, ты его снял?
― Есть только один способ узнать это. ― Я поднимаюсь на ноги, жестом приказывая Валентине и Лео оставаться на месте. Как можно тише я пробираюсь к зарослям деревьев, откуда раздался крик стрелявшего.
На земле, держась за кровоточащее плечо, сидит человек, которого я ожидал увидеть в последнюю очередь.
Романо Францони, пропавший второй помощник Сальваторе Верратти.
Я держу свое оружие направленным на него.
― Францони, какого черта ты здесь делаешь?
― Колонна? ― спрашивает он, в его голосе слышится боль. ― Это ты?
― Да. Опусти пистолет на землю и пни его подальше.
Он так и делает. Я подбираю его оружие, прячу за спину и подхожу ближе.
― Насколько сильно ты ранен? ― спрашиваю я, светя фонариком на его рану. Я только задел его. Плечо пострадало, но он будет жить. ― Ты теперь работаешь на Призрака?
