Досаждение (СИ) - Левина Ева

— Будешь? Нет? Как хочешь, маленькая, — обнажив в безумной улыбке идеальный ряд белоснежных виниров, Дина проглотила колесико и расхохоталась, после чего подошла к Полине, резко размахнулась и со всего маху ударила её по голове битой.

41

— Видимо она дернулась в самый последний момент, и удар пришелся по касательной, это помогло избежать перелома черепа. Но, по результатам компьютерной томографии острая гематома есть. Небольшой размер и подкорковое расположение позволяют не проводить хирургического вмешательства, пока достаточно консервативного (медикаментозного) лечения, — монотонно вещал врач, а Андрей Павлович согласно кивал головой.

— Ближе к делу, — перебил Чёрный-младший, и отец тяжело вздохнул, посмотрев на осунувшееся лицо сына.

— Сын, иди к Полине. Я договорю с врачом, и мы примем совместное решение по поводу перевода девочки заграницу.

— Нет! Это исключено! Сейчас ей противопоказаны переезды. У нас областной нейрохирургический центр, все необходимое есть!

Видя, что Захар уже закипает и готов накинуться на врача, Черный-старший поспешил замять ситуацию:

— Как скажете, доктор. Когда состояние нормализуется, и ей станет лучше, мы отправим нашу девочку заграницу, а пока объясните мне вот что…

Он медленно повел врача по коридору, а Захар тяжело вздохнул и снова отправился по уже хорошо выученному за последние сутки маршруту.

Тихонько открыв дверь, он внимательно осмотрел бледное лицо Полины и поджал губы: несмотря на то, что удар пришелся сбоку, под глазами девушки все равно пролегли темные тени. Это совсем её не портило, просто придавало и без того хрупкой девушке еще более изможденный вид, поэтому в большом пространстве палаты её худенькая фигурка казалась совсем маленькой и беззащитной. Присев рядом, Черный взял в руки ладонь девушки и прижал её к губам. Она была холодной, совсем как тогда, когда он впервые дотронулся до неё.

Захар принялся тихонько растирать в своих больших ладонях каждый пальчик, постепенно согревая их своим теплом. Только сейчас, сев на стул, он понял, как сильно устал. Черный не спал уже около суток и еще не отошел от событий вчерашнего вечера, а внутри него все еще клокотал непогашенный гнев. Но сейчас главным было то, что Полина вне опасности.

А ведь он мог потерять её…

Черный разозлился еще вечером, потому что Белова перестала выходить на связь. Но когда он приехал к ней и не застал Белову дома, то окончательно взбесился.

Неужели сбежала?

Однако пропажа нашлась очень быстро. Выйдя из старой пятиэтажки, Черный на автомате принял входящий звонок от Кайсарова и чуть не умер на месте от разрыва сердца. Оказалось, что Полина в больнице без сознания, а Дина, пытавшаяся её убить, с передозировкой в реанимации.

Если бы не Эмиль, вернувшийся в подвал и вырвавший у чокнувшейся Дины биту, то его Полины могло уже не быть на свете.

Игнат Золотарев, убитый горем уже тысячу раз извинился и пообещал упечь дочь в немецкую клинику, в которой, как оказалось, она уже два раза проходила лечение. Черному хотелось убить её своими собственными руками, но он знал, что это будет позже. На данный момент главным было тихое сопение Полины и шум дождя за окном, который успокаивал Захара.

— Сын, — в приоткрытую дверь заглянул Черный-старший, — выйдем?

— Я не хочу её оставлять, — устало ответил Чёрный, не отрывая взгляда от дрожащих ресниц на лице Полины.

— Это займет всего пять минут. У девочки две сиделки, думаю они справятся…

Понимая, что отец не отстанет, Черный кивнул и поднялся, напоследок еще раз прикоснувшись губами к маленькой женской ладошке.

Уже через пять минут оба мужчины стояли на улице и молча выпускали изо рта никотиновый дым. Дождь немного стих, и теперь было хорошо видно окно на шестом этаже нейрохирургического центра. Оно было третьим сбоку, Захар точно знал — там его Полина.

— Сын, я хотел поговорить насчет твоей мамы, — осторожно начал Андрей Павлович, но сразу был прерван:

— Нет! Ты последний человек, с которым я хочу говорить о своей матери!

Чёрный старший затянулся, но все же проигнорировал выпад сына и начал говорить:

— У нас в роду есть странная особенность. Мужчины любят всего один раз. Мой дед украл бабку и женился на ней, отцу повезло больше и у них с моей матерью все было взаимно. А я… Я был молод, богат и глуп… В глухую деревню, где жила Людмила с отцом, мы приехали на охоту. Увидел и пропал. Сам не знаю, зачем принудил её. Не соображал ничего… Потом пытался увезти с собой, но твой дед хорошо её спрятал. Тогда вся деревня говорила о том, что твоя мама утопилась. Мне не оставалось ничего, кроме как поверить в это…

Захар не хотел слушать откровения отца, но почему-то не прерывал его, жадно впитывая каждое слово, потому что все сказанное было и о нем тоже. Слишком много было совпадений. Если Чёрный-старший монстр, то и младший тоже…

— Через десять лет старый черт сам меня нашел. Сказал, что у меня есть сын. Я прилетел уже на следующий день, но сначала совсем не из-за тебя. Я хотел видеть ту, которую считал мертвой и продолжал любить больше всего на свете. Только было уже поздно… Столько времени прошло, а я мучаюсь до сих пор. Есть женщины для здоровья, но никогда больше не будет для души. Именно поэтому я всегда один. Живу и мучаюсь. Не повторяй моих ошибок, сын. Иначе ты будешь страдать так, что не захочешь ни денег, ни власти.

— Спасибо за совет, папа. Но ты слишком поздно мне его дал! Я уже такое же чудовище как мой прадед, дед и ты. Полина не любит меня и находится рядом только потому, что боится. Как видишь, яблоко от яблони… — Черный горько усмехнулся, затянулся в последний раз и выбросил окурок, после чего развернулся и быстро зашагал в сторону главного входа.

Дождь снова усиливался, поэтому упругие капли били по его окаменевшему лицу, скрывая одинокую слезу катившуюся по щеке.

Чем ближе Черный подходил к палате Полины, тем сильнее внутри него росла неясная тревога. Он успокаивал себя тем, что отсутствовал не больше пятнадцати минут, но на сердце все равно была какая-то странная тяжесть. И не зря. У палаты Беловой было оживление. Подоспевший следом Андрей Павлович быстро взял ситуацию в свои руки:

— Что случилось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍-Полина Игоревна пришла в себя. Пока к ней нельзя, так как там врачи. Но, как только диагностика состояния пациентки закончится Вас сразу впустят, — проворковала молоденькая медсестра и стрельнула глазами в высившихся над ней мужчин, видимо размышляя, кто из них лучше.

Однако время шло, а из палаты так никто и не выходил. Примерно через полчаса терпение Чёрного окончательно кончилось, и он ворвался внутрь.

— Сколько можно?! — рявкнул он и замер, растерянно глядя на Полину, явно смутившуюся его появлением.

— Мы уже заканчиваем, не волнуйтесь, Захар Андреевич! Пациентка чувствует себя удовлетворительно! Дайте мне еще минуту, и я всё расскажу вам снаружи.

Врач не обманул и уже через некоторое появился в коридоре. Он позвал Андрея Павловича и Захара и начал доклад:

— Функции, речь, рефлексы в норме… Но есть один нюанс…

— Какой? — уже было расслабившийся Черный, снова напрягся.

— У неё частичная амнезия. Сейчас апрель, но последние воспоминания Полины Игоревны заканчиваются в октябре.

— Твою мать! — Захар сжал кулаки и подался вперед. Ему захотелось хорошенько встряхнуть врача, но отец остановил его, мягко похлопав по плечу.

— Скажите, память вернется?

— Скорее всего да. Срок от нескольких дней до пары месяцев. Случай не тяжелый, поэтому есть все шансы на быстрое восстановление.

— Спасибо, доктор! — ободряюще улыбнулся Чёрный-старший, и когда тот ушел, повернулся к взбешенному сыну.

— Не любит, говоришь? Находится с тобой по принуждению? Не дури, сын! Используй этот шанс и влюби девчонку в себя!

— Что? Это бред! Это же не дебильный сериал с нетфликса! Так не бывает! — зарычал Захар, но вдруг замер, задумавшись над словами отца.