Горький шоколад с ароматом ванили - Алика Бауэр
Перечитываю по сто раз знакомые слова, но смысла не улавливаю. Аппетита, как и желание находится здесь, тоже нет.
— Не знаю... — произношу на раздраженном выдохе, закрывая меню. — Буду, что и ты.
— Блин, ты даже себе еду не можешь выбрать. Куда там до выбора мужика! — слишком громко звучит её фраза, что на нас обернулось несколько близ сидящих пар.
— Всю жизнь будешь припоминать?
Наверное, мой голос сейчас был больше похож на шипение. Плевать.
Я вообще за последний месяц не особо контактировала с людьми, теряя навыки цивилизованного человека, и то, что Кира буквально за шкирку вытянула меня из дома, было большим подвигом. Только непонятно для кого. Для меня, что привыкла упиваться своим одиночеством и слышать собственный вой от того, как сильно сердце ноет в груди от своего решения. Или для Киры, которая, несмотря на все мои протесты, всё же сумела привести меня в один из самых крутых ресторанов города.
Утро первого января. Я просыпаюсь от того, что мой телефон разрывается от звонков подруги, которая буквально кричит в трубку, что дорогу расчистили и они с Темой едут к нам.
Шок. Ужас. Паника.
Всё это ледяным ушатом обрушилось на меня. Мужчины еще спали, пока я дрожащими руками запихивала вещи в сумку и удрала из дома, не оставив и записки. Я встретила Киру с мокрыми глазами и попросила уехать от сюда, пообещав всё рассказать потом. И когда это «потом» наступило, после услышанного рассказа, моя взбалмошная, дерзкая и безкомплексная подруга впала в ступор.
Да, да, знаю. Я повела себя, как последняя легкодоступная дрянь. Но пообещала себе одну ночь. Всего одну ночь, когда смогла себе такое позволить. Больше такого не повторится и корить себя за это не собиралась. По крайней мере, я старалась.
Всё, что случилось в Трех соснах, осталось в Трех соснах. И никак не может выходить за пределы этой турбазы.
Я написала заявление на увольнение, сменила номер телефона. С бабушкиной квартиры тоже съехала, а сама перебралась на съемное жильё, и новый адрес знала только подруга.
Я больше не видела этих мужчин. А сердце болело, словно потеряла что-то важное и значимое. Я еще долго ощущала их руки на себе, вкус их губ, слышала в голове их фразы, что опаляют и путают мысли. Но я ушла. Сдержала обещание. Слез не было. Поначалу. Но спустя неделю разрыдалась, когда сошел последний синяк от их грязных ласк.
Словно ничего и не было.
Подруга всё твердила, мол, не мучайся, выбери одного, да и нарожай ему кучу детишек. А я не могу одного. Не хочу. Не буду. Уж лучше одной, чем без них двоих.
— Да что ты всё время пялишься в телефон? Ради этого стоило меня вытаскивать? — я нервно постукивали пальцами по столу, сдерживаясь из последних сил, чтобы не уйти.
Кира уже собиралась ответить что-то язвительное на моё недовольство, но в этот момент экран смартфона загорается, сигнализируя о приходе смс, от которой глаза подруги загорелись. Она буркнула что-то типа: «Мне надо в туалет», и оставила меня одну за столиком.
Не прошло и минуты моего привычного одиночества, как мой нос уловил знакомый запах мужского парфюма, от которого всё внутри тревожно скрутилось. К щекам с двух сторон прильнули чужие, но такие знакомые губы в легком поцелуе.
— Здравствуй, сладкая.
— Ma fleur, мы скучали.
С придыханием знакомые до боли мужские темборы голосов ударили кувалдой по голове. И не скрыться от нежной улыбки Александра, от сексуальной ямочки на щеке Даниэля.
Мужчины пододвинули свои стулья ближе ко мне и сели по разные стороны. Даже если бы я хотела сейчас сбежать, то не смогла бы даже встать, так плотно они взяли меня в своё кольцо. Сердце билось через раз. Отстукивая на повторе одну и ту же фразу: я попала.
Радовало одно, что наш столик находился в углу ресторана, подальше от любопытных глаз.
— Кира? — только и смогла выдавить из себя я, на что получила одобрительный кивок Александра.
— Сладкая, а как нам еще можно было тебя найти? Ты заблокировала нас везде, переехала в другую квартиру.
— В оправдание твоей подруги скажем, что её мы долго уговаривали, даже немного пытали, чтобы подстроить эту встречу и привести тебя в ресторан Данила.
Слов нет. Ресторан Даниэля. Ну конечно. Кира бы в жизни не смогла бы забронировать здесь столик без связей. Какая же я глупая, безмозглая девица. А в душе начинает всё закипать от обиды на себя, на подругу, да на всё подряд.
— А вы не думали о том, что я не просто так всё это сделала? — сложила руки на груди в замок, не довольно скрипнув зубами. — Я хочу забыть ту ночь, забыть вас, забыть ваши прикосновения, вкус губ, забыть... забыть… — голос предательски задрожал, выводя меня на чистую воду, и по щеке покатилась слеза.
Даниэль поймал её, когда она была уже у краешка губ, смахнув подушечками пальцев.
—Мы тоже не можем тебя забыть, — Александр взял мою ладонь в свою, и стало так тепло. Чувство трепета и спокойствия внезапно начинали расползаться по всему телу от того, с каким нежным взглядом он смотрит на меня, как ласково и осторожно гладит мои руки.
Захотелось броситься ему на шею и прокричать, что была дурой и как плохо мне без них было. Нет. Не могу себе это позволить. Я для них очередное развлечение на двоих, девушка в коллекцию, которую они через какое-то время захотят пополнить новой куклой, а старую отправить на помойку.
— Дай нам шанс, — прошептал Саша, смотря в мои глаза, как самый верный и преданный щенок. — Ты боишься. Это нормально.
Я замахала головой в стороны, протестуя.
— Я хочу нормальных отношений, хочу в будущем семью. А это… То, что между нами, нельзя назвать нормальным!
Пальцы Даниэля обхватили мой подбородок и развернули к нему лицом.
— Знаешь, что я больше всего не люблю? — В его глазах злость, огонь, что опалит до костей, раздавит, а пальцы продолжают нежно поглаживать кожу. И от этого контраста становится не по себе. —Ярлыки. Долбанные ярлыки. Не этому гнилому обществу решать, что норма, а что нет, если троим влюблённым людям хорошо вместе. Даже больше, чем хорошо.
