Горький шоколад с ароматом ванили - Алика Бауэр
— Ты такая охрененная.
— Самая лучшая.
Их возбужденные голоса звучат в темноте так томно, так правдиво, что нет шанса не верить им. Остается только подчиняться. Они утягивают по очереди в поцелуи. Их так много и так мало одновременно. И, наконец, я могу позволить целовать их, так, чтобы честно, без страха и смущения, открыто и откровенно. Точно зная, что никто не осудит.
А затем в меня проникают вдвоем. Их пальцы двигаются во мне, растягивают стенки, надавливают, каждым толчком выбивая всё дыхание из лёгких. И меня трясет. Пошлое хлюпанье, мужское сбивчивое и тяжелое дыхание, мои стоны — всё это заполнило моё сознание. Низ живота наливается тяжестью, бурлящим желанием.
И сдерживать это больше нет сил.
Черт...Черт.... Больше не могу...
— Я… я больше не могу, — шепчу, озвучиваю мысли вслух после того, как излилась своей смазкой на их пальцы.
— Сможешь, — обещает Александр таким тоном, словно другого и быть не может.
Мне невероятно хорошо в их объятиях. Это кажется самым правильным в сегодняшней ночи. Быть рядом с ними, растворяться в ласке и похоти. Просто выпустить всё то, что скрывалось внутри.
И наблюдаю, как Даниэль посасывает свои пальцы, которые еще недавно были во мне, а его друг проводит рукой по всей длине своего члена, не отрываясь глазами от меня.
Они оба возбуждены до предела. Это видно по их горящим глазам, напряженным мышцам, затвердевшей плоти, что даже в темноте я видела капельки смазки на набухшей головке. Такие прекрасные, сексуальные. Мои.
— Встань на колени и повернись, — командует Даниэль.
И я слушаюсь мгновенно и беспрекословно. Хотя чувствую, что мышцы ног еще отдает дрожью от оргазма, и завтра всё тело будет ныть, как после самой изматывающей тренировки. Встав в позу «по-собачьи» и только на долю секунды почувствовала тень смущения. От их прожигающих взглядов, шумных вдохов и выдохов, всё внутри снова заныло. Нервно поерзала попкой в нетерпении, когда уже кто-нибудь из них заполнит мою пустоту. И неважно кто из них будет первый, совсем. Лишь бы эта сладкая, тягучая мука уже закончилась. На ягодицу легла горячая рука.
Даня.
И по смазке меж ягодиц заскользил член, задевает набухший клитор, чуть надавливает. Прогибаюсь еще больше, открывая себя, показывая, что я готова.
Боже. Я хочу. Сейчас.
Александр ложиться подо мной, и мы оказываемся лицом к лицу, что дышим одним воздухом на двоих, которого катастрофически мало и пьянит он не хуже самого дорогого виски.
Мои колени упираются по разные стороны его талии, а Даниэль тем временем обхватывает мои бедра, подтягивая к себе. Его член надавливает головкой на возбужденную плоть, но не входит, дразнит, мучает.
— Пожалуйста, — молю, смотря в глаза Александра, который с наслаждением наблюдает за моей пыткой.
И больше Даниэль не медлит. Одним резким толчком входит в меня. Закатываю глаза от приятного спазма внизу живота. Он плавно двигается, входит на полную длину. В то время как его друг решает взять свой темп и пальцами накрывает клитор, а другой рукой не перестает ласкать свой член.
Захлёбываюсь своим стоном. Голос севший, хриплый, но я не могу молчать. А Александр только улыбается шире, наблюдая за тем, как я с ума схожу от того, что делает со мной он и его друг.
Мы целуемся жадно, страстно, и мои стоны срываются в его губы.
Сильнее выгибаюсь в спине, расставляю колени чуть шире, и сама начинаю насаживаться на член, что Дане остается впиться мертвой хваткой в мои бедра до синяков, оставляя приятные воспоминания об этом безобразии.
Дышать получается через раз.
Хочу припасть снова губами к Саше, но хочу, чтобы ему тоже было приятно сейчас.
— Поднимись выше, — прошу его, прикрыв глаза.
Александр приподнимается на локтях и скользит вверх. Я останавливаю его рукой, проводя по кубикам пресса, когда член оказывается на уровне глаз. Тело дрожит под моими пальчиками, и его глаза восхищенно горят в ожидании, стоило обхватить его член ладошкой. Слышу глухой стон. Покрываю поцелуями головку, спускаюсь ниже и слегка прикусываю нежную кожу яичек. Он уже сам толкается бедрами в мою ладонь, извиваясь, почти прося.
Целую, посасываю, наблюдаю, как Александр облизывает губы, не сводя с меня волнующего взгляда.
Что лучше может быть, чем мы сейчас? Идеальнее и совершеннее момента нет. Когда каждому хорошо безумно. Когда Александр глаза прикрывает от наслаждения, толкаясь в мой рот. Когда Даниэль рычит тихо, сильнее в меня вколачиваясь. Когда меня бьет приятными судорогами при каждом движении бедрами и все становится неважно.
Внезапно Даниэль из меня выходит и через мгновение чувствую, как на спину выплескиваются горячие брызги, и он душит свой гортанный стон на моём плече.
С пошлым хлюпаньем Александр вынимает член из моего рта. Сминает губы в поцелуе, почти кусает и стонет. И понимаю, что он ощущает свой вкус на моих губах. Так развратно, грязно. И это заводит.
Мужчина подгибает мои ноги, что оказываюсь сверху, и насаживает меня на себя. Он кажется толще, крупнее. Или это просто мои внутренние мышцы так сильно сжались, от чего новые краски заиграли перед глазами. Александр обхватывает пальцами мою талию и приподнимает, помогая двигаться в нужном направлении, но вскоре меняет ритм. И я стараюсь двигаться так, как ему нравится, быстро, хаотично, скача на нем.
Быстрые шлепки кожа о кожу сотрясают воздух, распаляют сильнее слуховые рецепторы.
— Ты можешь быстрее, сладкая, — Даниэль обхватывает меня за бедра, быстро поднимает вверх и опускает, помогает двигаться на члене его друга, потому что мои силы уже на пределе возможностей.
Каждое движение идеально, словно давно отработано. Касания, полу выдохи, полу стоны в темноте, поцелуи на теле и в душе. Чередуются позы, руки, губы, но все остается все также совершенно.
Моё тело один сплошной переизбыток адреналина и кайфа. Горло болит от того количество раз, что стону, кричу, всхлипываю, когда мужчины доводят моё тело до изнеможения.
И вот последний толчок, последний стон, что сотрясает воздух.
В голове полная неразбериха, хаос. Мысли тягучие и как плотный туман, в котором так приятно утонуть.
Счастье — это дар
Счастье — это дар, и хитрость заключается не в том, чтобы ожидать его, а в том, чтобы наслаждаться им, когда оно приходит.
Чарльз Диккенс
— Алекса, ты не торопись, подумай,
