Вера Колочкова - Осенняя рапсодия
– Эх ты, страдалица моя бестолковая… – грустно взъерошила внучкин белобрысый затылок Екатерина Васильевна. – Тебе одно, а ты все про свое! Видно, бабкину любовь материнской все равно не подменишь, как ни старайся…
– Прости меня, бабушка. Я тебя очень люблю. И бабушку Дашу тоже. Вы у меня самые лучшие на свете бабушки.
– Ладно, не подлизывайся. А Лизу и в самом деле к порядку приучать надо – Ира-то права! – строго проговорила Екатерина Васильевна. – Не позволяй ей из себя веревки вить! Построже, построже с ней, Настасья…
– Да как построже, баб… Она только-только мать потеряла! Она же все время про нее спрашивает! И ждет… Представляешь? Ей Наталья сказала, что мама просто в другой город уехала…
– Надо ей сказать, Насть. Всю правду сказать.
– Я скажу. Потом, попозже. Пока не могу. Мне и самой все время кажется, что Катька вот-вот на пороге появится или позвонит хотя бы…
– Ну ладно, ладно, Насть. Опять плакать собралась, что ли? Хватит уже. Ничего, внучка, прорвемся, все переживем! Родишь, потом работать пойдешь, а мы с Дашей тут понянькаемся… Мы еще крепкие, и тем более – в двух экземплярах исполненные! Все будет хорошо, вот увидишь. Где один ребенок есть, там и второй не помеха. Слушай… Я все спросить тебя хочу… – перешла она на заговорщицкий шепот, наклонившись к самому Настиному уху, – а куда этот твой Олег делся? Бросил тебя, что ли? Или сама выгнала?
– Он к жене вернулся, баб.
– А… Понятно. Ну и не жалей. Он и впрямь малахольный какой-то, Даша права. Хотя мне казалось, он тебя любил… Так смотрел на тебя всегда радостно, так улыбался! Прямо сиял как начищенный самовар.
– Он меня любил, бабушка, ты права. Это я точно знаю. Только… Понимаешь, не смог он. Вроде как поставили перед голодным тарелку горячего супа, а ложку не дали. Вот он и ушел. Туда, где ложка есть.
– А суп? Суп там тоже есть?
– Есть, наверное. Только холодный… С голоду не умрешь, но и до конца не согреешься. Да ладно, баб. Бог с ним. Не мне его судить. Это его выбор.
– Скажешь ему про ребенка?
– Да бог с тобой, нет, конечно! – торопливо махнула ладошкой Настя. – Пусть себе живет спокойно!
– Ну да, ну да… Ничего, сами справимся!
Вошедшая в комнату Дарья Васильевна глянула на них сердито, присела на край дивана:
– Ну? И долго вы тут секретничать собираетесь? Катерина, нам же еще ехать, поздно уже!
– Все-все, собираюсь! – заторопилась вставать Екатерина Васильевна, с сожалением отрываясь от внучки. – Сейчас я буду готова, Даш!
– Да знаю я твое «сейчас», старая копуша… – проворчала незлобиво Дарья Васильевна. – Я и Лизавету кашей накормить успела, и посуду перемыть, а ты сидишь тут, пригрелась…
– А Лиза где?
– На кухне, мультики смотрит. Ты ее и впрямь сегодня пораньше спать уложи, Настасья. Пусть не колобродит до ночи.
– Хорошо, баб Даш. Я уложу.
Посуетившись еще немного в немудреных сборах, в поисках затерявшихся, как обычно, очков, ворча друг на друга и даже чуть переругиваясь, сестры, наконец, встали рядком в прихожей, расцеловали Настю по очереди.
– Ну ладно, Настасья, оставайся нынче уж за хозяйку… – деловито проговорила Екатерина Васильевна, открыв дверь, и тут же чуть не всплакнула, задрожала подозрительно губами.
– Ладно, пошли! – потянула ее за собой уже вышедшая на лестничную площадку Дарья Васильевна. – Можно подумать, тебя отсюда в дом скорби отправляют, а не к родной сестре на жительство! Ишь скуксилась как!
– Да ну тебя, Дашка! – сердито махнула на нее рукой Екатерина Васильевна, торопливо утирая вырвавшуюся-таки на свободу одинокую слезу.
Захлопнув за ними дверь, Настя прошла на кухню, подсела к Лизе на маленький диванчик, пристроенный в углу перед телевизором. Девчонка подвинулась, давая ей место, но взгляда от экрана не оторвала. Настя попыталась всмотреться в действо – мультяшные герои суетились в своей беспокойной жизни, пищали что-то под разудалую неприхотливую музычку, и непонятно было, кто из них от кого убегает и какую цель при этом преследует. Хотела было спросить, но Лиза неожиданно проговорила резко, не отрывая взгляда от экрана:
– Это все из-за меня, да?
– Что? Что из-за тебя? – опешила от ее вопроса Настя.
– Ну, вы все ругаетесь, ругаетесь… И тетя Ира на тебя ругалась… Я же слышала! Из-за меня?
– Нет, Лизок. Что ты. С чего ты взяла? Они все тебя любят…
– Это из-за меня. Я знаю. Тетя Ира говорила, что я спать поздно ложусь, что тебе мешаю… Ну хочешь, я вот прямо сейчас спать лягу? – резко повернула она к Насте огорченное личико. – Хочешь? И книжку мне на ночь читать не надо! Я так просто буду лежать и молчать…
– Хорошо, Лиза. Вот посидим еще немного, мультик досмотрим и спать пойдем. Я устала сегодня. А завтра встанем и будем думать, как дальше жить. Это теперь наша с тобой квартира будет, бабушка Катя нам ее отдала. Представляешь?
– А она где будет жить?
– У бабушки Даши. Они же сестры, им вместе хорошо.
– Что ж, ладно… – помолчав, важно кивнула Лиза. – А только знаешь, мне бабушку Катю все равно жалко. Пусть бы тут с нами жила.
– Да я тоже не против, но… Нам тут тесновато с малышом будет…
– С каким это малышом? – подозрительно сузила на нее глазки Лиза.
– У нас с тобой скоро малыш появится.
– Откуда? Ты его выродишь, да?
– Ну… Как бы тебе это сказать… Да, выходит, что так…
– Ура! Ура! Все правильно! Все получилось! – закрыв глаза, громким шепотом выразила свою радость Лиза и даже потрясла восторженно кулачками в воздухе. – Молодец, мамочка, спасибо…
– Постой, Лиза, я не поняла… Ты о чем сейчас?
– Я знаю, это мамочка мне посылает братика или сестренку! Я знаю! Она сама не может приехать, но она так решила… А кого ты будешь рожать, скажи мне сразу!
– Я пока не знаю, Лиз…
– Давай лучше сестренку, ладно? А то на мальчика надо всю новую одежду покупать…
– Хорошо. Я постараюсь. Значит, ты считаешь, что это мама нам ребеночка посылает?
– Конечно мама! А кто ж еще?
– Ну да… Ну да… Больше и некому. Что ж, пусть будет так…
* * *Телефонный звонок за спиной прозвучал так отчаянно, будто хотел разорвать сгустившиеся по углам сумерки. Марина вздрогнула, втянула голову в плечи, обернулась испуганно. Будто застал ее этот звонок за нехорошим, может, даже постыдным занятием. Странно, чего ей стыдиться-то? Подумаешь, стоит женщина у окна в темной квартире, смотрит… Не важно, зачем и на кого она смотрит. Это, в конце концов, ее дело. За погляд денег не берут, как когда-то говаривала бабушка. И не стыдят.
Телефонная трубка обнаружилась на диване – исходила в темноте зелеными мигающими позывными. Плюхнувшись рядом с ней на подушку, она деловито бросила в ее зовущее нутро:
