Первая любовь (СИ) - Мари Князева
— Глеб, тебе не о чем волноваться!
Он обнял меня за талию руками и прижался щекой к животу:
— Маша, пожалуйста, не ходи к нему. Я тебя прошу!
Какой упрямый! Во мне тоже мгновенно опять вспыхнуло упрямство:
— Нет, я пойду. Ты не можешь мне запретить!
— Не могу. И очень жаль! Просто послушай меня…
Я рыкнула и топнула ногой:
— Мне надоел этот разговор!
Развернулась и пошла домой. Глеб вскочил и помчался следом. Попытался поймать меня, стиснуть, задержать.
— Пусти! — взвизгнула я.
Руки его разжались, он мучительно скривился:
— Маша, пожалуйста, не доверяй ему! — крикнул он мне вслед, но я не стала принимать этот совет всерьез. А зря.
***
— Привет, Маруся!
Улыбка Дениса, да и весь его облик, были какими-то… необычными. Будто я всегда видела его напряженным, как пружина, колючим, как ежик, скрутившийся в сплошной шарик из иголок. А тут он вдруг расслабился. Смотрел мягко, ласково, губы то и дело растягивались в улыбке, причем не презрительной, не самодовольной и даже не горькой, а самой настоящей, радостной, как улыбаются маленькие дети. Его блестящие темные волосы торчали в творческом беспорядке, на щеках играл легкий румянец, а рубашка была растегнута до половины, и в вырезе виднелись рельефные мышцы груди и пресса. Я даже подумала, не пьян ли он немного, но ни малейшего запаха перегара не чувствовалось. Наоборот, пахло от Дениса исключительно приятно: одеколоном, травами, мятой, немного кофе. Он обнял меня в качестве приветствия — не так крепко, как Глеб, но тоже очень нежно и немного покачал из стороны в сторону.
— Ты какой-то странный сегодя, — улыбнулась я, не мешая ему получать удовольствие.
— Это все отвары Гульназ, — признался Денис. — Она прописала мне один сбор, и он капец, как расслабляет. Я даже чувствую себя немного пьяным.
Мы сели на лавочку у дома.
— Как твоя рука? — спросила я и осторожно пощупала через рубашку тведрое мужское плечо, перевязанное эластичным бинтом.
— На месте, — беспечно откликнулся он. — Что с ней сделается? Жить буду…
— Рада это слышать. Но лучше бы…
Денис перебил меня:
— Шрамы украшают мужчину. И закончим на этом. Лучше расскажи, что наденешь сегодня на дискотеку.
— Ты не пойдешь? — Это было логично, учитывая его физическое состояние, но все равно мне взгрустнулось.
— Чего это? — возмутился Денис.
— А как же рука?
— Постараюсь не ввязываться в драки. Ну, если только это будет драка не из-за тебя. В противном случае не могу ничего обещать.
— Не вздумай! — пискнула я, прикрыв лицо руками.
Он усмехнулся:
— Что? Ты себе этого не простишь?
Я отрицательно покачала головой в подтверждение.
— Манюсь, ты даже не представляешь, на что способен человеческий организм. Вправленный вывих — это такая ерунда. Он даже не болит почти. А в истории бывали случаи, когда люди ходили на сломанных ногах, вставали со сломанным позвоночником и так далее…
— Вот только твоих сломанных ног и позвоночника моей совести и не хватает, чтобы замучить меня до смерти!
— Ты СЛИШКОМ совестливая, Маруся. Тебе нужно развивать в себе пофигизм, иначе не выживешь. Всех не пережалеешь.
— Мне всех и не надо. Только своих.
— Приятно это слышать. Что я свой.
Легкий ветерок вдруг неожиданно принес запах свежесваренного кофе, я повела носом и не удержалась от сладострастного стона:
— О Боже! Кажется, я бы полцарства отдала за капучино! Если бы у меня было полцарства…
— Ладно, — улыбнулся Денис и махнул рукой: — Обойдусь без твоих полцарства, просто так тебе капучино сделаю. Ну, не совсем просто так… по дружбе, — и он оскалился еще шире.
— У тебя есть кофемашина? — изумилась я.
— Нет, у меня есть кофе, молоко и френч-пресс.
— И..?
— Пойдем, покажу.
Мы зашли в дом. На кухне Денис сполоснул небольшую турку, насыпал туда две чайные ложки кофе, залил водой и поставил на газовую плиту. Больную руку он прижимал к телу, и я была уверена, что действия доставляют ему сильный дискомфорт.
— Тебе помочь? — не выдержала я и вскочила со стула.
— Ну давай, — вздохнул он. — Возьми вон там ковшик и молоко в холодильнике и доведи до кипения.
Вся посуда и плита сияли чистотой, было приятно кулинарить на этой кухне. Мы с Денисом стояли бок о бок, но я не испытывала ни малейшего напряжения, будто и впрямь признала его совсем своим. В этот момент я особенно злилась на Глеба и не понимала, зачем он так предается своей паранойе.
— Так, угу… — бормотал Денис. — Перелей молоко во френч-пресс. А теперь вот так…
Он сделал несколько движений поршнем вверх-вниз, и в колбе образовалась густая молочная пена. Молодой человек вылил кофе в чашку, а потом поверх профессиональными движениями «накидал» пену, в конце аккуратно выведя «хвостик» в обратную сторону, так чтобы получилось сердечко. И как финальный аккорд насыпал сверху щепотку корицы.
— Волшебство! — восхитилась я, забывая дышать от восхищения.
— Это еще не все! — возразил Денис и достал из холодильника эмалированную кастрюльку. — Знаешь, какая выпечка сочетается с кофе лучше всего?
Я задумалась на мгновение, а потом печально вздохнула:
— Знаю! Синнабон! Но это уж совсем из области фантастики.
Казалось, его лицо не могло засиять еще больше, но — засияло:
— Пять баллов, Манюся! Нет, десять… из пяти! Именно он! — И с видом фокусника извлек из кастюльки маленькую спиралевидную булочку, покрытую сливочным кремом.
— Но… это невозможно… — ошарашенно пробормотала я. — Ближайший «Синнабон» находится километрах в двухстах отсюда…
— Ну да. А корицу продают в местном сельпо.
— А сливочный сыр?
— Сами делаем.
— Денис. Твоя бабушка печет Синнабоны?!
— Ну да. А что такого?
— Мне нужен рецепт!
Он закатил глаза:
— Манюсь! В каком веке ты живешь? Я бабуле рецепт из интернета скачивал…
«Тоже готовился к моему приходу?» — мелькнула в моем мозгу подозрительная мысль, но я не стала заострять на ней внимание. Меня ждал капучино с Синнабоном, и все прочее отступило на задний план.
Булочка, конечно, была не точь-в-точь, как в знаменитой сети кафе, но тоже очень вкусная и безобразно сладкая. Хорошо, что мы не добавили сахар в капучино! А вот кофе превзошел мои ожидания.
— Капучино просто невероятный! — сказала я Денису. — Лучше, чем 90 % из того, что я пробовала.
Он кивнул:
— Я знаю, что брать и где. Покупаю только зерна, сам перемалываю и варю. Иначе никак, если ты любишь хороший кофе. А я люблю. Но стараюсь не пить много. 1–2 чашки в день — не больше. На него легко подсесть.
Я понимающе покивала, а потом в повисшей тишине ощутила неловкость и желание
