Первая любовь (СИ) - Мари Князева
— Да. Никак не могу вытравить из себя это чувство.
— А он?
— Он… — дыхание моей подруги стало сбиваться. — Он говорит, что любит, но… мы не можем быть вместе.
— Почему?
Она положила тонкую оливковую руку на лоб и потерла его, мучительно хмурясь:
— Не могу… прости, пока не могу об этом говорить.
— Тебе не за что извиняться! — горячо воскликнула я. — Наоборот, это мне стыдно за то, что я разбередила твои раны…
Я обняла одной рукой ее за талию и, встав на цыпочки, погладила другой по голове.
Никакой йоги у нас, конечно, не вышло. Мы просто потянулись немного, болтая по пути о сегодняшней дискотеке, а потом пришел Глеб. Следом за ним шествовал Ренат и пытался опять шутить что-то про наши с ним отношения и его ревность, но Глеб так сурово глянул на «конкурента», что у того сразу отпало желание паясничать.
Мой лучший друг и парень (???) по совместительству на этот раз не стал стесняться и откладывать на потом — крепко обнял меня при всех и даже приподнял над землей, так что наши лица оказались на одном уровне.
— Привет, — прошептал он горячо, прижимаясь лбом к моему лбу и обдавая мое лицо мятным запахом.
У меня даже ответить не получалось: дыхания не хватало, страшно кружилась голова, а в груди взрывались фейерверки. Я ждала и боялась, что он вот-вот меня поцелует… Мой первый поцелуй — вот так, на виду у целой улицы??? Хотелось, конечно, более интимной обстановки — и Глеб, кажется, прочел мои мысли. Поставил на землю, отпустил из объятий и взял за руку. Мы помахали на прощание Дине и пошли прочь.
— Куда ты меня ведешь? — спросила я с любопытством.
— На завтрак, — ответил Глеб хрипло. — К себе.
— А… твои дома?
Он отрицательно замычал, и мы оба залились краской, разумеется, сразу вообразив, что нас ждет после еды.
— А ты… завтракал уже?
— Нет. Я вообще аппетит потерял в последнее время.
Беспокойство мгновенно охватило меня:
— Из-за чего?
— Из-за тебя.
Я покраснела еще чуточку гуще и вспомнила про конвертик.
— Я получила твое письмо.
Он вздохнул:
— Жаль, что я такой чурбан и не умею красиво говорить или писать стихи…
— Это ты-то чурбан! — возмутилась я. — Да мне ни разу в жизни никто не писал такого…
— Но ты же… ни с кем не встречалась…
— Не встречалась. Но на свидания мальчики меня приглашали. И максимум, на что у них хватало фантазии — это сообщение в соцсетях.
Глеб нахмурился, сосредоточившись не на том:
— Так ты все-таки ходила на свидания?
— Нет. Приглашали, но я не ходила. Мама не разрешала.
— А ты хотела?
Я пожала плечами:
— Наверное, не очень. Это же столько нервов, да и с мамой ссориться не хотелось.
— А я… она не будет против… — он запнулся.
— Думаю, что нет, — улыбнулась я. — Но если надо, я поссорюсь. Я ведь уже взрослая…
Глеб чуть сильнее стиснул мою руку и закусил губу, чтобы сдержать улыбку, которая явно так и рвалась наружу.
Дом Стрельниковых действительно был пуст и заперт на ключ. Глеб открыл дверь, провел меня на кухню и усадил за стол, который был накрыт на две персоны, причем весьма необычно. Овощной салат с курицей, какая-то необычная карамельная каша и еще сливочный пудинг.
— Ты решил накормить меня так, чтобы я лопнула! — засмеялась я.
— Тебе надо хорошо питаться. Чтобы были силы и здоровье. Ты у меня такая худенькая…
— А ты говорил, что тебе нравится моя фигура!
— Очень нравится, но возможно, это больше из-за тебя, а не из-за фигуры. В любом случае, чуть-чуть массы не повредит, чтобы ветром не уносило…
Я снова стала хихикать, а потом попробовала салат с курицей и блаженно зажмурилась:
— Восхитительно! Только неловко нагружать твою маму, у нее и так забот хватает…
— Причем тут мама? Я сам это все приготовил.
— Ты сам?! Когда?
Он пожал плечами:
— Не спалось ночью…
— Глеб, ты так скоро отощаешь: ни сна, ни аппетита — я уже чувствую себя виноватой за то, что приехала и лишила тебя покоя…
Он присел рядом на скамейку, совсем близко, так что наши бедра соприкоснулись.
— А я, Манюсь, чувствую себя счастливым… очень… вот уже целую неделю, потому что ты приехала и нарушила мой покой. Я так долго тебя ждал, что почти перестал верить.
Он смотрел на меня в упор, и в его глазах полыхало пламя. Синие радужки стали почти черными от сильно расширившихся зрачков. Широкая грудь, обтянутая футболкой, часто и тяжело вздымалась.
— Даже вот так… просто сидеть рядом и смотреть на тебя — уже счастье.
Мне тоже не хватало кислорода. Я совсем забыла про еду. Потянулась рукой и погладила Глеба по мягким волнистым волосам. Он прикрыл глаза, а через минуту хрипло прошептал:
— Кушай. Потом… — он замялся и не договорил — что.
— Хорошо, — кивнула я. — Но ты тоже, пожалуйста, покушай. Потому что мне тоже нравится твоя фигура. Не хочу, чтобы ты исхудал.
Глеб порозовел от удовольствия из-за моего замечания о его фигуре и послушно стал есть салат. Карамельная каша оказалась очень вкусным и необычным десертом, ну а пудинга в меня влезла, к сожалению, всего одна чайная ложка.
— Какие у тебя планы на сегодня? — поинтересовался Глеб, наблюдая за тем, как я пью ароматный чай со смородиной.
— Надо Дениса навестить, — не подумав, ляпнула я.
Ну что мне стоило умолчать об этом плане?!
— Зачем? — напрягся и похолодел Глеб.
— Он… руку вывихнул вчера, — тихо ответила я. — Надо проведать. Это ведь по моей вине…
— Можешь ему просто позвонить и спросить, как рука. А лучше написать.
— Нет, прости, Глеб, я так не могу. Он помогал мне от чистого сердца…
— Чего?! Да у него вообще сердца нет, не то что чистого…
— Зря ты так, Денис тоже человек. Со своими проблемами и несчастьями. Будь снисходительнее.
— Да с какой стати?
— Глеб, прекрати, пожалуйста, твоя ревность тут неуместна. Мы с Денисом…
— «Просто друзья»! — закончил он за меня с нескрываемым сарказмом.
— Да, именно так.
— Ты про меня тоже так говорила.
Мне стало обидно и горько. Да, говорила. Но мы вчера все это подробно обсудили. Смешно сравнивать эти отношения.
Я молчала некоторое время, думая, как поступить. Мне не хотелось ссориться с Глебом, ведь мы только… Но и идти на поводу у его глупых собственнических чувств я не считала разумным. И в то же время, мы ведь близкие люди. Мне тоже следует быть снисходительнее…
Я встала, подошла к нему — он сидел на
