Для плохиша она — исключение - Яна Полунина
Я видела борьбу на лице Ярослава, но ровно до фразы отца: “Когда на тебя можно будет положиться, я задумаюсь над твоими словами о лечебнице”.
Всего одна фраза. Всего одна надежда. Всего лишь призрачный лучик во тьме, и Ярослав готов был после выписки сразу забрать документы. Еще два дня капельниц, а потом он хотел отчислиться. Завалил себя финансовой литературой, погрузился в нее, как водолаз в Черное море, когда надо было за радужными рыбками нырять в Красное. Мне казалось, что его вот-вот сожрет сероводород на дне. Хотелось кричать, что он делает неправильный выбор, но Ярослав, прямо глядя мне в глаза, сказал:
– Я должен попробовать.
Он все решил – я видела это по его плотно сжатым челюстям, по сосредоточенному взгляду, но все внутри меня протестовало. Я знала, что такое мечта. Я знала, как больно, когда кто-то заставляет тебя свернуть с пути.
Когда-то Ярый несколько раз меня спросил, готова ли я взять на себя ответственность за кубок ЭСА, готова ли я забрать его. Тогда я не поняла, что он хотел оградить меня от неправильного выбора. Настала моя пора помогать ему. Нельзя допустить, чтобы его мечта испарилась.
Это не физмат. В спорт не войти дважды.
Глава 18
– Ярослав, ты когда-нибудь слышал о Фердинанде Демаре?
– Нет. Кто это?
– Это гениальный мошенник, который выдал себя за врача, а во время корейской войны получил звание лейтенанта и должность судового врача. Однажды ему принесли шестнадцать тяжело раненных пациентов. Он приказал всем готовить операционную, а сам засел за книгу по хирургии. И он провел успешные операции! Настолько, что, когда правда вскрылась, капитан еще долго не желал слышать откровения и не верил, что он не врач.
– К чему ты клонишь? Не пойму. Не жуликом же меня хочешь сделать?
– Нет, конечно. Смотри. Капитан корабля верил своим глазам: он видел операции, видел, как солдаты после нее идут на поправку. Чтобы понять, как найти с человеком компромисс, надо понять, что он хочет. Капитан хотел видеть доктора, который дал бы результат в виде выздоравливающих пациентов, и он его получил. Если провести аналогию, то твой отец хочет видеть, что его фирма окажется в надежных руках, пока он лечит свое ментальное здоровье, чтобы ни на что не отвлекаться.
– Маленькое уточнение: в надежных семейных руках.
– Именно. Он хочет, чтобы бизнес остался у тебя. Верно? Чтобы ты умел им управлять.
– Да.
– А ты хочешь этого?
– У меня нет выбора.
– Нет, подожди. Скажи честно, хочешь ли ты посвятить себя фирме? Это твоя мечта?
– Моя мечта сейчас никого не волнует.
– Меня волнует. Есть способ сохранить ее, остаться собой и выполнить требования отца.
– И как же?
– Смотри, когда нужно сделать проект, собирается команда. Чем сильнее команда, тем выше результат. Когда автор рисует комикс, он может осилить только определенное количество картинок. Но когда команда под маркой фирмы рисует, он может осилить и создать целую вселенную, как Marvel.
– Ага, только все художники писали отказ от авторских прав. И за это им щедро платили. У меня нет ни имени, ни денежных средств, чтобы это осуществить. Я понял, к чему ты клонишь: создать команду управления и показать отцу, что она хорошо справляется и без него. Но у меня нет возможностей. Я еще никогда не чувствовал себя таким бесполезным. Все, что я умею, – это играть в баскетбол.
– А ты получаешь деньги за матчи?
– Я же не в составе мировых команд. Пока что я на уровне пыли.
– Звездной пыли?
Ярослав тепло улыбнулся.
– Спасибо за поддержку, солнце. – В его глазах читалось решение. – Хоть и говорят, что если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, когда их нет, ничего не решается. Да и отец признанный руководитель. Он рассчитывает, что я годами заслужу уважение акционеров. Ни одна приходящая команда управленцев не будет воспринята серьезными дядечками хорошо. Понимаешь?
– Хочешь сказать, выхода нет? Нужно пытаться! Стараться. Нельзя отказываться от мечты.
Ярослав снова улыбнулся, только в этот раз грустно:
– Когда-то надо взрослеть.
Чувство собственного бессилия настолько оглушило меня, что я даже любимого лектора Владимира Сергеевича на парах не слышала.
– Кристина, похоже, ваше тело из ЭСА вернули, а вот душу забыли.
Я подняла голову и заметила, что осталась в аудитории одна, а доктор физико-математических наук по естественным дисциплинам стоит рядом с моей партой и смотрит на меня, склонив голову набок.
– Простите, Владимир Сергеевич, я задумалась на минутку.
– Время во вселенной течет по-разному, но конкретно вы сейчас явно вышли с земной орбиты. Что вас так беспокоит? Случилось что-то?
– Нет-нет, – поспешно замотала головой, вставая и беря ученическую сумку.
Взяла в руки и замерла, глядя на значок ЭСА. Надо же, схватила не глядя. Вот растяпа.
А все потому, что места себе не находила с момента нашего последнего разговора с Ярославом. Сегодня он должен забирать документы из ЭСА, а я до сих пор не придумала, как сохранить его мечту и решить ситуацию с отцом.
Получается, что его папа все равно получил свое. Чуть не убил меня, покалечил сына, а теперь спокойно ждет, когда его план осуществится, а сам он уйдет на лечение. А может, и не уйдет.
Меня такая злость брала, когда я об этом думала! Такое отчаяние.
Но что я могла? Чувствовала себя песчинкой на морском пляже.
– Может, я что подсказать смогу. Прожил я немало.
– Владимир Сергеевич, вы тут вряд ли поможете.
– Знаешь, а ты права. Нет, правда. В моем возрасте есть опыт, но те, кто сворачивают горы, – это молодые. В двадцать нужно набивать шишки и браться за все, что хочется. В двадцать пять продолжать пробовать. В тридцать – работать в маленькой компании, чтобы многому научиться, в тридцать пять найти хорошего наставника, которого ты превзойдешь. ДО сорока набирать опыт, а с сорока до пятидесяти лет
