Эбби Дрейк - Милые женушки
– Позвольте нам решать, что имеет отношение к убийству, а что нет, – сказал детектив Бобу.
Лорен задумалась о том, приехал ли полицейский специально, чтобы навестить Боба, и если да, то, Боже мой, зачем? Она прислонилась к стене, хотя с удовольствием побежала бы к лестнице, но была уверена, что ноги не донесут ее так далеко.
– Говорю вам, – настаивал Боб, – что нам ничего об этом не известно. – Его губы, наверное, были растянутыми, белыми и сжатыми, а взгляд высокомерным и важным.
– Вы знаете, где ваша жена была с одиннадцати утра до часу дня, когда Делано застрелили?
– Зачем вы спрашиваете об этом? Делано ведь убила его бывшая жена, разве не так?
– Как выяснилось, он был застрелен не из ее пистолета. Так что игровое поле свободно.
– В общем, вы зря теряете здесь свое время, детектив. Моя жена невинна, как птичка.
– Не смешите меня.
– Ну хорошо. Ладно, я не знаю, где она была в полдвенадцатого, потому что я находился на площадке для гольфа. Где обычно в это время и бываю.
– Она была не с вами?
– Моя жена никогда не была членом какого-либо клуба. Нет, я был с Джеком Мичемом. И Рэндаллом Хэйнзом. А, нет, не так. Мы собирались четверкой со Стивеном Фултоном, но ему пришлось уехать в город, и Хэйнз отказался, но я не знаю почему. Так что я был с Мичемом, а Лорен там не было. А теперь, если вы меня извините, детектив, я бы хотел одеться. Моя жена придет с минуты на минуту, и я отправлюсь домой. Конечно, если вы не вызовете очередной приступ паники.
Лорен чувствовала, что у Боба поднялось давление, она представляла себе его лицо, его шею, которая сначала порозовела, потом покраснела, его огромная багровая вена начала пульсировать у него на голове от виска до лба. Это происходило всякий раз, как кто-то бросал вызов ему или кому-то из его близких. Может, он и повернут на контроле, зато предан.
Полицейский вздохнул.
– Мистер Халлидей, вы знали, что у вашей жены была связь с Делано?
Она даже не ахнула, просто втянула немного воздуха, и он застрял у нее на полпути к легким. Боб засмеялся:
– Вы переходите всякие границы, детектив. Если бы я был на вашем месте, я бы поостерегся обвинять чужих жен черт знает в чем. Кроме того, что это неприлично, это еще может быть и опасно.
– Это угроза?
Стоя в холле, Лорен прижимала пальцы к губам, чтобы не закричать.
– Я бы сказал, совет. Финансовый совет, точнее. Относительно вашей пенсии. Вам известно, что моя фирма занимается пенсионным фондом полицейского департамента Нью-Фоллса? И еще многих городов отсюда до Манхэттена? Вы не поверите, до чего эти счета уязвимы. Даже в наше время.
Лорен знала, что должна остановить их. Она должна остановить Боба и она должна остановить детектива, она должна остановить все это прямо сейчас и здесь, но это было невозможно, потому что Лорен не могла пошевелиться.
– Значит, я был прав. Это угроза. Вот что, мистер Халлидей, если бы я был на вашем месте, то, может, я бы поостерегся кого-то в чем-то обвинять. Однако вам интересно будет узнать, что ваша жена призналась в том, что между ними была любовная связь.
В коридоре стало жарко, огни потухли. Лорен почувствовала головокружение и упала.
Бриджет провела все утро и добрую половину дня в постели. Рэндалл думал, что она плохо чувствует себя из-за химиотерапии. Он предложил остаться дома и не ехать в офис, но Бриджет отказалась, сказав, что Эйми поможет, если ей что-нибудь понадобится, кроме того, сегодня четверг, а значит, придет Лоррейн.
В два часа она все еще смотрела в потолок, раздумывая, что делать дальше. Рэндалл был таким милым прошлой ночью, так волновался из-за ее рака, так снисходителен к ней за то, что она ничего ему не сказала.
Нет, это не из-за химиотерапии она чувствовала себя плохо, это из-за токсинов вины.
Неожиданно в дверь тихо постучали.
– Бриджет? Ты спишь? Это Дана.
Дана. О mon dieu, разве можно вообразить друга лучше?
– Entrez, s'il vouz plait,[43] – ответила Бриджет. – Прошу, прошу, входи. – Она взяла себя в руки, откинулась на белое, обшитое шелком изголовье, затем взбила подушки, которые лежали рядом, словно закрываясь ими.
– Бриджет, – сказала Дана, войдя. – Ты в порядке? Лоррейн сказала, что я могу подняться.
– Oui, oui, я в порядке. Правда. Но дни в последнее время какие-то тяжелые, да?
Дана села на будуарное кресло рядом с кроватью.
– Да уж, тяжелые. Тебя не тошнит от химии?
Бриджет покачала головой:
– Нет, я только устала. Ты поэтому пришла? Чтобы справиться о моем здоровье?
– Да, отчасти.
Именно это «отчасти» заставило Бриджет напрячься в ожидании того, что последует за этими словами.
– Это и еще кое-какие новости.
– Хорошие новости, я надеюсь? Для разнообразия.
Дана пожала плечами:
– Хорошие для Китти. Из лаборатории пришел баллистический отчет. Винсента убили не из ее оружия.
Бриджет даже села прямее.
– Chouette![44] Она его не убивала!
– Очевидно, нет. Полиция снимает обвинения. Она получит деньги по страховке.
– Два миллиона долларов. Нравится это ее детям или нет.
– Для ее матери, – сказала Дана, а затем стала рассказывать ей про миссис Долтон, и про дом престарелых, и про рояль.
– Может, дети Китти станут мягче к ней относиться. Или, может, она переедет в Покипси.
– Ну, еще не все закончилось. Я надеялась, мы сможем найти ей другого адвоката, такого, который сможет узнать, кто действительно убил Винсента.
– О! – ответила Бриджет. – Mon dieu. Если меня от чего и тошнит, так от того, что приходится это слушать.
В комнате повисла тишина, стало некомфортно, по крайней мере Бриджет.
– Бриджет? – спросила Дана. – Тебе что-нибудь об этом известно?
Она моргнула.
– Excuxez-moi?[45]
– Только прошу тебя, – сказала Дана, – не расстраивайся. Но ты ничего не скрываешь? По-моему, ты не хотела, чтобы я говорила полиции про твою поездку в гостиницу. И ты солгала им, когда они допрашивали тебя в первый раз… и ты звонила Томасу, просила его соврать ради тебя…
Бриджет откинула покрывала, схватила халат с изголовья, выпуталась из простыней и резким движением вставила одну руку в рукав халата, который был вывернут наизнанку.
– Mon dieu, – снова произнесла она, – не могу поверить, что ты говоришь мне такие вещи. Допрашиваешь меня, как будто ты из полиции. – Она подвинула будуарный стул и подошла к сиденью у окна, которое выходило на газон, спускавшийся к Гудзону. – После всех этих лет дружбы ты считаешь меня убийцей.
Дана смягчила тон.
– Я не сказала этого, Бриджет. Прошу тебя, я всего лишь пытаюсь тебе помочь. Если ты что-то, не важно что – скрываешь…
