Даниэла Стил - Все могло быть иначе
— Итен никогда не хотел, чтобы ты была с ним…
Он почувствовал, как у него перехватило горло, и опять помолчал.
— Он ведь не говорил тебе, чтобы ты оставалась на Пасху со мной? Он просто хотел быть уверенным, что ты не обидишься, когда приедешь домой и увидишь, что мама не может уделить тебе столько внимания, сколько хотелось бы. Итен будет рад, когда увидит, как ты спускаешься по трапу самолета.
Улыбка медленно расцветала на лице Андреа.
— Ты правда так думаешь?
— Я знаю Итена гораздо дольше тебя и думаю, — особенно в таких случаях, как этот, — немного лучше.
Андреа долго сидела, не говоря ни слова, потом с трудом прошептала:
— Если ты хочешь поехать со мной, то ты наверное должен знать, что папа не любит тебя…
Все, что Дэвид мог сделать, это попытаться сдержаться и не рассмеяться.
— Это верно. Учитывая создавшуюся ситуацию, я не могу сказать, что осуждаю его, — сказал Дэвид, переведя дыхание.
— Я не поняла.
Ответ Дэвида шел от сердца, а не от разума. Он понял свою оплошность и добавил:
— Я сделаю все, чтобы ты осталась с ним навсегда. Итен не хочет больше делить тебя со мной.
Андреа внимательно посмотрела на Дэвида.
— И ты едешь со мной потому, что хочешь быть уверенным в моем возвращении сюда?
Дэвид почувствовал себя в ловушке. Он не знал, что ответить, боясь поставить девочку в такое положение, при котором ей придется выбирать между двумя претендентами на роль ее отца.
— Тебя это тревожит?
— Кажется, нет.
Понимая, что ставит Андреа в трудное положение, Дэвид добавил:
— Андреа, я не хочу оказывать на тебя никакого давления. Когда ты вернешься в Бекстер и решишь остаться там навсегда, я должен буду согласиться с твоим решением.
— А смогу ли я тогда приезжать к тебе в гости хоть иногда?
— Сколько угодно часто, и на столько, на сколько ты захочешь.
Андреа встала.
— Тогда я позвоню сейчас домой и скажу, что выезжаю.
Когда она уже подошла к двери, Дэвид окликнул ее:
— Андреа.
— Да.
— Ты не знаешь, откуда Итен звонил тебе — из конторы или из дома?
— У-у-х, а что?
Дэвиду хотелось уточнить, звонил ли Итен с согласия Кэрли, или он сам так решил.
— Я подумал, что ты могла бы позвонить попозже, когда папа вернется домой. Заодно сможешь узнать, как чувствует себя Шон.
Секунду помолчав и сделав вид, что эта идея пришла ему в голову только что, он добавил:
— А почему бы тебе не послать телефонограмму маме, тогда тебе не надо будет ждать, и ты сможешь пораньше пойти спать.
Андреа снисходительно улыбнулась.
— Сегодня уже пятница, и я завтра не иду в школу.
Дэвид судорожно подыскивал другую достаточно вескую причину, чтобы удержать Андреа от звонка Итену, и не быть ни в чем заподозренным.
— Впрочем… Это хорошая мысль, — неожиданно для Дэвида, поддержала его Андреа. — Джеффри пригласил меня сегодня вечером в кафе «Хард-рок». Если я пошлю телефонограмму, мне не нужно будет все время смотреть на часы и думать о том, во сколько я должна вернуться домой.
— Ты хочешь, чтобы это сделал я? — спросил Дэвид.
Андреа рассмеялась.
— Да, если не трудно. Во сколько мама сможет ее получить? — решила уточнить она.
— Думаю до полуночи, не позже.
Уже выйдя в коридор, Андреа сказала:
— Хорошо. Спасибо.
После ухода девочки, Дэвид заставил себя отвлечься от мыслей об Андреа и обратиться к компьютеру.
Через час он понял, что с работой на сегодня покончено. Все получалось так же плохо, как и до прихода Андреа. Он выключил компьютер, решив про себя, что завтра встанет пораньше и будет работать до поздней ночи. То же самое он говорил себе и вчера, и позавчера. Но время уходило, а проблемы оставались, и вряд ли он уже успеет наверстать упущенное.
Дэвид уже собрался выйти из кабинета, но в дверях остановился и перед тем, как погасить свет, окинул его быстрым взглядом.
Вот старинный английский стол в готическом стиле. Он наткнулся на него в антикварном магазине в Кенсингтоне через месяц после приезда в Англию. Стол занимал почти половину комнаты в снимаемой им квартире и на его покупку ушли почти все сбережения. Зато Дэвид почувствовал себя настоящим писателем. Работая за таким столом, он был уверен, что добьется успеха. Тогда он еще пользовался пишущей машинкой, а сейчас на столе стоял компьютер.
Дэвид перевел взгляд на книжные полки. Изготовленные из дуба, они насчитывали не одну сотню лет и полностью занимали три стены. В них так же стояли модели кораблей, которые Дэвид коллекционировал последние десять лет. Он покупал их по одному, каждый раз в ознаменование выхода из печати своей новой книги. Первая модель была сделана пленным времен наполеоновских войн из суповых костей. Потом он стал приобретать модели типа адмиральских судов семнадцатого века. Все вместе они стоили больше, чем его отец заработал, наверное, за всю жизнь.
Книги, заполнявшие полки, были самыми разнообразными, начиная с Чарльза Диккенса и заканчивая его собственными произведениями. Один экземпляр каждой его книги был в темно-красном переплете, с позолоченным корешком и напечатанный на специальной бумаге. Виктория преподнесла эти книги как непомерно дорогой подарок на прошлое Рождество. К книгам была приложена записка, в которой говорилось, что она рассчитывает на его благосклонное внимание. Дэвид не был ни удивлен, ни разочарован. Виктория есть Виктория. Ожидать от нее чего-либо другого было бы большой глупостью.
Временами Дэвид задумывался о возможности сделать их взаимоотношения более теплыми и душевными. Но эти мысли быстро исчезали. Виктория не хотела или не ждала от него многого. Просто замужество для нее было весьма серьезным мероприятием, за которым следили все члены ее общества.
Самое досадное не то, что он женился без любви, а то, что это его мало беспокоило.
Глава 20
Чем ближе они подъезжали к дому, тем сильнее билось сердце Андреа. Она была рада, когда Дэвид сказал, что наймет машину вместо того, чтобы кто-то приезжал встречать их. Так ей будет легче привыкнуть к мысли, что она снова дома, и никто не увидит, что происходит с ней сейчас.
Андреа с жадностью смотрела на знакомую сельскую местность, на то, как природа пробивает оборону зимы и тянется к весне.
Она странно воспринимала свое отсутствие здесь целую зиму. До этого Андреа никогда не покидала эти места больше, чем на неделю. Она старалась подметить какие-то перемены, хотя понимала, что сделать это невозможно, ведь прошло всего лишь четыре месяца, а не четыре года. Ей было жаль, что она не видела, как выпал снег и как он таял. Ей было жаль, что она не сбивала сосулек с крыши веранды, что не смотрела вместе с мамой на стаи улетающих на зимовку диких гусей. Теперь она уже в пяти минутах езды от дома. Андреа тревожило, что она увидит, когда войдет туда. Может быть перемены, которые она искала по дороге сюда, обнаружатся внутри дома.
