Искры - Елена Сокол
– О-ох! – всхлипываю я, хватаясь руками за край стола. – Я недооценила твою бороду, – выгибаю спину от ощущений, когда он вонзается в мою набухшую от желания плоть, и ритмично двигаю бедрами навстречу. – Очень сильно недооценила…
Этот мужчина меня погубит. Я окончательно теряю разум, изо всех сил сжимая его пальцы своими внутренними мышцами и наслаждаясь ощущениями. Мои ноги бесстыдно раскинуты в стороны, перед глазами стоит пелена. Адамов ласкает со всей изощренностью, впиваясь в меня губами и зубами, нежно, но настойчиво выписывая круги языком возле самой чувствительной точки.
– Твою мать! – вскрикиваю я, когда он прихватывает ртом мой клитор. И жалобно стону. – Еще… еще!
Мое дыхание превращается во всхлипы, я начинаю дрожать всем телом. Мне так хорошо, что даже больно.
Жар нарастает в животе, превращаясь в огненный вихрь. Я перебираю пальцами волосы Данилы, вцепляюсь в них, бессовестно надавливая на его голову, желая получить больше, и он дает мне это, ускоряя темп и превращая возбуждение в яростный танец ощущений. Я упираюсь пятками в край стола, его пальцы двигаются во мне взад-вперед, язык обжигает прикосновениями, и предвкушение наполняет каждую клеточку, пока не взрывается сияющим фейерверком внизу живота.
Божественно…
Адамов удерживает меня, пока я, извиваясь всем телом и выгнув спину, громко стону. Мне плевать, если даже весь мир услышит.
Господи. Хватит. Я сейчас умру. Ох… Да!
Я словно падаю в бездну, но его руки не дают мне погрузиться в нее до конца. Выхватывают у самого дна и тянут на поверхность.
– Ну, как? – слышится шепот Данилы.
– Приемлемо, – шепчу я, пытаясь выровнять дыхание. Мне словно оторвало ноги, я их не чувствую. Вообще ничего не чувствую, кроме дикого, пьянящего удовольствия. – Есть, конечно, над чем работать, в плане техники…
Он притягивает меня к себе и затыкает рот жарким поцелуем.
Не знаю, откуда берутся силы, но мои пальчики уже занимаются его ширинкой. Расстегивают молнию, тянут вниз джинсы.
– Ева, – говорит Данила, взяв мое лицо в ладони.
– Нет, не хочу ничего слышать.
Он целует меня взасос, я воюю с джинсами. Так их! Мне удается лишь спустить штанины до колен, но я не отчаиваюсь, стаскиваю вниз его боксеры. Они тоже ожидаемо застревают в области колен, ведь Адамов и не думает мне помогать. Но теперь хотя бы я могу оценить его достоинство. Не будет преувеличением сказать, что оно вполне достойное. Очень даже. О боже! Эта штука вряд ли поместится во мне, но так даже интереснее…
– Только не так, не здесь, – его голос возвращает меня к реальности.
– Угу, – выдыхаю я, прикусывая его нижнюю губу.
Все мое тело наполнено расплавленной огненной лавой, колышущейся внутри. Мне нужно срочно потушить этот пожар. Если он хочет на кровати, то ради бога – меня бы устроил любой вариант, даже на люстре.
Адамов подхватывает меня на руки, делает пару шагов и…
– Чертовы джинсы!
Мы валимся прямо на пол. Хохочем и пытаемся встать, при этом я даже думать не желаю о том, насколько грязным может оказаться гостиничный ковролин.
– Подожди. – Я сдираю с кровати покрывало.
Данила борется с джинсами и бельем.
– Кровать, – произносит он на выдохе.
– Это так банально, к черту ее, – утягиваю я его за собой на покрывало.
У меня было не особенно много парней. Скажем так, три с половиной – вряд ли, петтинг с однокурсником, который кончил себе в штаны, можно считать полноценным сексом. Короче, у меня не сильно много опыта, но хочется, чтобы близость с Адамовым была особенной. Хотя Данила и так особенный. И меня не покидает ощущение, что сейчас мой самый первый настоящий раз. А до этого были лишь репетиции.
Я на спине. Адамов наваливается сверху, но тут же приподнимается, чтобы достать презерватив. Еще одна маленькая война с джинсами выиграна: он находит в кармане бумажник и вынимает из него квадратик из фольги.
– Чего ты там возишься? – спрашиваю я, хотя и так слышу.
– Сейчас, – отвечает он, раскатывая латекс по члену. – Чертова резинка! Налезай давай!
– Не порви ее, – смеюсь я.
Это вопрос жизни и смерти, потому что я точно умру, если он сейчас же не окажется во мне.
Данила шумно выдыхает, пытаясь успокоиться. И, кажется, презерватив поддается. Пожалуй, стоило купить на размер побольше, чтобы уместилась вся мощь. В этот момент я стараюсь не думать, как он справляется с этим, когда спит с другими девушками, но ревность маленькими коготками все же царапает сердце. Я вообще ничего о его жизни не знаю. Может, у него кто-то есть. Может, он спит с кем-то регулярно. А, может, регулярно со всеми. Лучше вообще выкинуть эти мысли из головы.
Данила наваливается на меня сверху, и я провожу руками по его идеальным мышцам. Надо же, не растерял форму. В любой момент может вернуться в боевое звено, если надоест перекладывать бумажки. Я вожу по его телу руками как заведенная. Глажу рельефную грудь, накачанный пресс, мускулистые крепкие бедра. Он наклоняется и мягко целует меня, я раздвигаю ноги шире, впиваюсь пальцами в его плечи.
– Расслабься, – просит Данила.
Заводит мои руки над головой и сплетает наши пальцы. Я втягиваю носом его запах, чтобы прийти в себя. Это ожидание сводит с ума. Как ему удается сохранять самообладание? Я уже почти готова умолять его меня трахнуть.
– Вот так.
Он целует меня в губы, щеки, глаза, подбородок, шею. Прикосновения его щетины как перчинка в этих нежных поцелуях. И я зажмуриваюсь, дрожа на этом тонком покрывале, в ожидании самого главного.
Но Адамов дожидается, когда я открою глаза. Мы смотрим друг на друга. Долго. Непрерывно. И даже в полутьме его взгляд заставляет меня почувствовать важность происходящего для Данилы. Он как будто говорит мне, что для него это больше, чем просто секс. И я отвечаю, что для меня тоже. Одними глазами.
И тогда он медленно входит.
Внутри меня так влажно, что его член свободно скользит, но затем мои мышцы напрягаются, не желая его отпускать. Данила делает еще один легкий толчок, и из меня вырывается тихий стон, похожий на шелест. Я крепче переплетаю наши пальцы, обвиваю его талию ногами. Мы все еще смотрим друг на друга, не отрываясь. И, несколько раз войдя в меня аккуратно, он начинает наращивать темп. Нежные толчки становятся сильными и глубокими, от частого дыхания у меня пересыхает во рту.
Данила упирает руки в пол, и я тоже ищу опору. Если бы
