Побочный эффект - Ольга Вечная
Он тоже делает глоток, морщится, и тянется за сахаром.
- Следующий вопрос.
Кусочек тростникового сахара падает в его чашку.
- Переводишь тему.
- Не понимаю, почему вообще должен отчитываться за свои решения, - температура его тона может заморозить среднего котенка.
- Не отчитываться, а объяснить. Мирон хорошо учился. Лучше тебя иногда. Работой горит, но ты относишься к нему как будто пренебрежительно. Если это личные обиды, я бы хотела о них знать, потому что я работаю с тобой. И если Лиза к тебе устроится, для Мирона это будет двойной удар.
Он пожимает плечами.
- Переживет. Впрочем, плевать.
- Что?
- Какое мне должно быть дело до его ударов? Почему мы вообще обсуждаем Мирона Долина за обедом? Я не хочу.
- Он мой лучший друг.
- Мне он никто.
- А я?
Это было опасно.
Мой взгляд впечатывается в пустое белое блюдце с пустой чашкой, стоящие передо мной. Эккерт молчит, а я не нахожу в себе сил поднять глаза и попытаться угадать его мысли. Задала вопрос, а ответ знать не готова. Окей, Алёна, держись, ошибки случаются.
Куда уж хуже: мы спали, а на утро он не позвонил.
- Может быть, десерт? - воркует подошедший официант. Начинает рассказывать про их линейку свежих авторских десертов.
- Нет, спасибо, - быстро говорю я. - Нам пора.
Впереди две операции. Мы вообще зря сюда приехали, я думала перекусим, как и в прошлый раз, по-быстрому. Не понимаю его.
В машине едем практически молча. Обсуждаем пациентов, рутину.
Не понимаю и все.
А потом мне на карту падает заработная плата. Я останавливаюсь в фойе клиники, смотрю на сумму и не сразу понимаю, за сколько это времени. Половину февраля? Раньше мне примерно столько платили за два, притом, что я буквально не вылазила из операционной.
Ого. Завтра же еду в отдел ортопедических матрасов. Прижимаю телефон к груди.
*****
Я умудряюсь избегать взгляда Тимура следующие две операции, потом мы оба заняты. Мне коллеги вручают кипу историй болезней для проверки, Тимур решает свои бизнесменские дела на верхнем этаже.
Дежурим вместе.
Еще одна тихая ночь в клинике, во время которой пациенты спокойно спят, медсестры сплетничают, а мы... слоняемся из ординаторской в хирургический блок, оттуда в стационар и обратно.
В какой-то момент сталкиваемся у дежурки. Я только-только вышла из ординаторской, потому что Роман Михайлович, которому дома, очевидно, делать нечего, начал закидывать каверзными вопросами, с каким-то странным подтекстом, в котором копаться в начале второго ночи не хотелось. Умом я понимаю, что он, видимо, в курсе размера заработной платы консультанта, и удивлен не меньше моего. Он-то уж точно уверен, что матрас я не заслужила. Но напрямую сказать не осмеливается.
Неудобненько. Я лечу по коридору, потирая предплечья.
В этот момент Тимур выныривает из дежурки на перерез.
Едва не спотыкаюсь, увидев его. Не ожидала. Растерялась. Запуталась.
Он такой высокий. Никогда не привыкну.
- Все занято? - спрашиваю, косясь на его кроксы.
Куда угодно, только не в глаза.
- Надо что-то делать. Им как будто нравится ночевать в клинике.
- Да, - нервно поглаживаю шею. Руки будто лишними стали, деть некуда. - Я обратила внимание. Нужны какие-то правила - кто дежурит, того и койка.
- Точно. Скажу, что это твоя идея.
Вскидываю глаза резко. Эмоций на эккертском лице ноль. У меня ни одной догадки шутит он или нет.
- Ты не можешь так со мной поступить.
- Еще как могу. Ты же консультант, это твоя работа.
- Быть объектом всеобщей ненависти?
Он пожимает плечами.
- Кто на что учился.
Усмехаюсь.
- Я знала, что будет какой-то подвох. Вот он.
- Устала, да? Пойдем-ка со мной.
Глава 34
Мы направляемся к лифту, где Тимур нажимает кнопку четвертого этажа.
Ночью административный блок абсолютно пустой, что ожидаемо, но непривычно. Из кабинета пиара не доносится беззаботный смех, из игровой - воинственные крики мужчин. Двери в конференц-зал и вовсе распахнуты, там темно.
В кабинете Тимур включает торшер и по помещению разливается теплый, приглушенный свет. Настолько тусклый, что сохраняет возможность любоваться видом из окна: редкие фонари в парке освещают густые ели, многоэтажки подсвечиваются где-то вдали. Красиво и очень тихо.
- Располагайся, пожалуйста, - Тимур кивает на диван.
Следом достает из шкафа плед и подушку, вручает мне.
- А ты? - настороженно.
- Мне нужно ответить на пару писем.
Эккерт присаживается за стол, притягивает к себе ноутбук. Я забираюсь на диван, удобно устраиваюсь на подушке, укрываюсь пледом.
Его пальцы тихо барабанят по клавиатуре, этот звук, словно шелест, приятно успокаивает. Как и его близость. Я подглядываю сквозь ресницы и замечаю, что он периодически смотрит в мою сторону. Без раздражения, очень спокойно. Словно все так, как и должно быть.
Сон постепенно берет верх, и на какое-то время я тону в зыбкой пучине забытья, а когда открываю глаза, первым делом смотрю на часы - почти три, прошел час. И Тимур, кажется... спит.
Оперся на локти, уткнулся лбом в ладони, не двигается.
Вся больница его, надо же. Всех уложил, а сам спит, сидя за столом. Наблюдаю за тем, как мерно, в такт дыханию, движется его грудная клетка. Как даже сейчас напряжены руки и плечи. И Тимур вдруг кажется мне очень милым и даже трогательным в этой заботе о коллегах. Я и подумать не могла, что кто-то из Эккертов пожертвует личным комфортном во имя блага окружающих.
Красивый мужчина, даже сейчас, когда ссутулился. Невероятно уставший.
Проверяю телефон - сообщений нет. Медленно присаживаюсь. Стараюсь двигаться тихо, но Эккерт вздрагивает и открывает глаза.
- Что-то случилось? - хрипло интересуется.
- Ты спишь?
- Нет. - Он тоже проверяет мобильный. - Задремал, видимо. Все нормально. Это все джетлаг.
Я улыбаюсь от уха до уха.
- Ты почему проснулась? Хочешь воды или чай?
- Есть один момент. Не поможешь? - Присаживаю в позе лотоса.
Он быстро моргает, как будто пытаясь окончательно проснуться. Дальше следует кивок, и Тимур подходит ко мне. Присаживается рядом - мало того, что большой, еще и взъерошенный, сонный, а от того уютный. Сердцебиение ускоряется троекратно.
Но я сама двигаюсь ближе, пока наши бедра не касаются.
- Как тебе этот вариант? - подсовываю телефон под нос.
- Что это? Матрас?
- Да. Хочу
