Побочный эффект - Ольга Вечная
- Я просто боюсь, что у тебя депрессия от одиночества.
- У меня нет депрессии. И нет одиночества.
- Ты клянешься мне? - Она зачем-то начинает плакать. - Пожалуйста, поклянись. У Честера Беннингтона тоже все было с виду хорошо.
- Перестань. Тебя Анжелика накрутила? Тебе надо заняться каким-то делом. Что с тем бутиком авторской посуды?
Зара обнимает меня за шею.
- Ты со всеми перессорился, мне так тебя не хватает, Тим.
Ее эмоций так много, что я цепенею. Они выглядят как сигнал тревоги, а как реанимировать - непонятно.
- Я правда много работаю. - Мягко отстраняю ее.
- Строишь свою медицинскую империю, иногда месяц проходит, а мы с мамой ничего про тебя не слышали. Жив ли вообще?
- Я стараюсь звонить маме чаще, но она тоже может иногда проявить усилие и позвонить первой. - Зара качает головой, и я добавляю: - Приезжай с мальчиками ко мне на плановое обследование. В любой день, я почти всегда в клинике. Либо подстроюсь.
- Дожили, чтобы увидеть брата, мне нужно записаться к нему на прием.
- Напиши с вечера или утром, и тебя примут без записи.
- Хорошо, как-нибудь приеду. Я так хочу, чтобы ты встретил кого-то особенного. Кроме Серафимы.
- С Серафимой у нас прекрасный открытые отношения. - Мы подъезжаем к моему дому. - Зайдешь на кофе? Ты хотела о чем-то посоветоваться. - Угрожающе хмурюсь: - Только не говори, что речь была о сельдерее.
- Прости, - она морщится и смеется. - Тебе точно будет удобно?
- Да. У меня есть время до работы, чтобы прочитать тебе лекцию на тему: мои друзья мной манипулируют. Что делать.
Смеется.
- Ладно. Только поможешь припарковаться?
Киваю и выхожу из машины. Зара уступает водительское кресло бирюзового порш макана: на моей подземной парковке действительно сложные повороты под углом.
Пока едем в лифте, проверяю расписание - сегодня три операции. Кофе, душ и в клинику. Усталости не ощущаю, наоборот, будто на подъеме. Нужно собрать инвесторов и сообщить о расширении. Отец будет в бешенстве, но что поделаешь.
После душа проверяю мобильник - сообщений нет. Тогда набираю сам:
«Эовин - красивая принцесса с золотыми волосами. Смелая, высокоморальная и, как ни странно, долго одинокая».
Алёна Евсеева: «О, вы посмотрели!»
Я: «В поезде было скучно».
Алёна Евсеева: «Она могла бы стать кем угодно, но выбрала путь целительницы».
Усмехаюсь.
Я: «Её ранили, но она выжила, вышла замуж и родила сыновей. Неплохо».
Времени мало, но я стою, жду, что ответит. Интересно.
Алёна Евсеева: «Вышла, но не за того, о ком мечтала».
Перечитываю сообщение.
Лезу в поиск, нахожу цитату из книги - действительно, когда будущий муж Эовин признался ей в чувствах, она ответила: «Я желала, чтобы меня любил другой».
В голове всплывает улыбающаяся физиономия Дэна.
Первая любовь, выходит, не забывается.
Алёна пишет что-то еще, но я отвечаю:
«Жаль».
И откладываю мобильный.
Когда захожу в кухню, Зара округляет глаза:
- Эй, Тим, у тебя все нормально? Бледный. Твоя клиника там не горит?
Глава 32
Алёна
Настроение - дерьмо.
Я не знаю, зачем отправила Тимуру ту фразу про симпатию к бывшему Эовин. Сначала так обрадовалась, когда он написал, потому что не знала что и думать - отправил Комиссарова встречать, сам не звонит, не пишет. В понедельник я заполнила истории болезней в программе. Потом продублировала ему информацию в сообщении, дескать, вот смотри, я живая, он ответил: «Я прочитал».
И все. Тишина.
Попробуй тут не накручивай себя.
А сегодня Тимур вдруг написал сам в седьмом часу утра. Я разулыбалась вся, но едва отправила ответ, осознала: что-то не так. Потом перечитала.
Присела на бортик ванны.
Мне хотелось дать понять, что я не надеюсь на личное счастье. Вижу мир в серых красках и все такое.
Он ответил «Жаль», и я что-то так растерялась и расстроилась, что заметалась по комнате. Почему-то о Денисе подумала.
Голова мокрая, нужно сушить, а у меня снова ворох мыслей. Все правильно ведь сделала, но почему-то осадок на душе тяжелый.
Тимур Эккерт. Я ни вас не понимаю, ни себя саму.
*****
Он заходит в ординаторскую без десяти восемь спокойный и доброжелательный. Еще не переодевался, лишь накинул на обычную одежду халат.
- Доброе утро, коллеги. Рассказывайте, я слушаю.
Пока идет к своему излюбленному окну, по комнате разлетаются смешки и приветствия, - коллеги искренне рады его видеть, а я всем телом напрягаюсь. Смотрю на него. Глупую улыбку едва сдерживаю, потому что, кажется, соскучилась. Вот ничего поделать не могу.
Вчера в «Эккерт-про» было столько забот, и одновременно с этим - ужасающе скучно.
Тимур вглядывается в планшет, с виду будто немного рассеян, говорит мало, вникает, больше слушает. Закончив, отправляет всех заниматься делами.
Я же, пропустив вперед всех тех, у кого были личные вопросы, подхожу последней.
Зачитываю ему список предстоящих операций. Понятия не имею, буду ли еще в чем-то крутом участвовать. И работаю ли еще в этой клинике. Ушки на макушке.
Выгонит - не заплачу. Ну не при нем точно.
В понедельник мы с Лизой встретились в баре на полпути друг к другу, и она сказала, что после хорошего секса мужчины не пропадают. Вычитала эту фразу в каком-то серьезном журнале. У меня, правда, есть подозрение, что это был раздел с рекламой каких-нибудь эротических курсов или новомодного коуча. Она не раскололась, что за журнал, а я потом весь вечер думала, хороший ли был секс, раз Эккерт отправил ко мне Дениса и не пишет сам.
Вряд ли сильно хороший. Тут и без Дениса ясно: мне проще зашить человека, чем соблазнить.
Смотрю на него во все глаза, Эккерт же как будто избегает моего взгляда.
Дважды дерьмо.
- Хорошо, спасибо, Алёна. Готовься.
Слава богу! Вот это качели!!
- Я не отстранена?
Эта фраза привлекает его внимание, Тимур слегка прищуривается и одаривает меня долгим взглядом.
- Ты что-то натворила?
- Нет. Не знаю. - Он издевается?
- Меня не было один день.
- В клинике все в режиме.
- Хорошо. Иди. Скажи Рите, чтобы сварила мне кофе.
А потом меня охватывает какая-то невиданная сила. Либо это вчерашние заверения Лизы в том, что я могу нравиться мужчинам, либо иррациональный страх, что Тимур больше ничего не напишет никогда не свете. Или я просто спятила,
