Эмили. Отчаянная - De Ojos Verdes
Лучше бы всё осталось, как прежде!
С той секунды ее мир перевернулся. Глупые трогательные фильмы и поучительные книги вмиг перестали быть таковыми, приобретая скрытую силу по факту своего реального содержания. Такое бывает! Боже, но почему именно с ней? Сознание дало настолько мощный сбой, что Эмили почти поверила в свою неадекватность. Ночами мучали кошмары, а днем грызли бесконечные сомнения. Видеть папу — не могла. Сразу начиналась истерика. Хотелось сбежать и забиться куда-то. Ничего не знать. И знать всю правду. Заткнуть голос в голове. И дать ему волю в разговоре. Эти противоречия душили. Страхи не давали свободно вздохнуть. И вынудили принять решение о поездке в Москву.
А там… Эмили ведь тогда не предполагала, что побег это не выход. Ей казалось, что по принципу «с глаз долой — из сердца вон» всё придет постепенно в норму. Она окрепнет, сможет взять себя в руки, вернуться и потребовать объяснений. План был кристально прост, ясен и почти безупречен.
А в реальности на душевную сумятицу наложилась сама собой незнакомая обстановка, чужой город и куча негативных эмоций как следствие. Двоюродная сестра, с которой, казалось бы, раньше неплохо ладили, не упускала повода для ссор, тупо завидуя состоятельности ее семьи и тем возможностям, благодаря которым девушка могла бы поступить в любой университет, а вместо этого просто «отсиживалась» в Сочи, а теперь вот и их стесняет в небольшой квартире. Консервативные родители изначально не рассматривали вариант ее отдельного проживания — родной дядя, всё же. Но после пары месяцев в таком режиме… В общем, мама поняла, что как бы ей ни дорог был родной брат, которого не хочется обижать, психика дочери все же дороже.
Увы, было поздно. Психика дочери уже была расшатана рядом факторов, собранных в один весомый букет. Вот и вышло, что вдали ей стало только хуже. И после этого вернуться вообще не хотелось. Только сдохнуть. Сразу…
Входящий звонок отвлек от невеселых воспоминаний, Эмили ответила, поприветствовав сестру.
— Эми, у нас возникла спонтанная идея девичника. Ваграм уезжает завтра в Краснодар, я хочу сдать детей маме, а нам собраться посплетничать. А то ты теперь у нас особа занятая — то работа, то друзья, не видим тебя так часто. Ивета, Амалия, я и ты.
— Это весь состав твоего девичника?
— Ну, ты же понимаешь… Ивета в последнее время очень замкнута и на посторонних будет реагировать соответственно. И какой смысл ее тогда звать? А я ведь хочу, чтобы она развеялась.
— Ну, по сути, я не против. У меня смена только послезавтра.
— Вот, Амалька тоже с десятого работает. Вот и отлично, что всем удобно! Тогда жду ближе к четырем. Чтоб подольше посидели.
— Буду.
Когда они попрощались, Эмили поймала себя на мысли, что не так уж и далеко ушла от сестры — как и Ивета, она сейчас не особо хочет общения. Но это всяко лучше, чем терзаться раздумьями. Особенно после той памятной ночи…
* * *
Девичник плавно перетек в праздник, когда выяснилось, что Амалия ждет второго ребенка. Эмили осторожно следила за реакцией Иветы, гадая, почему же та за столько лет не предприняла попытку забеременеть еще раз? Нет, они в семье были близки, но до определенного возраста все её считали маленькой для такого рода тем. Но даже сейчас почему-то было сложно заговаривать о таком. Средняя сестра, в отличие от Лали, была немного своеобразной в этом плане. Ей всегда было важно быть безупречной, самой-самой. И теперь, когда не всё в жизни гладко, будто ушла в себя на пару слоев. Как бы, не всё потеряно, но связь с миром иногда жестко обрывается. Да и как тут судить? Не каждый сможет справиться с ее ситуацией — больным малышом и, похоже, изменами мужа.
— С ума сойти, а ведь всего этого могло не быть! — возглас Лали возвращает Эмили обратно в гостиную их нового дома, заставляя вникнуть в суть.
— Да. Возможно, я до сих пор жила бы с Марселем…
Её жестко потряхивает от этой фразы, хотя она и сохраняет внешнее спокойствие.
Да, почти как в кино. Девушка была «женой» Марселя, жившей с ним на протяжении многих лет в качестве кого угодно, но не жены. Никаких интимных отношений. Их связывало нечто другое, более духовное. А потом после случайной встречи с Лали и Антоном в кафе, где талантливый хореограф предложил ей работу, узнав, что та тоже профессионально танцевала, жизнь Амалии перевернулась. Они полюбили друг друга, и позже, когда всё стало явно, поженились.
— А почему ты не ушла от него раньше, если вы не были никогда близки? — решается задать вопрос, мучавший еще с фееричной сцены в кузнице, когда Антон произнес чистосердечное признание.
Амалия печально улыбнулась и подняла прямой взгляд на неё. От этого Эмили стало немного не по себе. Будто та видела истинный мотив в таком интересе.
— Не хотела. Знаешь, я, впрочем, как и сам Марс, уже успела поставить на себе крест. Унизительная ситуация остаться никем при таком раскладе вынуждала меня волочить странное существование. Повезло же попасть в аварию, пока тебя похищает твой будущий муж. Видеть «жениха» собранным по кускам, не зная, выживет ли он в итоге. А затем услышать от него короткое «Уходи», учитывая, что дома после всего тебя уже и не примут нормально. У Марселя была очень плохая репутация.
— Да? — ей казалось, она даже дыхание затаила, слушая эту историю.
— Да, это так, — усмехнулась Лали. — Он, бывало, пугал меня одним своим видом. Я и так не ладила с Ваграмом, а когда их вдвоем видела, меняла направление на все сто восемьдесят градусов.
— Называя вещи своими именами, Марсель реально был конченом ублюдком, — вдруг подала голос молчавшая Ивета, чем несказанно удивила присутствующих, — даже в моем окружении попадались девочки, которые были с ним очень тесно знакомы…
Определенно точно этот разговор злил её всё больше и больше. Никакой конкретики — оценочные суждения трех девиц, решивших довести до исступления самую ярую слушательницу.
— Это правда, он пользовался популярностью. Мало тех, кто устоял бы перед брутальным нахалом, дерзость которого переходила все границы. При этом его с большой натяжкой можно было назвать красавцем в общепринятом плане. Но харизма,
