Дикарка для Хулигана - Настя Мирная
— Я держу тебя.
— Удержишь? — отбиваю с сомнением.
— В этот раз обязательно.
И я верю ей. И учусь верить сам себе. Тому, что не сорвусь снова. Мне не придётся видеть её слёзы. Не придётся слышать, как она плачет по моей вине.
— Держи крепко, Диана.
Она улыбается и, толкаясь вперёд, целует.
В этот раз я точно не сорвусь. Ради этой девочки. Ради возможного счастья. Ради любви, которая горит внутри синим пламенем.
Блядь, как же я хочу сказать ей правду. Сказать, что люблю, но вряд ли когда-то смогу так рискнуть. Если я признаюсь, то это станет для неё зелёным светом полюбить меня в ответ. А если я снова сорвусь? Если то, что случилось ночью, повторится? Если в следующий раз это будут не пальцы? Если я реально изнасилую её? Слишком рисково. Я не готов потерять её, но сейчас отпустить не могу. А смогу ли сделать это потом?
— Егор, — хрипит, разрывая поцелуй, но не отдаляясь, — коснись меня. Я хочу этого.
С беззвучным стоном поддаюсь её желанию. Сам же этого хочу. Опять услышать, как она стонет. Увидеть её потемневший взгляд. Вот только сейчас всё должно закончиться по-другому. Я собираюсь довести её до оргазма. Почувствовать собственным телом, как моя Дикарка кончает. После вчерашнего косяка я просто обязан реабилитироваться перед ней.
Только один страх долбит в мозги и парализует работу органов: что если ночью я всё испортил? Вдруг после такого она будет не способна получать удовольствие? Отлично же, блядь, знаю, что такое возможно. Если зафаршмачить первый раз, то некоторые девушки теряют способность получать оргазм. Блядь, надеюсь, я не убил в Диане женщину своими действиями.
Скользнув рукой ниже, замираю у основания сжатых бёдер. Ди приподнимает ногу, давая мне необходимый доступ. Пальцами по складочкам, и она тихо стонет мне в рот, не разрывая зрительного контакта.
— Мокрая… — подмечаю скорее сам для себя. — Пиздос, какая мокрая. Убиваешь меня, Дикарка. — толкаю сиплый выдох ей в рот между приоткрытых влажных губ.
Раздвинув пальцем скользкие от смазки створки, веду вверх-вниз по одной из них у самого основания. Проделываю тоже самое со второй, давясь стонами своей Дикарки.
— Ммм… Хорошо… — хрипит Ди, подрывая задницу вверх навстречу моим голодным рукам.
Член не просто колом стоит, а готов взорваться, но я не отрываю отяжелевший взгляд от её глаз, чтобы не упустить контроль.
Реально же держит. Не отпускает. Не даёт монстру сорваться с поводка. Даже в те мгновения, когда её глаза закрываются или закатываются, быстро справляется с собой и опять цепляет.
А я, сука, всё больше ненавижу себя, потому что вместо того, чтобы дать ей полностью расслабиться и отдаться удовольствию, вынуждаю держать меня.
Подтянув вверх густую влагу, втираю в чувствительный бугорок её клитора и командую:
— Отпускай. Контролирую.
Запечатав её губы поцелуем, вынуждаю отключиться от реальности и полностью отдаться моим ласкам, ненапористым движениям, еле ощутимым прикосновениям к её сокровищу. Толкнувшись языком между её сладких губ, врываюсь внутрь. Едва касаясь. Ди ведёт своим по всей длине. Дойдя почти до основания, скользит по кругу.
Несмотря на бешеное возбуждение, вызванное её стонами и близостью, полностью держу себя в руках.
Слегка придавив клитор, пальцем вбиваюсь внутрь её тела. Введя не больше, чем наполовину, останавливаюсь. Тормознув поцелуй, смотрю в синие глаза, боясь снова увидеть в них оттенки вчерашнего страха, но там только удовольствие и возбуждение.
— Давай. — выталкивает сиплым шёпотом.
Получив добро, ввожу фалангу до основания, начиная медленно двигать ей взад-вперёд, одновременно орудуя пальцем на клиторе. Загибая внутри её тела "крючок", растягиваю тугую тесноту.
Ди стонет всё громче, наращивая децибелы не только своего голоса, но и накаляя моё желание.
Разрываю поцелуй, возвращая язык в свою ротовую полость, только чтобы взглянуть на неё и не забыть, что я сейчас со своей Дикаркой, которой нельзя причинять боль.
— Поцелуй меня, Егорчик. — умоляет, хватаясь дрожащими пальцами за мои волосы и притягивая голову к своему лицу.
Ухмыльнувшись с этого её "Егорчик", подчиняюсь. В этот раз позволяю ей вести, проникнув влажной плотью в мой рот.
Сука, как же её вкус бьёт по шарам. А вперемешку со стонами и влажным хлюпаньем у неё между ног, срывает нахрен все предохранители, но я полностью отключаюсь от собственного возбуждения, сосредоточиваясь на одной единственной мысли:
"Я с Дианой. Нельзя допустить повторения прошлой ночи. Я просто должен доставить ей удовольствие, не думая о собственном кайфе."
Вынув язык, поднимает таз вверх и требует:
— Ещё.
Если бы я не думал только об одном, то может и сообразил бы, чего она хочет. Вот только не выходит. Блядь, убивает меня этот сраный запрет, поставленный мной же: никакого секса. Пиздос, как сильно я её хочу. Реально изо всех сил держу себя, чтобы не натворить дерьма.
— Что "ещё", Ди? — выбиваю, сжимая зубы.
Девушка отводит взгляд в сторону, шумно переводя дробное дыхание, и несмело показывает два пальца. Щёки и скулы заливает розовой краской, и она опускает пушистые чёрные ресницы, которые оттеняют её загорелую кожу.
— Какая же ты пиздатая, Диана. — толкаю хрипом, ведя языком по её щеке. — вынимая из её влагалища палец, тяну густой нектар до клитора, на что Дианка разрывается стоном. Скольжу по животу, оставляю на сосках и поднимаю у неё перед лицом, добавляя к нему второй. — Этого хочешь? — движение вверх-вниз, на которое она еле заметно кивает. — Уверена, Дикарка?
— Контролируешь? — выбивает, беря в зрительный плен.
— Контролирую. — отсекаю ровно.
Реально же держу контроль. Сам себе удивляюсь, но действительно держусь.
— Безгранично, Егор.
— Моя Дикарка. — вбиваю ей в рот слова вместе с дыханием, а следом и с языком.
Медленно возвращаю руку вниз, задерживая на груди и лаская твёрдые камушки сосков через ткань рубашки. Опустив ко входу, несколько раз веду вверх-вниз между створок, заставляя Ди не только стонать, но и каждый раз подаваться навстречу, когда скольжу возле входа.
Самого,
