Ты и небо - Алина Егорова
Они сидели на шезлонгах, не говоря друг другу ни слова. Инна думала, хорошо, что Миша молчит – меньше вероятность все испортить. В нем Инна не сомневалась в отличие от себя. Вдруг она ляпнет что-нибудь неподходящее или растеряется. Совсем не хочется чувствовать себя скованно. Когда Полукатин шутит в большой компании, его юмор относится ко всем и на всех же рассеивается. Для одной нее его шуток может оказаться слишком много, и они покажутся приторными. Пусть между ними будет тишина, решила Ясновская.
Когда пляж погрузился во тьму, Полукатин галантно подал ей руку.
– Скоро ужин, – сказал он, подразумевая, что пора идти.
– Да, пожалуй, – согласилась Инна.
Они расстались в холле отеля, каждый отправился в свою часть здания. На ужине снова встретились, теперь уже за общим столом, где Полукатин сидел в окружении экипажа и по обыкновению развлекал присутствующих разговорами. Инна устроилась на свободном месте вдали от Михаила, так что они не могли ни общаться, ни встретиться глазами. После ужина все разбрелись по компаниям: девчонки собирались пройтись по магазинам, мужчины скучились около бара. Возлияния накануне вылета были под запретом, к бару они пришли ради атмосферы. Инна хотела насладиться морским южным воздухом, пропитанным настроением благополучия и умиротворения. Еще несколько часов, и они покинут этот уголок неги с его расслабленным ритмом, чтобы с разбегу окунуться в привычную среду перманентной спешки. Вылет по графику значился на десять утра по местному времени. То есть покинуть отель предстояло ни свет ни заря.
Аня уже вернулась с обхода сувенирных лавок и сосредоточенно собирала чемодан. Инна свой традиционно собрала заранее. Спать не хотелось, и жаль было тратить время на сон, так недолго находясь на курорте. Ясновская почему-то была уверена, что они с Полукатиным сегодня еще увидятся. В половине двенадцатого завибрировал смартфон, пришло сообщение в Ватсап. «Не спишь?» – интересовался старший бортпроводник. «Нет», – написала в ответ Инна. «Ночь такая нежная», – констатировал он.
Скрытые развесистой пальмой и плотной темнотой ночи, они стояли, обнявшись под стрекотание цикад. Полукатин умело привлек Инну к своему могучему, жаркому телу. От него пахло ветром и загаром, и в этом было что-то дикое, неудержимое, напоминающее детство. Так пахнет кожа сорванца, целыми днями пропадающего на улице. Еще днем Инна и подумать не могла, что ее романтическим фантазиям, героем которых был Михаил, суждено воплотиться.
Смущая и смущаясь посторонних, из тьмы то и дело выныривали прогуливающиеся парочки. Не сговариваясь, Инна с Михаилом покинули территорию отеля и направились к морю. Окраина Ичмелера не пользовалась популярностью. На в целом безопасном променаде встречались скрытые буйной растительностью безлюдные участки. Инна ловила себя на мысли, что рядом с таким сильным и уверенным кавалером у нее отсутствует всякая тревога. Оснащенный видеокамерами, патрулируемый променад турецкого курорта по степени безопасности и сравнивать нечего с вечерним парком в спальном районе Петербурга – последний безнадежно проигрывал. Но парк свой, привычный. В нем Инна себя чувствовала по-хозяйски в отличие от начищенной, но чужой заграницы.
Мармарис засыпать не торопился: музыка, рестораны, множество огней и люди – их было не меньше, чем днем. В этой части курорта бурлила ночная жизнь. Они с Мишей дошли до улицы баров, которая располагалась ближе к концу города. Шли туда, чтобы отметиться, поставить воображаемый флажок на воображаемой карте. Ничего особенного, решили оба: бары как бары, разве что расположенные хором и каждый грохочет своей дискотекой. Сама улица непрезентабельная, из тех, где нечего смотреть. Не чета нашей Рубинштейна, на которой каждый дом – история и произведение архитектурного искусства.
Возвращались тоже пешком, немного уставшие и уже не таким бодрым шагом. На такси не поехали из спортивного интереса: хотелось преодолеть километры и заодно нагуляться вдоволь. К отелю приблизились уже в предрассветных сумерках. Инна остановилась, глядя на море.
– Здесь солнце встает из-за мыса, – словно прочтя ее мысли, произнес Полукатин.
– Ты когда-нибудь видел морской рассвет?
– Доводилось.
– А мне нет, – вздохнула Инна. Рейс на курорт, яхта, ночная прогулка вдоль моря с мужчиной из грез. Для полноты картины не хватало увидеть, как поднимается над морем солнце. Это был бы последний, эффектный аккорд в мелодии, что в эти дни исполняло для нее великодушное мироздание.
Миша ничего не сказал, он обнял ее за плечи. Инна была ему благодарна за то, что он не поддался искушению изречь какую-нибудь банальность типа «у тебя еще все впереди» и не стал трепаться, что они обязательно увидят рассвет вместе.
– Однажды, когда я отдыхала в детском лагере, мы с ребятами договорились пойти к морю встречать рассвет. Придумали, как незаметно улизнуть за территорию, и это нам удалось. Самым сложным оказалось очень рано встать, так что пошли не все. И вот мы сонные стоим на пляже, в предвкушении чуда всматриваемся в горизонт. Уже стало светать, а солнца все нет. Ждем. По времени уже пора бы ему появиться. И тут кто-то закричал: солнце! Солнце встало там, где и положено ему было встать – над лесом. А мы ждали его появления в Балтийском море. Все как один считали, что восход должен быть морским, невзирая на то, что море на западе.
– У нас еще есть шанс немного поспать, – посмотрел на свой фальшивый «Ролекс» Полукатин. – Ты быстро засыпаешь?
– По-разному, – призналась Инна. – Сейчас я усну как младенчик.
– И это правильно. Ты мне завтра нужна работоспособная.
В этот раз Полукатин проводил Инну до номера. Погруженный в тишину пустой коридор, в ладони зажата электронная карта-ключ. Короткая пауза. Пора расходиться. Вместо прощания Михаил пристально посмотрел ей в глаза и властно поцеловал в губы. Не спрашивая разрешения, без хождений вокруг да около, как и положено уверенному, искушенному в амурных делах мужчине. В то же время Полукатин это сделал деликатно и мягко. Инна не знала, что больше впечатлило: ощущение влажных, с запахом йода, шершавых губ или гипнотический, откровенный взгляд, похожих на калейдоскоп разноцветных глаз. Позже Инне казалось, что этот поцелуй ей приснился.
Рейс был спокойным: отвыкшие от ранних подъемов пассажиры досыпали в полете и не доставляли лишних хлопот бортпроводникам. Спящий пассажир –
