Сломанная кукла (СИ) - Рам Янка Янка-Ra
Координация и самоощущения мои тоже поменялись. "Каркас", что рос и креп на мне вместе с каждой тренировкой начал ослабляться.
После операции, мой голосовой покой затянулся. Сначала вынужденно, так как был показан, а потом... Стало нервно. Мне сказали, что мой голос, вероятно изменится. Так как была травма связок и повреждение нерва. При повторной операции, мне провели и реконструкцию связок. На первой операции было сделано неправильно, и вероятно, не специалистом.
И я молчу... Даже вернувшись на пару недель домой, чтобы ещё раз дать показания. И я давала их письменно. Хотя, говорить уже можно. И даже нужно. Связки атрофировались, нужно начинать их тренировать.
Через неделю мне нужно ехать обратно, на плановый и возможно последний осмотр в Европу. Где вынесут вердикт о полном или частичном восстановлении голоса.
А с Гордеем мы так и не увиделись...
Поэтому, я здесь.
Не только поэтому. Этот маршрут мне всё время снится, от начала до конца.
Со мной теперь работает Йода, как военный психолог. Считается, что я не совсем его случай, так как он больше по участникам боевых действий. Но мне с ним комфортно. То, что я пережила ближе к его теме, чем к компетенции человека, который насилие, ужас и убийства видел только в кино. Он может имитировать понимание. Но я не хочу имитаций понимания. Мне это не нужно. С Йодой мы просто обсуждаем вопросы, которые у меня возникают о моем прошлом, о моих чувствах, о моих страхах... Некоторые - с Йодой, а некоторые с Ольгой, некоторые с Гордеем. Они моя стая все...
А все, что я пропустила с детства в мире мирном я обсуждаю с братом. Он большой специалист по радостям детства!
Йода одобрил мое желание вернуться сюда... Теоретически. И прописал мне авантюризм!
Но то, что я здесь, знают лишь Ольга и Танго.
Потому что Танго - авантюрист. А это настоящая авантюра!
Смотрю на больницу, сквозь кованые ворота. Показываю Ольге на окно, из которого смотрела, находясь здесь. Трогаю лопнувшую петлю забора, которая спасла меня тогда.
А потом мы идём по заросшей травой просеке. Отдыхаем на поваленной сосне, где первый раз меня обнюхивал Варг. Те эмоции ужаса затираются сейчас другими, превращаются из "травмы" в приключение, которое было острым, но закончилось хорошо. Здесь начинается точка моей силы!
Ольга угощает меня выросшей на просеке какой-то сладкой сочной трубчатой травой. Потом, после спуска, с которого я слетела вниз по заснеженному тогда склону, она показывает мне родник. Мы пьем, валяется на траве и издали смотрим на полигон.
Ольга тихо напевает.
- "Тайга... да километры... Звезда еле светит..."
Толкает своей коленкой мою.
- "Сибирь... кто ответит... - решившись подхватываю осипшим и низковатым, непривычным для меня голосом. - Тебе коли крикнешь..."
Я более не "ручеек". Но я и внутри давно не ручеек...
Там где-то ждёт меня Танго. Он часть затеянной авантюры.
Решительно поднимаюсь на ноги.
- Не прощаемся, - поднимается тоже Ольга. - Я тебя встречу через три дня. У меня побудешь, пока Гордей дела закончит.
Ещё раз обнимаю Ольгу.
Закинув на плечи рюкзак и натянув с шеи на лицо бандану, шагаю в сторону полигона…
Гордей
Этот полигон для меня особенный теперь на всю жизнь.
Он прочно ассоциируется с Боженой.
Вот бы ее с сюда собой... И спать вместе, согревая ее такую маленькую и хрупкую. Мою.
Конец мая - роскошное время! Ночи правда холодноваты. Падает температура иногда до пяти-шести градусов.
Но Женю сюда нельзя, нет. Небезопасно это - такие переходы. Я вспоминаю, как искал ее в ужасе по тайге. Не-не... Никаких экшенов. И так глаз дёргается.
Налив в жестяную походную кружку кипятка, захожу в комнату Солода, которого ещё накануне привез отец.
- Рота, подъем!
- Ой... - прижимает ладонь к уху Солод.
- Давай, боец... - делаю глоток.
- Ну какой я боец? - стонет, прячась под одеяло.
- Ну чо, Солод, дубль два у тебя?
Бурчит с печальным вздохом.
- Крепись. Москитную сетку не забудь, шапку, перчатки... Рюкзак не буду проверять. Проебешь что-то - твои проблемы.
- Товарищ капитан, а может, как-нибудь... - поднимается, догоняя меня у двери. - Ну... Договоримся? Я вам денежку и здесь подожду. Как прошлый раз. А вы отцу скажете, что я молодец?
- Не, Валера. "Кто, кроме нас" тебя с каблуков снимет?
- Да это просто сценический костюм! Шоу! Театр! Артист я. Не хочу я в тайгу вашу... - психует он.
- Не ной. Прошлый раз за тебя девочка шла, тоже танцор, зимой шла по сугробам, и то не ныла. И ты сможешь. Ты же не девочка. Да и пойдем в два раза бодрее, налегке. Баньку по-черному замутим. Тур поход, а не марш бросок! Давай-давай, - хлопаю ему по плечу.
Оступаясь, влетает в стену. Носом - ловит косяк.
Хватаю его за шкирку.
- Ну еб твою ж... Ну ты чо такой тщедушный?! Ноги расставляй шире для устойчивости.
Шмыгает носом, прижимая пальцы к ноздрям. На переносице набухает ссадина.
Смотрит на пальцы.
- Кровь, что ли? Ещё с базы не вышли, уже травма. Ой, Солод... Чувствую, хапнем мы с тобой горюшка! Держи вот, - достаю ему из кармана полоску антисептического лейкопластыря. - И бегом на построение!
Выхожу с кружками кипятка к инструкторам.
- Ну что - по чайку перед вылетом? А где Танго? - оглядываюсь я, уточняя у Йоды.
- Собирается...
- Что-то долго собирается.
- "Ты должен запастись терпением, мой юный падаван!"
Фыркаю, закатывая глаза.
От слов "потерпеть и подождать" уже челюсти сводит. И яйца, да. Чего уж...
Оставляю кружку Танго на подставке мангала.
Смотрим, как немного заносит вертушку на посадке.
- Ветрено...
- Мхм... Но нам не прыгать. Вот осенью, когда десантуру поведем...
- Вот, я как раз к осени и вернусь, - смотрю в лес.
- Варга высматриваешь?
- Да. Должен быть где-то рядом. К Ольге пару раз выходил. У нее тусуется.
Йода строит пацанов. От крыльца идёт Танго, за его спиной - Солод.
- Псих, я возле тачки видел то ли Варга, то ли волка, пойдем, посмотрим? Ко мне то он не выйдет.
- Построение...
- Да упакует их Йода. После посадки проинструктируем.
Покричав Варга у стоянки, возвращаемся к вертолёту.
Курсанты строем грузятся в вертушку. Последний Солод. Смотрю ему в спину.
- Слушай, ну у меня дежавю прямо! - начинаю угорать я тихо. - Солод! Чо за балет? Где яйца твои? Шагай устойчивее.
Вертолет старый, грузовой.
- На пол, на рюкзаки. Будет холодно!
Все прячут лица под балаклавы, раскручивая шапки вниз. Где-то в толпе мелькает нос с лейкопластырем. А меня глючит, что я вижу глаза Жени... Соскучился я.
Да и ассоциации.
Вот и грезится всякое.
Пойдем мы в этот раз другим маршрутом. Вдоль нашей подьебистой речки. Но по весне она просто охуенна. Во-первых рыба на нерест идёт, и она кормит нас в переходах, во-вторых, вода в ней теплая из-за источников. А в паре карманов так вообще джакузи!
Колонна идёт, инструктора работают. Только я зависаю в своих мыслях. Не получилось увидеться с Женей. Я вернусь, успею ее только в аэропорт отвезти. Может быть. Если не задержат нигде.
Женя стала моим центром притяжения. Я утратил чувство отрешенности. Но получил гораздо больше. То, чего раньше не испытывал никогда. Дистанция между нами мучительна, но мысль, что мы встретимся и она будет счастлива от этого, делает безмерно счастливым меня.
- Псих, прием, выйди на связь... - стебет меня Танго.
- А? - оглядываюсь.
- Ты где?
- С Женей... - пожимаю плечами.
- Сильно близко? - ухмыляется.
- Хотелось бы поближе, конечно.
Бросаю беглый взгляд на колонну, которую замыкаю.
Мелкий Солод мельтешит где-то впереди. Там где без конца трындит Радио.
