Невинность по контракту (СИ) - Лакс Айрин
Именно поэтому я не спешил возвращать Машу. Хотел, чтобы ей точно ничего не угрожало.
Как чувствовал, меня поджидали в банке. Двоюродный брат Самвела нанял камикадзе и тот бросился на меня со включенной взрывчаткой. Я сильно пострадал… Еще был слаб, но разделался с тем, кто организовал покушение.
Остальные не высовывались…
Я предупредил Осло, что может перебираться поближе, организовал для Малой закрытый санаторий с наблюдением врачей, ведь срок уже немаленький…
***
Перед встречей с Малой я волновался, как никогда прежде. Понимал, что выгляжу не лучшим образом: может быть, шрамы и украшают, но швы на роже — портят. Шитая-перешитая физиономия даже на моих подчиненных действует устрашающе, в особенности, когда я зол, а на трепетную беременную девушку…
Может быть, подождать?
Нет, не могу больше!
Я никогда так не скучал, никогда прежде не тосковал, что рядом со мной нет женщины.
Той Самой…
Мое сердце и душа, которые я считал довольно черствыми и полными цинизма, впервые познакомились с тоской по любимой…
Впервые люблю.
Оттого так страшно оказаться перед дверью палаты.
Сердце трусливо отстукивало свой бешеный ритм.
— Она спит, — шепнула медсестра.
Спит? Даже хорошо. Я полюбуюсь ею во сне, не стану пугать спросонья.
Я осторожно вошел, тихо прикрыл дверь.
Ни одного лишнего звука или движения.
Ни одного.
Я крался к постели, как вор, жадно смотря и не видя ничего, меня слепило, зрение плыло…
Букет опустился на тумбу, едва слышно прошелестела крафтовая бумага.
Маша приподнялась, опираясь одной рукой на кровать, второй придерживая живот.
Такой круглый, такой большой… Я залип взглядом на фигурке Маши и не мог дышать, даже забыл, что нужно повернуться более симпатичной стороной своего лица.
— Вы кто? — спросила Маша. — Кто вы такой?! Вы мне не нравитесь! Уйдите!
Глава 52
Глава 52
Тигран
— Это я, Маш… Малая… Я… Тиг... Тигран… Я! — талдычил, как попугай, пытаясь схватить ее за руки. — Лицом испугал? Это пройдет… Это временно. Только зашили недавно… Опухоль сойдет. Это я, Тигран, Малая, ну ты чего!
— Не знаю я вас! И я не Маша… — отрезала и оттолкнула неловко, поспешила в коридор, зовя. — Петя! Петя… Петр…
Словно в ступоре, я двинул за ней.
— Я тут, — скрипнул зубами Осло. — Что случилось?
— Почему ко мне в палату какой-то наглый мужчина проник? Выгони его! Выгони немедленно, я только уснула. Мне волноваться нельзя.
— Иди в палату, Малаш. Все хорошо.
— Он там стоит! — ткнула пальцем в мою сторону. — Прогони.
Осло вымученно, но зверски посмотрел в мою сторону, недобро полыхая взглядом.
— Отойдите, девушке нужен покой.
Словно во сне я наблюдал, как Маша под локоть к Осло приклеилась, вошла в палату.
— Какие вонючие цветы! — возмутилась. — Убери, пожалуйста. Спасибо.
— Ты это… спи, главное… — неуклюже пожелал Осло и попятился, вышел из палаты, вернул мне букет.
— Охерел? Это что сейчас было? Ты мою женщину присвоил? — я попер на него быком. — Давно тебе зубы не ровняли, ты…
За моей спиной сразу замаячил целый полк охраны.
— Заебало. Заебали. Остопиздело! — заскрипел зубами Осло, развернулся и быстрым шагом направился по коридору, двинув кулаком по какой-то раскрытой двери.
Дерево затрещало.
— Шеф?
— Держитесь рядом, — скомандовал я и выбежал следом за Осло. — Стой, мудак. Я с тобой еще не поговорил. Ты что замутил, а?
Мы уже на улице, на парковке перед зданием. Догнал, махнул кулаком, ударив в район печени.
— Ты что устроил? Я же тебя убью!
Я дернул Осло на себя, он ловко вывернулся, оставив пиджак у меня в руках. Понимаю, что он мог бы ударить, но не стал. Я бы объективно удара не вынес. Не в той форме. Мне одна надежда увидеть Малую придавала силы, а теперь… злость.
Злость и обида: как так, что она меня не узнала!
Разве такое возможно?!
— Ничего я не делал. Вопросы не ко мне. Ясно?
— Нихера не ясно!
— Маше стало плохо. В больницу привезли. Едва не потеряла ребенка. Только с капельниц слезла, — отрывисто отчеканил Осло.
— Я все это знаю! — рявкнул, ненавидя себя за то, что не был рядом в этот момент, когда ей было плохо.
Ненавидел, что дошло до такого, что в какой-то сраной глуши моя девочка так долго жила…
— Вот и результат. Я в душе не ебу, что случилось, но теперь…
— Теперь она тебя мужем считает?! — зарычал.
— Да ебитесь вы со своими браками. Когда мы прятались в деревне, я придумал нам роли и имена. Теперь она ими живет. Все.
— И какая же там роль тебе уготована, актер, блять…
— Я назвался ее братом. Петром. Ее — Маланьей.
У меня чуть кровь носом не хлынула.
— Как ты… как ты ее назвал?! Ааааа… — завыл, закрыв свою изуродованную рожу ладонями. — Издеваешься?!
— Специалист Машу еще не смотрел. Ее только перевели в обычную палату сегодня, и тут… на.
— Значит, так… Ты Петр… недоделанный или… переделанный… Как только она поспит, расскажешь ей, что к чему. Ясно тебе?!
— Сами разбирайтесь. Я уволился. Давно. Гонорар хочу! — потребовал. — Или я кого-нибудь убью. Мне этот детский сад остопиздел. Побеги эти дурацкие. Сопли по десять раз за день. Заскоки беременные. Я чем это все заслужил, а? Чем?! Да я вас видеть не могу, рыгать охота. Все. Хватит с меня. Мой гонорар, — потребовал Осло. — Или я кого-то убью, — посмотрел в сторону моей охраны. — Может быть, всех.
— Шеф?
— Молчите! — рявкнул я. — Ты должен…
— Я ничего и никому давно не должен. Долг я закрыл. Даже с процентом, — нагло заявил Осло. — Сохранил жизнь Марии и вашему ребенку. Все. Теперь гоните мой гонорар и разбежимся. На вас я больше никогда работать не стану. Мой счет вы знаете.
— Болтливый ты стал.
Левый глаз Осло затикал нервно.
— Тебе нужно остаться.
— Нет. Отказываетесь платить по счетам, Тигран Эдуардович? — выдохнул Осло и едва заметно качнулся в мою сторону.
Я вдруг понял, что он мне шею свернет, как птенцу. Сейчас силы не равны. Плюс охрана успеет вмешаться слишком поздно. Изрешетят его пулями, но вот незадача, сам я к этому моменту буду уже мертв…
— Тебе заплатят. Сейчас же деньги переведут.
Я кивнул в сторону, охрана принялась звонить моему бухгалтеру.
В безмолвии прошло несколько минут. Потом Осло потянулся за телефоном.
— Первая часть платежа, — прокомментировал я. — Остальные с интервалом в восемь часов. Сумма немаленькая.
— Значит, задержусь немного. Но без контактов.
— Что еще мне нужно знать? — насупился я. — О Маше.
— Маша — это Маша. Только беременная.
— И? Что это значит?
— Вот и узнавайте. А я умываю руки.
***
Маша — это Маша. Только беременная.
Маша — это Маша. Только беременная.
Маша — это Маша. Только беременная.
Слова, произнесенные Осло, засели у меня в голове, кружили там постоянно, не давали покоя. Я разделял, дробил предложения на слова, а те — превращал в звуки, в образы, но не понимал ни хрена.
— Маша — это Маша, — сказал вслух. — Только беременная.
Нет, все равно ничего не понял!
Посмотрел в сторону палаты, чувствуя, как все внутри бурлит от желания войти, потрогать, коснуться. Немного ненадолго хотя бы, пожалуйста!
Но она спит и видеть меня не хочет. Еще и Осло свалил, никаких подсказок, а я не знаю, чем и как моя Малая жила в эти месяцы. Для ее семьи стряпали липовые фото и переписки, даже дипфейк голосом записать пытались, но я отмел: даже я не поверил ни капли. Уверен, что ее родные тоже бы не поверили. Поэтому я написал им простое текстовое, сам отправил. Извинился за будущее долгое отсутствие, сказал, якобы она решила пожить вдали от благ цивилизации, без связи. Чтобы просто отдохнуть некоторое время. Потом добавил пару строк о том, как сильно она будет скучать, что вернется с хорошими новостями.
