Невинность по контракту (СИ) - Лакс Айрин
Развлекается, как может!
А я от неизвестности скоро умру. Мне это все так надоело…
У меня сынишка будет, сын! Я должна готовиться к материнству и обустраивать детскую. Я нормальные условия хочу, а не таскаться за сто километров в обшарпанную больницу, где ремонт последний раз делали еще при Горбачеве, если не раньше, слушая рекомендации тучной врачихи.
Последний раз аппарат узи сломался, и я зря четыре часа просто так просидела… С таким же успехом я могла к бабке знахарке из Малой Глинянки сходить…
Слов нет, как мне все это надоело!
Еще и курятник… Ах, курятник ему, скотина… Ненавижу!
Этот гад точно задумал дождаться рождения моего сына и заявить права наследования.
Скорее всего, так и есть, а Тигран… Может быть, он мертв? А если нет? Если он одержал верх и наслаждается красивой жизнью, развлечениями и обществом других женщин?!
Если он с другой, то все равно, что умер… Умер для меня, негодяй.
Разве так можно, бросить меня?!
Объективно, я сама ввязалась черт знает во что и точно не была уверена, не врал ли Осло, но в порыве всегда думала, что Тигран меня бросил.
Я по семье соскучилась, по маме и папе, по шумным посиделкам, по грушевому пирогу тети Клавы, он у нее всегда выходит нежнейший!
— Где обед? — послышался издалека голос Осло. — На стол не накрыла, что ли? Сметану на улице оставила.
— Сейчас накрою.
Скотина! Я тебе так накрою…
— Давай быстрее, аппетит разгулялся.
— Когда аппетит у тебя был скромным?! Вопрос риторический, ответ можешь не говорить! — разозлившись, я вошла в кухню и громыхнула кастрюлю с борщом на стол. — На!
Потом швырнула половник и добавила булку хлеба.
— Приятного аппетита!
— Принципиально, я могу и из кастрюли поесть. Накрошу туда хлеба, потом скиснет, тебе же готовить, — фыркнул меланхолично. — Что опять?
— Ничего.
Я вышла из кухни, скрылась на время, вернулась, поставила возле двери небольшую сумку.
— Документы дай, — потребовала я, протянув ладонь. — Мои документы! Настоящие… А не Маланьи какой-то. Я… уезжаю!
— Это видишь? — достал из кармана замызганного кармана какой-то древний телефон. — Ноль вызовов. Тигран позвонит на него, как все образуется. Если не звонит, значит, рано.
— Да сколько можно! Мне, что, в этой вонючей дыре рожать придется?!
— Говорят, повитуха из той бабки отменная.
— Издеваешься?! — взвизгнула я совсем некрасиво, потому что нервы были на пределе. — Впрочем, мне плевать! Счастливо оставаться, а я на остановку пойду. Еще на автобус успею.
— Сядь и не истери. У меня тоже нервы. На пределе! От твоих заскоков и выкрутасов. Думаешь, я не хочу от тебя поскорее избавиться?! Да я блять мечтаю. Я этот гребаный курятник решил строить, чтобы не сидеть и не слушать, как ты одно и то же талдычишь! — высказался невероятно длинно и зачерпнул борщ половником из кастрюли. — Последнее предупреждение.
— Уже было последнее.
Я выскочила на веранду, прихватив сумку. Но дальше холодного тамбура уйти не смогла.
Догнал. Скрутил. Привязал к стулу.
— Ждем еще несколько дней. Если Тигран не объявится, так и быть. Попробую узнать.
— Сколько? День? Два? Три? Пять?
— Семь.
— Целую неделю! — взвыла я.
Решено, ночью убегу…
Пока этот дрыхнет в дальней комнате, я сбегу.
— Развяжи. Семь дней. Поклянись!
— Ага. Семь дней.
***
Я с трудом дождалась ночи, спать легла, как обычно, потом оделась и притаилась под одеялом. Начала ждать, когда уснет Осло. Спал он, как робот, просыпался каждый час, ходил кругом, проверял все, потом снова засыпал. Моя задача — попасть в промежуток между обходами…
Ушел. Обход. Вернулся. Проверил мою спальню.
Подождала.
Кажется, уснул.
Я начала красться к двери, не дыша, не издавая лишних движений, как вдруг…
Громко и отчетливо зазвонил телефон.
Глава 51
Глава 51
Маша
— А! — вскрикнула я от испуга и зажала рот обеими ладонями.
Но было уже поздно.
Разумеется, робот Осло проснулся и уже стоял рядом, прижимая телефон к уху одно рукой и отодвинув меня от двери другой рукой.
— Понял, — бросил он и спрятал телефон в карман.
— Что? Кто это был? Тигран?! Не молчи же! Если это он, почему мне не дали поговорить? Ты что задумал, а? Что ты задумал, подлец?!
Я разозлилась и ударила его кулаком по мясистому прессу, еще попыталась пнуть, но вышло коряво.
Осло заскрипел зубами.
— Ты.
И вышел, громыхнув дверью, закрыл меня внутри.
Дубина бесчувственный. Все они бесчувственные… твари!
Точно что-то плохое задумал, клянусь. Не зря у меня живот так прихватило, ой, как прихватило…
Я с трудом дошла до стула и села, тяжело дыша. Рези усилились…
Все сильнее и сильнее.
Живот скрутило огненным спазмом.
Надо выбираться.
В больницу ехать!
Но как выбираться, если меня закрыли?!
Придется разбивать окно.
Я кое-как встала и взяла жестяной ковшик, обмотала его ручку полотенцем и ударила по стеклу, зажмурившись. Сначала ничего не произошло, на второй раз я разозлилась и ударила посильнее. Окно посыпалось вниз осколками. Я принялась добивать дном ковша осколки и с удовольствием посмотрела на проделанную работу.
— Ты что творишь? — зло прошипел за мой спиной Осло. — Ты в эту дырку пролезть хочешь? Давай, вперед. Со своим-то…
— У меня живот болит! Сильно!
В сумерках его лицо стало еще белее.
— Давно? Почему молчала?!
— Потому что ты ушел!
— Я ставил машину на прогрев. Едем. Сильно болит?!
— Рези.
— Твою мать.
— Кто звонил?
— Шеф. Нас встретят. Поживем в другом месте.
— Не увидимся?!
— Все сложно. Еще сохраняется опасность.
— Но он жив.
— Да. Жив. Пошли… — протянул руку. — Ехать несколько часов. Потерпишь или ты … все… Тигранович на выход просится?
— Еще бы я знала, что это значит. Я ведь даже не знаю, хорошо ли все у меня или нет. Последнее узи так и не сделали! И вам всем плевать! Если Тигран навоевался, значит, верни меня моей семье, и все.
— Пока нельзя.
— Плевать. Это меня не касается.
— Касается твоего ребенка. Напрямую. Больше ни слова. Ляг на заднее.
Я с воем залезла на заднее сиденье универсала — старый, но добротный. В целях конспирации Осло даже машину сменил. Я подложила локоть под голову и попыталась успокоиться, поспать, даже начала петь песенку, но голос срывался…
Как доехали до больницы, чего мне стоило… лучше не думать. Осло выскочил и вернулся обратно, сел за руль с мрачным видом.
— Там закрыли на карантин. Придется ехать дальше. Близко.
Отчаяние накатило черным, удушающим облаком.
Больше я ничего не запомнила.
***
Тигран
— Цветы.
— Держите.
— Я хорошо выгляжу?
— Блестяще, — поспешил ответить флорист и едва не поклонился.
Жополиз, подумал я со вздохом, зная, что выглядел дерьмово после того, как пострадал во время покушения.
Все-таки пострадал.
Война с Самвелом началась сразу же после того, как я узнал, что Малую выкрали. Самвел попросил время найти и наказать виновных. Но в тот же вечер мои наемники атаковали его особняк и пролилось немало крови.
Самвелу удалось сбежать, он начал действовать издалека.
Долго война велась цивилизованно, мы действовали, пытаясь утопить бизнесы друг другу, натравливая из инстанций, подкупая, продавливая. Опустошали измором, проверяли, у кого больше дерзости и связей. Потом мы пошли жестче, и все вылилось в открытое холодное противостояние.
Осло дал знать, что Маша выведена из-под удара, и тогда можно было рвать глотки.
Самвел погиб в пожаре, сгорел заживо, ни одного шанса выжить. Его неуравновешенная психически дочь впала в беспамятство и отправилась за решетку. На этом все не закончилось, у Самвела осталось много прихлебателей и просто тех, кто был охоч до чужого. Куча недобитков пытались повлиять на исход и финальный дележ бизнеса, отщипывая по кусочку.
