Они будут жить с нами - Амелия Борн
Я знала, что вставать и ходить ему пока нельзя, потому, сделав глубокий вдох и поправив халат на плечах, направилась к койке мужа. Вошла, поздоровалась… Взгляд Николая тут же вперился в мое лицо. И было в нем столько неприкрытой надежды, что мне стало не по себе.
— Настенька… — выдохнул он и посмотрел на двоих мужчин, что лежали на соседних койках.
Ясно, видимо, рассказывал до этого, что у него имеется жена. Вот только странно, что имел в виду при этом меня, а не Киру.
— Я ненадолго, — тут же очертила все границы, связанные с моим пребыванием в больнице. — Как ты?
Присев на край постели, я посмотрела на мужа. Если бы сейчас вдруг решила задаться вопросом: что чувствую по отношению к тому, с кем прожила много лет? — у меня был бы только один ответ.
Ничего. Вообще полный ноль эмоций и ощущений.
Тут же отголоском в памяти промелькнул тот поцелуй с Олегом. Да, я была благодарна Ларину за то, что он всегда оказывался рядом, когда мне это было необходимо. Но вовсе не это чувство было превалирующим.
— Я хорошо уже, — с каким-то заискиванием, которое сквозило в каждой черте лица, проговорил Николай. — Если бы не ты…
Он вдруг подался ко мне, схватил за руку, попытался прикоснуться губами к пальцам. Я машинально отдернула ладонь, испытывая отвращение.
— Ты меня спасла… Врачи говорят — счет шел на минуты. И вот меня тут прокапали, я уже гораздо лучше себя чувствую, — с жаром заговорил Николай, которого, видимо, весьма впечатлили те жизненные коллизии, в которых он оказался по собственному почину.
— Я приехала по делу, — оборвав этот словесный поток, который совершенно не желала слушать, сказала сухо. — Твой адвокат связался с моим. Сказал, что следующее заседание пройдет без твоего присутствия.
По пути сюда мне действительно неожиданно позвонил Любавин и ошарашил этими новостями. Но пока мы не знали, что именно скрывается за новыми обстоятельствами.
Николай откинулся на подушку, замолчал. Лишь только смотрел на меня пристально, словно у меня находился ответ на тот вопрос, который его интересовал так, будто касался жизни и смерти.
— Я попросил не затягивать с разводом, — проговорил он после паузы. — Отзываю свои требования, касающиеся Никиты. Ты для нашего сына — идеальная мать. Я только надеюсь, что смогу видеться с ним… Хотя бы иногда. В твоем присутствии.
Мои брови поползли вверх и, кажется, даже задели линию волос. Николай действительно говорил все эти вещи? Или бредил? Даже желание дурацкое появилось — положить ладонь ему на лоб и проверить, нет ли жара.
— Ты не станешь пытаться оставить сына с собой? — неверяще выдохнула я.
Николай покачал головой.
— Я как в бреду все это время был. А сейчас, когда постоял на пороге смерти, понял — то ценное, что у меня есть — это все ты. Только благодаря тебе. И ты ведь мой ангел, Настенька… Моя спасительница.
Он вновь потянулся ко мне, но сам себя одернул.
— Я благодарен тебе и сделаю все, чтобы ты была счастлива. А для этого тебе нужно избавиться от прошлого. От меня.
Он сглотнул. Кадык дернулся на шее, а в уголках глаз появились слезы, которые муж неуклюже стер.
— Тогда, этот вопрос решен? — спросила я, поднимаясь на ноги.
Оставаться и дальше рядом с Николаем я не желала. Мне попросту было нечего здесь делать.
— Решен. Я хочу, чтобы Никита был с тобой. А потом… потом обговорим вопрос того, что ему оставила бабушка в наследство. Ты ведь об этом не знаешь.
Он вдруг побледнел и, прикрыв глаза, откинулся на подушки.
— А сейчас иди… Я что-то устал.
Просить меня дважды было не нужно. Пробормотав что-то вроде «до свидания», я развернулась на месте и, пулей промчавшись к выходу, вышла из палаты, чтобы покинуть это место. Желательно — навсегда. А внутри меня было ликование. Кажется, жизнь начала поворачиваться ко мне вовсе не пятой точкой. И это был своего рода сюрприз. На этот раз — приятный.
Глава 50
— Даринка, ты чего такая кислая? — толкнула я плечом подругу.
Она вяло ковырялась в тарелке с оливье, который уже успел заветриться — настолько Дарина не уделяла ему внимание.
Сегодня состоялся суд. Прошло две недели с тех пор, как мы с Николаем виделись в последний раз. Пока бывший (теперь уже точно) муж находился под присмотром врачей, но вскоре должен был выписаться. И я искренне надеялась, что ему хватит совести не докучать нам с Никиткой.
Нас с Лаврентьевым развели, назначив ему выплату алиментов. А сына оставили со мной. И это было самым чудесным, что могло произойти в моей жизни.
— Да ничего, — вздохнула Даринка.
Отпила глоток вина, перевела невидящий взгляд на Зою Владимировну, что возилась с Никитой, устроившись прямо на полу.
— Просто я…
Она закусила нижнюю губу и, взглянув на меня, все же выдала:
— Просто я думала, что Саша…
Договаривать Дарина не стала. Все было ясно и так. Она надеялась на то, что мужчина, единственный, которого она сумела полюбить в своей, весьма бурной, надо сказать, жизни, приедет следом. Но время шло, а Александра словно след простыл. Это было весьма странным, я ведь знала, что Саша относится к Дарине не так, как относятся мужчины к ничего не значащей женщине.
— Как я тебя понимаю, — вздохнула следом, вертя в руках бокал вина, к которому я почти не притронулась.
На память пришел Ларин — он за последнее время только и делал вид, что мы с ним едва знакомы. И меня это порядком нервировало. А на все мои попытки поговорить и вовсе реагировал так, что у меня возникало ощущение, будто Олег каждым действием и словом показывает, что я для него никто.
— О, мой босс, оказывается, тоже тот еще… штопаный засранец? — хохотнула Дарина с горькой улыбкой на губах, и не успела я ответить, как раздался звонок в дверь.
Мы переглянулись. Сначала с с Зоей Владимировной, затем — с подругой. На лице последней мелькнула, но тут же исчезла надежда. Оно и понятно — вряд ли Саша, на прибытие которого она так рассчитывала, станет искать ее у Зои Владимировны, к которой мы с Никитой в итоге переехали. Чем немало обрадовали нашу чудесную бабулю.
— Пойду открою, — сказала я и, отставив бокал,
