Они будут жить с нами - Амелия Борн
Она была искренна в своей благодарности.
— Я люблю их очень, ты сама вон как сыночка своего обожаешь. Жизни хотела для них лучшей.
— За мой счет? — вскинула я брови.
— Да Коля про тебя рассказывал, что рохля ты послушная, — махнула она рукой, произнося слова так спокойно, словно в них не было ничего особенного.
Нет, сказанное Кирой меня не оскорбило и в целом, даже не задело. Но неприятно полоснуло напоминанием о том, что мой муж настолько меня не ценил и мысленно считал никем и ничем.
— Он обещал, что ты немного поерепенишься, а потом сама довольна будешь, что теперь семья разрослась.
— Довольна тем, что мой дом превратили в коммуналку? — уточнила я риторически и не удержалась от того, чтобы фыркнуть.
— Колин дом, — поправила меня Кира. Вздохнула, склонила голову набок. — Я, кстати, беременна. На этот раз точно от Николая. Так что захотите — сделаю все днк или что там за анализы нужны.
Я нервно хохотнула и поднялась из-за стола. У этой женщины была потрясающая способность так или иначе попытаться втянуть меня в то, к чему я не имела никакого отношения.
— Это только ваше дело, Кира, — спокойно и отстраненно ответила ей. — Забирай девочек и уезжайте. В данный момент меня это полностью устроит. А дальше в своей Санта-Барбаре хоть память теряйте, хоть с лестницы летайте, хоть в кому впадайте.
Сказав это, я вышла из кухни и, подойдя к Ларину, попросила:
— Давай подождем их отбытия там, — указала на дверь.
— Давай, — кивнул Олег, поджав губы, словно сдерживал смех, рвущийся наружу.
Едва мы покинули квартиру, он запрокинул голову и расхохотался. Я смотрела на него с недоумением, пытаясь понять, что смешного он увидел во всей этой ситуации. Наконец, отсмеявшись, Ларин пробормотал:
— Впадайте в кому, ну надо же.
И я тихо рассмеялась следом за ним.
Кира, Степан и девочки отбыли через десять минут. Просто сели в старенькую Ниву, она газанула, оставив после себя облако сизовато-голубого цвета, и все семейство укатило в деревню. Я проводила их взглядом и вздохнула с облегчением, которое было таким всеобъемлющим, что мне захотелось раскинуть руки и закружиться.
— Отвезу тебя к Зое Владимировне, — сказал Ларин, взяв меня под локоть и подводя к своей машине.
— Это не слишком удобно, — запротестовала я, понимая, что слова звучат глупо.
Олег столько всего сделал для меня за этот день. Отпираться от того, чтобы он просто довез меня до точки назначения, было в некотором роде забавно. Отвечать мне Ларин не стал, усадил на пассажирское сидение, а через полчаса, которые мы провели, обмениваясь ничего не значащими фразами, припарковался у дома Зои Владимировны.
Выйдя из авто, он обошел его и, распахнув для меня дверцу, подал руку. И едва я успела выйти, как была прижата мужским телом к металлическому боку машины, а на губах своих почувствовала совсем не целомудренный поцелуй.
И я отдалась ему, не раздумывая. Испытывая такие чувства, каких не ощущала никогда в жизни. Окутанная ароматом парфюма, от которого сносило крышу, я вцеплялась в плечи Олега, потому что подкашивались ноги.
С трудом оторвавшись от поцелуя, Ларин чуть отстранился и предложил:
— Может, ко мне? Зоя Владимировна точно хорошо присмотрит за Никиткой.
В голосе Олега звучали нотки хрипотцы, они прошлись по натянутым до предела нервам, на мгновение продлили ту сладостную агонию, в которой я пребывала. А после пришло отрезвление.
Да, Ларин хотел меня, я это понимала. Чувствовала в его сторону то же самое — желание. Он сделал для меня за последнее время столько, сколько иные люди не делали за всю жизнь. Но тот факт, что Олег совсем недавно озвучил истинные причины, по которым я была ему нужна рядом, изрядно отравлял.
— Не сегодня, — пробормотала я, высвободившись из его объятий.
Отступила в сторону, облизнула пересохшие губы.
— Спасибо за все, — добавила, уже предчувствуя, что очередная благодарность лишь разозлит Олега.
И действительно — в ответ на лице его появилось недовольное выражение.
— Я к сыну, — проговорила быстро и прежде, чем Ларин бы мне что-либо ответил, направилась к подъезду быстрым шагом.
Олег меня не остановил. Да я этого и не желала.
Глава 49
— Анастасия, что ж, я согласен с Олегом Владиславовичем, — потерев подбородок, проговорил Любавин, когда я приехала к нему через три дня.
Я инстинктивно огляделась, как будто могла рассчитывать увидеть рядом Ларина. Но нет — Матвей говорил о нем косвенно.
— Ваш муж хотел оставить у себя Никиту, чтобы, так сказать, иметь полный контроль над тем, что ему оставила в наследство бабушка.
Он откинулся в кресле и посмотрел на меня. Я не нашла ничего лучше, как просто кивнуть, потому что выводы были вполне очевидными.
— Олег передал мне запись с участием Вики и Маши, которая может повоздействовать на Николая.
— Да, — я вновь кивнула. — Если не на него, то органы опеки вполне могут ею заинтересоваться.
— Они ее пока не увидят. Я на днях был в суде… на личной встрече. Показал снятое, немного поговорил с судьей.
Я округлила глаза. Мне бы совершенно не хотелось, чтобы девочки, которых Кира и ее Степан все же любили, пострадали из-за этого видео.
— Не переживайте, — вскинул руку Любавин, верно истолковав мое состояние. — Хода этому делу мы пока давать не будем. Но если вы поедете к мужу и расскажете ему, что теперь расстановка несколько изменилась, думаю, он может согласиться на добровольный отказ от своих требований относительно Никиты.
Я понимала, о чем говорит Матвей. Если в суде видели, в каких условиях живут с отцом его две дочери (и неважно, что по факту они ему неродные), то это может стать прецедентом для того, чтобы чаша весов склонилась в мою сторону.
— Он сейчас в больнице, — ответила я адвокату.
— Ему гораздо лучше. Олег все разузнал — состояние вашего почти бывшего мужа вполне позволяет принимать посетителей.
Вновь произнесенное имя Ларина полоснуло по нервам. Мы с ним все это время не виделись, а с моего бегства между нами не было произнесено ни слова — ни по телефону, ни в мессенджерах. И мне было неуютно от такого положения вещей.
— Значит, — тряхнув головой и отгоняя непрошеные мысли, решила я, — поеду в больницу прямо сейчас.
К Николаю я прибыла минут через сорок. Успела как раз за полчаса до момента, когда переставали пускать посетителей. Некоторое время стояла за приоткрытой дверью палаты, наблюдая за тем, как
