Притворись нашей мамой. Дочери [Вторая жена Амира. Удальцовы] - Регина Янтарная
– Мой парень… – слезливым голосом произношу я, на всякий случай кошусь на родное лицо, чтобы убедиться, что информация падает на благодатную почву. – Уже бывший парень!
– Почему? – недовольно интересуется сестра.
– Андрей Золотухин – он звезда. Маленькая хоккейная звезда. Ему всего восемнадцать, а он уже лучший снайпер хоккейного клуба СКА.
– Зазвездился?
– Хуже!
– Изменил? Предал?
– В том-то и дело, что я не знаю. Девчонки из его фан клуба слишком липкие, навязчивые. И я думаю, что у него роман с одной из них. Ты же понимаешь, он уже взрослый, у него другие запросы… а девушка эта готова на всё, чтобы заполучить звезду.
– Она одержима им?
– Да. Чтобы нравится Андрюхе идет на всё. И готова навредить мне.
– Какая мерзкая фанатка, – едко цедит сестра.
– Угу, – киваю головой и плачу в такт дождю. Королева улья!
– Ничего мы ее вытурим из улья, – неожиданно Наташа угрожает моей «сопернице».
– Правда? – шмыгаю носом в последний раз, замолкаю.
– Правда! А ты этого своего Золотухина должна продинамить пару раз, чтобы знал тебе цену.
– Это я с удовольствием, – решаюсь, пальцами задеваю холодные пальцы сестры.
В душе я улыбаюсь.
Мои расчеты оказались верны, Наташа не хотела обсуждать себя, но была готова говорить о наших проблемах.
Снова пускаю слезу, вспоминаю про Лерку.
– Валерию очень жалко. Она у нас такая талантливая, а из-за проблем в команде, придется бросить спорт.
– Ну, это мы еще посмотрим! – угрожает невидимому врагу Ната, и впервые за последние дни вижу, как блестят ее глаза.
Почти как раньше… только взгляд стал более взрослым и осмысленным.
Наутро звонит телефон. Хватаю трубку – Золотухин собственной персоной.
– Зайчонок, могла бы предупредить, что твоя сестра – дикий зверь в юбке.
Смеюсь.
– Сильно она напугала девчонок?
– Не говори. Должна будешь им!
– Я и так помогаю фан клубу всем, чем могу.
– Свяжись с ними. Девчонки там цену тебе вкатили за то, что твоя сестра их отутюжила.
– Цену? – перестаю смеяться.
– Я не лузу в их дела. Напиши, расспроси.
– Хорошо, мой Пудинг! – шепчу как можно ласковее.
– Алёнчик, я просил не называть меня так. Особенно не присылать мне записки с этим прозвищем. Надо мной команда смеется, когда я получаю твои мягкие сердечки с запиской «Для Моего Пудинга».
– Ты меня не любишь? – в интонациях сквозит наигранная смертельная обида.
– Люблю тебя, мой Сырничек.
Смеюсь, перекатываясь на кровати.
В комнату неслышно входит Наташа, она как тень. В ночной пижаме, вся зареванная.
Громко кашляю в трубку, делаю вид, что не смеялась, а кашляла так непонятно.
– Перезвоню.
– Всё наладилось? – Наташа смахивает рукавом слезы с молочного лица.
Киваю. Лежа на спине, раскрываю руки для объятий. Сестра падает на мою кровать, зарывается носом в моих волосах. Горько плачет.
Я как старшая сестра глажу ее по головке. Она теперь каждое утро выпрямляет волосы и мне очень не хватает того самого живого ощущения из детства, приносящего успокоения, когда я наматывала ее кудряшку на палец, а затем распрямляла.
***
– Откуда ты знала заранее о том, что случится? – плачет в трубку Валерия.
– Не понимаю тебя от слова совсем. Я всё придумала. Это был план, и он сработал. Наташа должна была услышать, что у нас с тобой грандиозные проблемы и начать решать их. Это бы выбило ее из привычной колеи и заставило вернуться к прошлой жизни.
– У меня на самом деле проблемы! Большие. Кто-то своровал кошелек тренера и подкинул его мне. Повезло, что Мухич не поверил, но они же не остановятся.
– Кто? – в ужасе прижимаю трубку к уху, и выбираюсь из кровати.
– Есть тут у нас одна компания «звездочек». Видите ли, я им не угодила тем, что не такая как они!
– Да? – ополаскиваю лицо, пока разговариваю.
– Приезжай домой на выходные. Наташке твои проблемы сейчас край как нужны…
– Ладно.
В субботу Лера приезжает на выходные.
Сидим втроем у меня в комнате. Всё как раньше, за одним «исключением».
Наталья смотрит на Леру тяжелым темный взглядом.
– Как ты?
– А ты? – неуместно интересуется Лерка. Я ей сигналю, что не надо задавать вопросы, Наташа этого не любит. Они ей как острая бритва по нежной коже.
– Я спросила, как ты? – давит Наташа.
– Плохо.
– Рассказывай.
Включаю ноутбук, листаю электронные страницы команды. Останавливаюсь на групповой.
– Кто из них?
– Эта, – сестра тычет загорелым пальцем в одну из див.
– Она отпадная, – подмечаю без задней мысли.
– Алена, во имя всего святого!
– Вот эта и эта, – Лера указывает еще на двух девчонок.
– Баунти группа, одним словом, – подмечает Ната. – Вон та блонда – дура-дурой.
– Точно, но она богачка. Представляете, у нее волосы и ноги застрахованы! А сама она – зло в чистом виде. А вот эта темненькая – ее шпионка. Прирожденная надо заметить, – выдает как на духу наша спортсменка.
– Может просто врезать ей? – предлагаю я.
– Ты чего мелкая? Они же спортсменки!
Наташа поднимается на ноги, кружит по комнате: – Значит, у вас там все по кастам распределены?
– Угу, – кивает Лера.
Ната прикусывает губы.
– Ясно-понятно. Им важно, где ты «сидишь». А с чего вообще начался конфликт? – сестра бросает дотошный взгляд на Валерию.
– Не помню, но кажется, с Марата.
– С этого момента поподробнее!
– Марат Сафин. Он – крутой. Перешел к нам в команду недавно, до этого тренировался и жил в Казахстане.
– «Шерше ля мужчину», – ухмыляется Наташа.
– Нет, я не то хотела сказать, – краснеет как спелая помидорка Лерка.
Мы ухмыляемся, понимая, что в нашем влюбленном «полку» прибавление.
– Значит «Баунти» тоже имеют на него виды.
Валерия виновато опускает глаза в пол.
– Лерочка, мы тебя не осуждаем. Как сестры хотим помочь! Почему бы тебе не сыграть в невинную овечку? Чтобы попасть в нужную отару.
– Что вы мне предлагаете! – нервно возмущается Лера, вскакивая с кровати.
– Стоп! Садись обратно, мы не закончили. Если для них важно, где ты «сидишь» и как, так и будешь делать. Кто ты такая? Верно. Одна из них. Милая овечка из отары «Баунти».
– Славно! – обреченно цедит Лера. Я приехала к вам за помощью и советом, а получила от вас черти что!
– Ты хочешь, чтобы они и дальше шипели гадости в уши тренеру и Марату… чтобы распускали о тебе дурные слухи, роняя твое достоинство?
Лера отчаянно мотает головой.
– Стань для них своей, разговаривай с ними.
– О чем с ними говорить? – сестра многозначительно всплескивает руками.
– Тебе
