Три секунды до - Ксения Ладунка
Я сглатываю и, кажется, начинаю понимать.
– Ты меня еще слушаешь? – вдруг спрашивает Том.
– Конечно, слушаю! Как я могу тебя не слушать?!
– Ладно. Ближе к сути. Короче, я бросил пить лекарства, потому что решил: справлюсь и без них. Решил, что я не болен, что на самом деле я просто особенный и со мной все будет хорошо. Буквально за несколько недель у меня началась мания, и именно этого я хотел. И все, у меня сорвало крышу. Я вообще не спал, не ел и вечно где-то пропадал. Мои мысли так быстро летели, что когда я заканчивал фразу, уже не помнил ее начала. В какой-то момент я перестал себя понимать. Фразы распадались на обрывки, на отдельные слова, а потом на звуки. Знаешь, я отчетливо помню тот момент, когда по-настоящему осознал, что я больной. Я был на какой-то вечеринке в доме на берегу залива, стоял у окна, смотрел на океан и вдруг увидел на воде сцену и услышал, как дребезжит гитара. Потом на сцене появился человек, и он лупил по струнам со всей силы. Я присмотрелся и увидел себя. Я так испугался, что не мог вдохнуть. Боже, как же мне тогда стало страшно!
Я не шевелясь слушаю его, от шока не в силах издать ни звука.
– Потом океан окрасился кровью. Отчего-то я точно знал, что это именно кровь. Лязг гитары становился все громче и громче, и в какой-то момент из-под пальцев того меня за окном брызнула кровь. Прямо на стекло. И тогда я так сильно закричал, что до сих пор это вспоминаю с ужасом. Я никому не мог объяснить, что происходит. Сам не понял.
– Какая жесть, – тихо говорю я.
– В общем, это была галлюцинация… Знаешь, я не хочу рассказывать то, что было дальше… да я и не помню почти ничего. У меня был настоящий психоз. Я пришел в себя уже в психушке. Не помнил, как там оказался. Ничего не понимал. И после всего этого… после этого все покатилось в пропасть. Марта решила разводиться. Наверное, она давно об этом думала, просто этот момент стал последней каплей. Не знаю… она не пустила меня на порог дома, когда меня выписали.
– Мне так жаль, – шепчу я, когда Том делает паузу.
– Брось, Белинда, я все это заслужил… Я совсем не думал ни о ком вокруг, а Марта устала со мной таскаться и ничего не получать взамен. Она испугалась и хотела защитить Джоуи, это можно понять. Любая мать поступила бы так же, – говорит он и стискивает зубы. – Из-за меня «Нитл Граспер» провалили все дедлайны и условия по нашему контракту. Мы должны были кучу денег. Все хотели уйти, думали, как спасать свои задницы и куда бежать. Короче, группа почти развалилась. Я был в таком отчаянии… и даже не мог ничего не сделать, потому меня закрыли в больнице. Твой отец тогда очень помог мне. Если бы не он, я даже не знаю, чем все это могло обернуться… Он договорился с нашим лейблом, убедил ребят, что мы сможем из этого выбраться. Спас «Нитл Граспер». Он общался с Мартой, вымаливал у нее прощение за меня. Конечно, это не сработало, мы долго со всем этим разбирались, но мне хотя бы удалось доказать, что я не псих и могу видеться с сыном. Я принял свою болезнь и стал пить лекарства, но было поздно. Больше всего на свете я жалею, что был таким эгоистом и довел ситуацию до крайности. Бельчонок… – обращается он ко мне и берет мою ладонь в свою.
– Да? – с трепетом отвечаю я и сжимаю его руку сильнее.
– Я потерял жену и сына. Чуть не потерял группу. Я понял, насколько это важно, только когда потерял. Я вижу, с тобой происходит что-то похожее… Слушай, я не могу рассказать тебе ничего, кроме как о себе и о своем опыте. Сказать, что я тебя понимаю. Я знаю, что это ничего не стоит, просто сотрясание воздуха. Но, может, ты попробуешь меня услышать.
– Я слышу тебя, – тихо говорю я, ошарашенно смотря на него. – Я слышу, Том, правда… я просто… просто в шоке. Я совсем не предполагала, что с тобой было такое…
– Все нормально. Со мной все в порядке. Сейчас-то уж точно. Мы говорим о тебе.
– Том, я стараюсь держаться. Правда стараюсь и буду стараться дальше… Что еще мне сказать? Разве слово наркомана что-то значит?
Он пристально смотрит на меня, и я вдруг замечаю, насколько мы близко друг к другу. Меня сразу начинает колотить, хочется коснуться его губ своими и утешить поцелуем, показать свое сожаление. Но сердце все еще помнит ту боль, что Том причинил мне, когда поцеловал и оттолкнул. Я смотрю на его губы, а потом медленно отвожу взгляд и отворачиваюсь.
– Лиам устраивает вечеринку вечером, – говорит Том. – Давай сходим и напьемся там… только не таким дерьмом, – кивает он взглядом на коньяк, – чем-нибудь нормальным. Хочу текилу. Или абсент. Да что угодно.
– Хорошо, – говорю я и выдавливаю из себя улыбку, не поднимая на Тома взгляд.
– Ладно, мой перерыв закончился пять минут назад, так что я скорее должен возвращаться. Пойдем.
Он поднимается и тянет меня за руку. Я не сопротивляюсь и ухожу вместе с ним, захваченная мыслями о его рассказе.
22
Слизав соль с руки, я опрокидываю в себя первый шот. Передо мной на барной стойке еще пять таких же – суть в том, чтобы выпить их как можно быстрее. По правую руку от меня Том с таким же набором, а по левую – Аарон. Я заливаю в себя следующую рюмку, морщусь от того, как это противно, но продолжаю. Не знаю, кто придумал так пить текилу. Лучше бы это была просто водка.
– Я выиграла, – скорее говорю я и ставлю
