Филипп. Я (не) умею любить - Екатерина Аверина
– Сонь, я не знаю, что мне делать. У меня ощущение, что мир рушится, и я падаю в темноту. Машу руками, пытаюсь ухватиться за пустоту и лечу на самое дно. Мне так страшно. Почему нельзя было просто любить его? Быть вместе. Почему все сломалось, Сонь? Я что-то делаю не так?
– Ну ты чего, малыш, – Софи садится на пол к моим ногам, накрывает мои ледяные руки своими теплыми ладонями. – Лиск…
– Я не могу больше, – с ресниц капают слезы, попадая на наши с ней руки. – Я беременна от него, Сонь. Беременна от твоего брата. С первого раза, представляешь? Как? Как так вышло? А он женится. Он ведь правда женится? Я не могу поверить! Не могу…
– Охренеть… – выдыхает подруга. – Подожди-ка минутку, – скрипнув зубами, уходит из комнаты.
Возвращается с двумя стаканами, бутылкой воды и телефоном. Разливает воду. Вкладывает один стакан мне в руку. Он дрожит. Помогает поднести к губам. Гладит меня по волосам, пока я, давясь, делаю несколько маленьких глотков.
– Сейчас, Лис, – вижу, как у нее тоже дрожат руки. – Я убью его, если он все же согласился на этот цирк!
– Ты знала? – поднимаю на нее взгляд, вытираю ладонями слезы с щек.
– Это было в пределах обсуждения, Лис. Я бы сказала. Значит они не сказали мне! Папа? – елейным голосом произносит в трубку и ходит туда-сюда по комнате. В красивых зеленых глазах стоят слезы. – Ты ничего не хочешь мне рассказать? Нет? – срывается на хрип ее голос. – А я думала, что свадьба моего единственного младшего брата – это неплохой такой повод позвонить мне и рассказать о событии. У тебя на старости лет там крыша поехала, что ли? – плачет Соня. – А как мне с тобой разговаривать?! Ты добить его решил, а он – идиот, взял и согласился! Я не плачу! – хлюпает носом подруга. – Я просто не понимаю, какого хрена ты так с ним обращаешься? Да я спокойна! – кричит Софи. – В смысле? – замирает. – Еще раз, – разворачивается ко мне лицом, сглатывает слезы, пьет воду, чтобы успокоиться и внимательно слушает, что ей говорит отец. – А ты мог до этого не доводить? Да, папа, я считаю, что ты, как взрослый и опытный, мог бы помочь сыну, а не вытворять все это! Ладно Фил – упрямый осел, но ты! Как же вы меня достали! Оба! – сбрасывает и швыряет телефон на кровать. Он снова звонит, но Софи игнорирует.
К нам стучится Лекс. Но с его телефона Софи тоже не говорит с отцом. Утыкается лбом мне в колени. Молчим. Глажу подругу по волосам. Успокаивает и ее, и меня.
– Не женится он, – коротко озвучивает то, что узнала от отца. – Они там с Филом до чего-то договорились и свадьбы не будет. Но я все равно завтра поеду и разнесу их к чертовой матери. Сначала одного, потом второго! – злится Соня. – Дальше поехали, – улыбается она, смахивая остатки влаги с лица. – Ты у врача была?
– Нет еще. Только тест сделала. Много…
– Почему не была у врача?
– Некогда было. Я же работу нашла. Представляешь? – тоже улыбаюсь.
– Мир точно перевернулся. И как дядя Саша это пережил?
– Мы с ним поругались, но он вроде меня услышал. Охрана, правда, по пятам ходит. Это я уж точно могу пережить. Только вот к врачу с ними не сходишь. Да и к кому пойти так, чтобы не узнал отец?
– К частнику можно в какую-нибудь маленькую клинику или кабинет. Нам надо то, чтобы тебя осмотрели и взяли кровь. Все будет понятно. Завтра с утра поедем.
– Я не могу завтра, Сонь. Выходные с родителями на природе, – вздыхаю.
– Ты изведешься там за эти выходные, Лиса. С утра мы с тобой едем к врачу, а потом домой. Уедете на час позже, ничего не случится.
– Хорошо. Ты только Филиппу не говори, пожалуйста.
– Если все подтвердится, сама ему скажешь. В таких вопросах, знаешь ли, третий – лишний. Вам все равно надо поговорить, Лисенок. Ему плохо, тебе плохо. Я, конечно, могу поработать и успокоительной таблеткой, и подушкой, но это не решит проблему. Ты же понимаешь?
– Понимаю…
Глава 46
Алиса
Папа ничего не стал мне высказывать за утреннюю задержку нашего отъезда. Я молча залезла на заднее сиденье, забилась в угол, прислонилась лбом к стеклу и сделала вид, что сплю. Мне нужно осознать факт, что я стану мамой.
Я и мамой…
Даже это пока никак не собирается в единую картинку, но в рюкзаке среди документов лежит выписка из частного гинекологического кабинета, где знакомыми мне буквами родного алфавита прописано, что я беременна.
– Мам, – решаюсь заговорить.
Папа немного глушит радио. Яська в наушниках слушает музыку, а Ваня с любопытством поглядывает на меня боковым зрением, делая вид, что он весь в планшете.
– Ты же меня почти в девятнадцать родила? Сложно было?
– Что за вопросы? – встревает папа.
– Саша! – толкает его в ногу мама. Отец замолкает. – Да с вами и сейчас непросто, – смеется она. – А вообще ты была замечательным, спокойным ребенком. Добрая, послушная девочка. Немножко ревновала и капризничала, когда родились Ваня с Ясей, но мы с папой старались делить свою любовь на вас троих, ну и себе, конечно, оставляли немножко. Так что нет, я не могу сказать, что мне с тобой было тяжело. Осознание, что я стала мамой пришло не сразу. Оно накрывало меня волнами, когда я тебя маленьким свертком брала на руки. Не верилось, что вот эта крошечка моя. Но оно все равно быстро и очень прочно закрепилось у меня в груди. Всегда помогает. Даже сейчас, когда ты взрослеешь, закрываешься от меня.
– Так, а к чему все же вопрос? – не успокаивается отец.
– Интересно стало.
Вновь замолкаю. Беру пример с сестры, достаю свои наушники и включаю любимую музыку с телефона. Открываю мессенджер, нахожу Фила. Стараясь не читать нашу последнюю переписку, набираю:
«Привет. Я беременна», – стираю. Глупо звучит.
«Привет. Нам надо поговорить», – снова стираю.
У абонента
