Его малышка на миллион - Юлия Бузакина
Переводчица Агата, сощурившись в сторону Полякова, солидарно закивала.
Северский коротко вздохнул, пожал руки корейским партнерам и ринулся к выходу.
«А что, если прежний спонсор Али Бадал Кадир действительно существовал? Что, если это директриса его зарезала в собственной спальне за то, что он отказался на ней жениться?! Она ведь может! Взгляд у нее такой – сразу убивает! И ножа не надо! – отъезжая от парковки, психовал он. —Елки зеленые, мой ребенок в опасности! Надеюсь, хотя бы грумер вменяемый… А что, если грумер тоже маньяк?! Если у него в сумке топор спрятан?!»
Андрея прошиб холодный пот. Надо же, пока он был на деловом совещании, его дочка умудрилась впустить в дом чужих людей!
Он нажал на газ, и его внедорожник вырвался вперед. Он нарушил все возможные правила дорожного движения, но все равно застрял в пробке.
Как же Андрей ругал стоявшие впереди машины! Подрезал «газель», чуть не врезался в легковушку и едва успел проскочить на зеленый свет у поворота к дому.
Бросив свой внедорожник у ворот, Северский со всех ног бросился в дом.
В доме витали ароматы ванильного шампуня и подгоревших морских водорослей.
– Папа! Наконец ты приехал!
Ему навстречу выбежала Алекса, живая и здоровая.
«Хвала Всевышнему!» – выдохнул Северский.
За девочкой шел мужчина приятной восточной наружности с объемной сумкой.
– Пап, заплати грумеру!
– Добрый вечер! Ваш пес готов! С вас три тысячи рублей! – улыбнулся гость.
– Папа, у Арагона глаза есть! Смотри! – пихала ему собаку дочка. – И он такой красивый! Шерсть шелковая, пахнет ванилью! С ним теперь и гулять не стыдно!
Северский взглянул на мужчину, на незнакомого стильного пса с выразительными карими глазами и автоматически полез за бумажником. Потом притормозил.
– А ну, сумку свою покажи! – сощурил глаза он. – Что в сумке?
Грумер занервничал и пошел красными пятнами.
– Вы что, думаете, я мог что-то украсть? – испуганно забормотал он.
– Знаем мы таких! Сумку показывай! – зарычал Северский.
Побагровев, грумер открыл объемную сумку.
Андрей со знанием дела провел обыск. В сумке кроме различных приспособлений для стрижки собак и трех видов шампуня ничего ценного не обнаружил. Топора тоже не было.
– Ладно, можешь идти!
Он всучил грумеру сумку, сунул ему купюру, буркнул «сдачи не надо» и вытолкал его за дверь.
– Аля, где Прекраснова?! – повернувшись к дочери, загромыхал он.
– А она… ну… на кухне… – Дочка отчего-то занервничала.
– На кухне? – Северский насторожился. – И что она там делает? Почему не вышла вместе с тобой?!
– Я ей предложила выпить чашку чая, как ты сказал. Устроила ей чаепитие, и Екатерина Федоровна… в общем, она лежит.
– Как – лежит?! Где она лежит?! – крикнул он.
– На… на кухне. На столе…
Глава 32. Северский
Северскому показалось, что в доме закончился воздух. Расстегнув верхние пуговицы на рубашке, он вдохнул поглубже и заторопился в кухню.
Его взору предстала картина маслом.
В воздухе витал аромат восточных специй и водорослей. Из духовки валил дым и пахло подгоревшей морской рыбой. Рабочая зона была уставлена продуктами, а на столе лицом в веточках розмарина и кусках курицы сладко похрапывала Екатерина Федоровна. На рукавицах-прихватках присохла морская капуста, и они были перепачканы чем-то зеленым, накрахмаленный фартук в крупный горох задрался, а платье было безнадежно залито соусом Мохо.
Рядом на столе стояла пачка египетского чая, подаренная Северскому Златой в их первую встречу. Пустая чашка намекала на то, что директриса выпила чай с удовольствием.
– Елки зеленые… – изумленно протянул Северский. Бросился к духовке и быстро ее выключил, после чего принялся открывать большое окно.
– Пап, в шкафчике только этот чай был! Другого я не нашла, – пояснила появившаяся на кухне Алекса. – Екатерина Федоровна, как увидела, что я ей чай готовлю, так сразу обрадовалась. Сказала: «Пить-то как хочется!» и выпила чашечку, попросила еще одну, а потом почему-то легла на стол и… и все.
Андрей подошел к белоснежному заварочному чайнику и приоткрыл крышку. Изнутри пахнуло восточными специями, но чайник был пуст.
– Она что, почти литр этой бурды выпила?! – изумился он.
– Да, пап. Еще причмокивала так смешно от удовольствия! – закивала Алекса.
– Ну, Злата! Ну, кудесница! Хорошо, что я сам не додумался этого чая отведать! – фыркнул Северский.
– Пап, а что с Прекрасновой делать?
Андрей нахмурился.
– Надо ее разбудить и отправить отсюда подальше!
Он подошел к гостье поближе и потряс ее за плечо.
– Екатерина Федоровна, кажется, вам пора домой! – прочистив горло, громко произнес он.
Директриса не ответила.
Чего только не делали Алекса и ее отец, чтобы разбудить незваную гостью! Стучали половником по столу, брызгали ей в лицо ледяной водой – никакой реакции! Вокруг стола, звонко лая, носился обновленный Арагон.
– Почему она спит?! – изумленно рассматривала директрису Алекса.
– Потому что чай со снотворным эффектом!
Отчаявшись, Северский крепко сжал директрису за плечи и приподнял над столом.
– Уважаемая, вам пора домой! – прокричал он ей на ухо.
И тут раздался звонок в дверь.
– Пап, нас, наверное, соседи в доме напротив услышали и милицию вызвали! – испуганно икнула дочка и скомандовала: – Арагон, прячься под стол!
Подбежала к окну, встала на цыпочки и выдохнула:
– Не, пап, отбой! Это крестный приехал!
Северский выпустил директрису из своих крепких объятий, и она шмякнулась лицом в куски курятины и веточки розмарина.
Андрей хотел ее передвинуть, но потом махнул рукой – лучше уже не будет – и заторопился в холл, открыть дверь.
– Андрюха, ты как? Тебя еще не женили? – спросил Поляков, с опаской осматриваясь по сторонам.
– Пока нет. А ты как здесь оказался? Как же русалка?
– Да я, как подумал, что эта пиранья тебя живьем сожрет, так никакие русалки мне не зашли! Еще эти ведьмы, Вероника
