Ирина Лазарева - Фасад страстей
Станислав, к счастью, не повелся на провокацию, и дал Антону беспрепятственно уйти, тем не менее, напоминал своим видом быка на арене, узревшего тореро.
— Фу-у, — выдохнула Влада, опускаясь на лежак. — Все мужчины такие забияки? Сущее наказание! Вам только повод дай, чтобы сшибиться.
— Нормально! Мужчины испокон веков бились за женщину.
— Ну, знаешь ли, кроманьонцев вы заметно переросли.
— А что изменилось? Не вижу разницы. Разве что технический прогресс шагнул вперед, а человек по сути остался прежним, ты не согласна? — Он сел вплотную к Владе, близко глядя ей в лицо. — Зачем ты целовалась с юношей? Ты же его не любишь.
— Кто сказал? Люблю еще как! Ты, часом, не метишь на его место?
— Угадала, но не совсем. Я всего лишь намерен вернуть свое, а дерзкого мальчишку прогнать.
— И будешь растить его ребенка?
— С радостью, ведь это твой ребенок.
— Ах-ах! Добренький, да?
— Ага, разве не похож?
— Руки прибери. Обниматься будешь с Кристиной. Говорят, у тебя в каждом городе по две любовницы.
— Злостный наговор. И Кристина никогда моей любовницей не была. Она мне как младшая сестра.
— Врешь! Ты научился виртуозно врать за эти годы.
— Ей-ей! Спроси у нее, раз мне не веришь…Не отворачивай личико, от Антона ты не отворачивалась, несмотря на его измену.
— Все вы мужики заливать горазды, ни одному доверять нельзя…
Но было уже поздно рассуждать, руки их сплелись, губы слились, мир перестал существовать — зачем кругом двигались и смеялись люди, что за птицы кричали на лету, о чем невнятно шептали волны — все стало неважно, отодвинулось за магический круг, в котором воцарилась тишина, там жили только собственные чувства, ощущения, жар прикосновений…
Порыв ветра опрокинул зонт и вынудил влюбленных оторваться друг от друга.
— Вернемся в дом, — сказал Станислав. Глаза его потемнели, стали цвета моря на линии горизонта. Влада всегда знала, отчего у него темнеют глаза. Сердце у нее перестало работать как положено, трепыхалось неизвестно где.
— Сейчас, помоги мне собрать вещи. Клади все в сумку…Ай! Зонтик улетел!.. Стой, дай отдышаться…Пошли, пошли скорей…
— Стас, что это было? — спросила Влада.
— Счастье, — произнес он с улыбкой блаженной усталости. — Тсс…Не говори громко. Счастье приходит редко и ненадолго, будь осторожнее, не спугни.
Они лежали на диване в полном изнеможении, тесно прижавшись друг к другу. Теплый сквозняк из раскрытого окна пробегал по коже, обостряя ощущение неги после любовных наслаждений. Владе собственная нагота и его, крепкая мужская, казались возбуждающе прекрасными. Тело ее отдыхало, но тихо плавилось изнутри, а снаружи было тугим и прохладным; так у нее бывало только со Стасом, когда каждая клеточка словно поет и хранит ласки любовника.
Под окном кабинета располагался бассейн. Блики с его поверхности лежали на стене, оттого вся стена дрожала светом, по ней струились вниз сияющие волны. Свет дрожал на гладком плече Стаса — Влада пыталась поймать пляшущих зайчиков губами.
Час назад они заперлись в кабинете, не успели даже разложить диван, но успели опрокинуть фигурную подставку и разбить ценную статуэтку.
Рука Стаса медленно двигалась от ее круглого колена вдоль точеного бедра в изгиб талии и, добравшись до нежной полноты груди, задерживалась на миг и пускалась в обратное путешествие
— Я был достаточно осторожен?
— Я люблю тебя.
— Что?
— Я люблю тебя.
— Это правда?
— Ты все-таки сумасшедший.
— А ты? Зачем ты меня укусила?
— Я укусила?
— Вот здесь, посмотри. Куда это годится? Мало того, что дорогие гости поочередно бьют меня по лицу, рвут на мне рубашки, теперь еще и кусаются. Как я предстану перед сотрудниками с разукрашенной мордой и следами зубов на шее?
— Легко! Объясни, что отдыхал в Испании с большой компанией русо туристо и занимался любовью с вампиршей. Пусть обзавидуются.
— До чего ты хороша! Непозволительно красива!
— Скоро меня разнесет, и я стану прятаться от тебя.
— Какое заблуждение! В тебе столько природной грации, просто поразительно, она никогда не иссякнет. Я боготворю тебя. Бросишь меня снова — умру! Больше не выдержу. Выходи за меня замуж, немедленно!
Произнося слова, он поминутно целовал ее щеки, шею, губы, она в ответ лишь томно улыбалась, чуть обнажая блестящие кончики зубов, сладострастно изгибалась в его руках и льнула к нему телом и лицом.
Они спустились на веранду. Было время обеда. Расторопный Альфредо выпархивал из кухни с подносом и выкладывал на стол жареные миндальные орешки, зелёные оливки, бутылочки с томатным и чесночным соусом, квадратные ломтики поджаренного на решетке хлеба и хрустящие булочки.
Вслед за тем на столе появились бутылки с вином, жареные рыбные шарики, обвалянные в сухарях, мидии, ракушки, запеченные на гриле, искусно нарезанный хамон и сыр.
Не дожидаясь, пока подойдут остальные участники трапезы, Влада накинулась на еду с аппетитом женщины, имеющей вескую причину ни в чем себе не отказывать за обеденным столом. Станислав сидел напротив и завороженно следил, как она вонзает зубки в срез круглого хлебца, намазанного маслом и холодной зернистой икрой. Из напитков она позволила себе немного белого вина чакколи, Станислав предпочел красную риоху к мясной нарезке.
— Не верю своим глазам, ты ешь икру? Даже как-то боязно стало.
— Отчего же? — Влада взялась за второй бутерброд.
— Внезапная смена вкусов не сулит ничего хорошего.
— Боишься, что мне начнут нравиться мужчины не твоего типа? Например, плюгавенькие, субтильные, или нет — толстые, лысые, с отвислыми боками. Бррр!.. Странно, что ты еще не облысел.
Станислав поперхнулся.
— Ладно, не комплексуй. Сорок лет — самый цвет для мужчины. Просто вы с Колей ровесники, а у него давно макушка сверкает… Ой!.. — Она перестала есть и воззрилась на Стаса. — Я совершенно забыла о Коле. Вот так отключка! А ты почему молчишь? Как он? Вы видели его?
— Мы привезли его с собой. Он маялся, просился домой, поэтому девочки решили забрать его из клиники.
— Стас!
— Ну что я мог сделать, малыш? Он стал буянить, чуть нас всех не побил, пришлось выполнить его желание.
— А что сказал врач? Какие прогнозы, рекомендации?
Станислав замялся:
— Спроси у Эли. Она лучше знает.
Пришла Кристина и с недовольной миной уселась за стол. Спустя минуту с лестницы сбежал Антон. Альфредо внес дымящуюся супницу.
— Пахнет обворожительно, — встрепенулась Влада.
