Элизабет Лоуэлл - Дерзкий любовник
– На несколько миллионов лет раньше, – вздохнула Риба, когда ее пальцы добрались до конца белой горки и царапнули по твердому полу шахты.
Чанс слегка улыбнулся и сунул горсть собранных кристаллов в карман на поясе. Он оставил бы здесь эти бесполезные блестящие обломки, но знал, что Риба не захочет этого. И вряд ли стоит ее винить. Даже на его скептический взгляд они выглядели каким-то особенным отражением ее радости.
Чанс поднял Рибу на ноги и отвел немного в сторону.
– Оставайся здесь, – велел он, вынимая из рюкзака большие прозрачные защитные очки. Натянув их, он вернулся к белому пятну на потолке.
Острым концом молотка Чанс начал постукивать по лапидолитовому гнезду, находившемуся теперь всего в дюйме над его головой. Скоро лицо и плечи Чанса покрылись блестящей белой крошкой и сверкающими чешуйками слюды.
Риба нетерпеливо шевельнулась, направив свет на то место в скале, где работал Чанс.
– У тебя есть еще пара очков? – спросила она.
Перед тем, как ответить, Чанс вытер рот рукавом. В усах переливались слюда и крохотные кристаллы.
– Да. Но тебе я их не дам. До сих пор нам везло, но нельзя утверждать, чти так будет и впредь. Лапидо-лит – не что иное, как научное название скоплений минералов кристаллизующихся на определенном виде магмы. И единственное, что их скрепляет, – очень тесная близость. Ни за что не хотел бы видеть, как тонны камней обрушиваются на твою прелестную головку.
Риба судорожно сглотнула.
– Если это так опасно, почему ты это делаешь?
– Для меня это не опасно, – сухо улыбнулся он. – Я просто вернее тебя определяю степень риска.
И прежде чем Риба смогла придумать ответ, Чанс вернулся к исследованию линзообразного гнезда, время от времени останавливаясь, чтобы сбросить на пол пригоршню измельченного минерала. Вскоре он успел пройти короткое расстояние до верхушки ближайшей колонны. Ярко-белая линза шла дальше, врезаясь в колонну, но Чанс опустил молоток, снял очки, выплюнул зернистую пыль и обернулся к Рибе.
– Собираешься помочь искать турмалины или взвалишь на меня всю работу? – с невинным видом спросил он.
– Чанс Уокер, ты самый невыносимый… – начала Риба, но остаток пламенной речи заглушил громкий смех.
Пробормотав довольно цветистое проклятие, Риба встала на колени и начала просеивать сброшенную Чан-сом породу.
Он последовал ее примеру, время от времени прищелкивая языком. Риба намеренно игнорировала его, пока их руки не встретились под покровом блестящего белого порошка.
Пальцы переплелись. Чанс припал губами к ее ладони.
– Даже гравий на твоей коже имеет особый вкус, – тихо сказал он, сияя глазами.
Риба покачала головой, так что луч света бешено заметался по стенам и потолку. Молниеносным движением она поднесла жесткую руку Чанса к губам. Кончик языка лизнул шершавую кожу, пробуя ее на вкус, и, прежде чем вновь скрыться, блеснул переливчатой слюдой.
– Ты прав, – улыбнулась Риба. – На тебе даже пыль вкусная.
– Опять соблазняешь меня, – вздохнул Чанс, наклоняясь, чтобы поцеловать ее. Когда он поднял голову, над ее губами, там, где их коснулись усы, сияли чешуйки слюды.
– Моя женщина, – пробормотал он, – сверкает, как бриллиант, стоит лишь ее коснуться.
Ее губы раскрылись в безмолвном приглашении, и Чанс, тихо выругавшись, снова занялся поисками турмалина. Они нашли множество обломков и несколько цилиндрических сегментов, бывших когда-то осколками турмалина, длиной и толщиной в палец Чанса, прежде чем многочисленные конвульсии земли не разрушили целостность розовых драгоценностей.
– Ну, – вздохнула Риба, глядя на белую заплатку, ярко выделявшуюся на вершине колонны, – снова начнем с потолка?
Чанс проследил за направлением света.
– Нет.
– Почему?
– Позволь мне рассказать тебе одну историю о том, как мы «подрезаем» колонны, как это называли в Лайтнинг Ридж. На свете не бывает двух участков земли одинакового состава. Чайна Куин, например, напоминает многослойный фруктовый торт, наполненный самой разной начинкой, причем слои тоже неровные и расположены как попало. Вместе их держит крем, но в одних местах он тоньше, чем в остальных. Эти колонны могут быть всего-навсего гнездами лапидолита, скрепленного затвердевшей грязью.
Риба с неприятным чувством оглядела колонны, разбросанные по всей подземной комнате.
– С другой стороны, – продолжал Чанс, улыбаясь, – на дальнем конце шахты колонны могут быть тверды, как гранит. Я мог бы поработать киркой и выяснить, если ты хочешь, конечно.
– Э-э, нет, спасибо, – пробурчала Риба, наклонив голову так, что свет залил соседнюю колонну. Теперь, когда она знала, что искать, сразу стали видны различия структуры. Конечно, они находятся в центре пегматитовой дайки, но пегматит – просто другое название для безумного смешения минералов.
– Умница, – кивнул он. – Арабам до тебя далеко.
– Каким арабам? – удивилась Риба.
– Они вложили деньги, полученные от продажи нефти, в права на разработку единственной известной в мире цаворитовой шахты. Прекрасная сделка. Африканское правительство, владевшее этой шахтой обанкротилось.
Риба нахмурилась.
– Я что-то читала об этом…
– И дочитала до конца? – сухо осведомился Чанс.
– Нет.
– Все очейь просто. Обычная человеческая алчность. Арабы решили, что не стоит тратить деньги на оборудование и развитие шахты, и велели горнякам подрезать толстые опоры. Все пошло как по маслу. В колоннах оказалось так же много зеленых гранатов, как повсюду в этой шахте… пока не произошел обвал. Тогда остались лишь кровь и трупы. Конечно, заживо были погребены не подлые ублюдки, владеющие шахтой.
– Думаю, – выдавила Риба, – что опоры Чайна Куин хороши в том виде, в каком они есть. Никакого подрезания. Никаких причесок. Даже ванны не надо.
– Мудрое решение.
Чанс медленно осветил лампой каждую колонну.
– Всего лишь пять. Не очень-то много, если учесть энергию и неугомонность дракона Палы, не говоря уже о разрывах, провалах и той химической неразберихе, которая здесь считается скальной породой. – И, заметив встревоженное выражение лица Рибы, поспешил успокоить: – Я работал в куда худших шахтах. Но теперь, когда лучше познакомился с Чайна Куин, никогда больше не возьму тебя сюда.
– Ненастолько я и напугана.
– Никаких походов, пока я не увижу отчеты твоего геолога и не пойму, в каком состоянии шахта, – отрезал он, словно не слыша слов Рибы. – И, возможно, после этого я тем более не позволю тебе сюда и шагу сделать. Собственно… – он снова обвел лампой огромное подземное помещение, –…думаю, пора выводить тебя отсюда. Нас ждут обед и крепкий сон.
