Наталья Калинина - Малиновый запах надежды
– Ничего, мне бы с ней поговорить лично... А впрочем, записку! Да, я напишу записку!
С этими словами я вытащила из сумки записную книжку, ручку и написала на чистом листочке номер своего мобильного и две фразы: «Юля, это Александра Кушакова. Позвони, пожалуйста, очень тебя прошу».
– Пожалуйста, передайте Юле. Это важно. Мне нужно с ней поговорить, но я потеряла номер ее телефона, – сказала я, протягивая девушке листочек, который та быстро спрятала в карман.
– У меня тоже нет ее номера, – с сожалением ответила девушка. Ребенок на ее руках захныкал, и она что-то ласково забормотала ему.
– Скажите Юле, что приходила Саша. Александра. Впрочем, я там, в записке, уже написала. Спасибо.
– Не за что. Будьте спокойны, я передам ей все.
Я попрощалась, но в тот момент, когда девушка собиралась уже захлопнуть дверь, спохватилась:
– Подождите! Только один вопрос... Скажите, а вы ничего не знаете о брате Юлии Тимофее? Юля не рассказывала вам о нем? Или, может, вы его видели?..
– Нет, – покачала головой девушка. – Мы с Юлией не настолько близки, чтобы откровенничать. Да и, впрочем, мы с мужем переехали в эту квартиру совсем недавно, всего три месяца назад.
– Понятно, – я вновь поблагодарила девушку и вышла из подъезда.
Кто еще, кроме Юлии, мог бы дать мне ответы на мои вопросы? Я вышла на дорогу и подняла руку, голосуя. И первая же появившаяся в поле зрения машина остановилась.
– Куда вам? – спросил у меня пожилой водитель видавшего виды «Москвича».
– Отвезите, пожалуйста, на городское кладбище...
Я бродила по усыпанным гравием дорожкам, всматриваясь в таблички на крестах и памятниках, почти до сумерек. Не знаю, чего мне хотелось больше – найти могилу Тима и получить ответ на все свои вопросы или не обнаружить ее там.
Я обошла кладбище дважды. И каждый раз, когда видела на табличке имя «Тимофей» или фамилию, начинающуюся на «Ла...», мое сердце словно останавливалось. Я бросалась к памятнику или кресту, но, вчитавшись внимательней, с облегчением выдыхала: не Тимка.
Умом я понимала, что не найденная могила – еще не повод думать, будто Тим не погиб. Он мог быть похоронен не здесь, а в областном городе или, что реальней, в городке, в котором родился и где покоились его родители. Но, несмотря на веские доводы, моя сумасшедшая надежда, порожденная намеками анонима и сообщением на сайте, расправляла крылья и набирала опасную высоту.
Я так и не нашла могилу Тима и покинула кладбище, испытывая невероятное облегчение. Не только из-за надежды. Мне хотелось, чтобы в моих воспоминаниях не было этой точки – гранитного памятника с именем Тима.
У родителей я пробыла три дня, и все это время старалась не думать о записках и сообщении на сайте. Иногда мне это удавалось. Днем я весело «трещала» с мамой, по вечерам играла в шашки с отцом. Отъедалась домашними пирогами и блинами и спала до полудня. Только по ночам, лежа в своей старой кровати, думала о Тиме. Что с ним стало на самом деле? И стоит ли верить анонимным сообщениям и газетной заметке? Я чувствовала себя предательницей, потому что верила сейчас больше им, чем Юльке.
В последний вечер перед отъездом мы с мамой засиделись на кухне дольше обычного. Отцу надо было вставать рано на работу, и он, попрощавшись со мной и пожелав счастливого пути, ушел спать. А мы пили уже по третьей чашке чая, стараясь растянуть, как деликатес, этот быстро заканчивающийся вечер.
– Саня, осталась бы еще. Разве это дело – приехать впервые за четыре года и всего на три дня?
– Работа, ма, – улыбнулась я и пообещала: – Вот будет у меня полноценный отпуск, тогда и приеду на неделю, а то и на две!
– Дождешься от тебя, – поджала губы мама.
– Куда я денусь?
– Ну, тебе там хоть нравится, в Москве? – в какой уже раз спросила она меня.
– Нравится. Привыкла. Уже бы не смогла вернуться сюда. Там работа... Впрочем, ты и так все знаешь.
Мама хотела что-то спросить, но в это время у меня зазвонил мобильный.
– Мартышка, ты где? – услышала я в трубке взволнованный голос Лелика. – Я тебе звоню, звоню, а ты все недоступна! Переживаю ведь!
– Я у родителей, в провинции. Здесь мобильный не везде берет, – соврала я, потому что на самом деле отключила телефон на те три дня, что гостила у родителей.
– С тобой все в порядке?
– Да. Завтра утром уже уезжаю. День проведу в городе, в котором училась, а ночью сяду на поезд на Москву.
– Тебя встретить? – по привычке предложил он, но я вежливо отказалась:
– Нет, спасибо, Лелик. Доберусь. А ты как?
– Тоже в норме. Позвони мне, как приедешь. Хочу тебя видеть.
– Ладно.
Не успела я положить телефон в сумку, как он вновь зазвонил.
– О, прорвало всех... – проворчала я, думая, что и впрямь правильно поступила, отключив телефон на три дня.
– Саш, это Кирилл!
В его голосе были те же беспокойные интонации, что и в голосе Леонида.
– Привет! – старательно весело ответила я ему. – Как дела?
– Нормально. Ты куда пропала? У тебя телефон все время отключен.
– Тоже волновался? – вырвалось у меня, и я тут же прикусила язык.
– Почему «тоже»? – уцепился он за мой ляп.
– Потому что меня все потеряли. Я сейчас у родителей, телефон здесь плохо берет.
– Как ты там?
– Нормально. Развязываю узлы, – коротко ответила я.
– Получается?
– Не очень, – честно призналась ему. – Но я пытаюсь.
– Могу я чем-то помочь? – с надеждой спросил Кирилл.
И я с сожалением подумала, что помочь в этой ситуации он мне не может.
– Нет, Кирилл. Я должна разобраться сама.
– Да что же у тебя там такое случилось? – с каким-то отчаянием воскликнул он, намекая на то, что в последнем разговоре я сказала, что произошло несколько странных вещей.
– Ничего такого страшного... Надеюсь.
– Когда ты возвращаешься, Саш?
– Послезавтра уже буду в Москве.
– Тебя встретить? Я на машине. Не джип, конечно, но...
Все же не удержался от подколки, намекая на Леонида.
– Спасибо, Кирилл. Думаю, что доберусь сама.
– Вот заладила – «сама да сама»! Саш, если не хочешь со мной общаться, так и скажи...
– Не в этом дело, Кирилл! Я очень даже хочу с тобой общаться! Но сейчас не время. Не спрашивай пока, в чем дело, ладно? Я тебе потом все сама расскажу. Обещаю.
– Ладно, как хочешь. Завтра еще позвоню. Вдруг ты передумаешь и захочешь, чтобы я тебя встретил.
– ОК, – нейтрально ответила я и попрощалась.
– Женихи? – загорелись любопытством глаза мамы.
– Как сказать... – уклончиво ответила я, прикидывая, стоит ли откровенничать.
