Джеки Коллинз - Ее оружие
Ник был на удивление спокоен. Он хладнокровно, по-деловому отдавал одно указание за другим. Ему была нужна прежде всего информация, и как можно скорее.
— Мне надо сегодня же знать, кто все это устроил. Пять тысяч долларов тому, кто эго раскопает.
Собрание закончилось, и мужчины разошлись.
— Роза… — пробормотал Энцио, — кто-то должен сообщить ей.
Анжело продолжал пить. Какое ему дело до Розы, она никогда для него ничего не значила.
— Я ей все скажу сам, — заявил Ник. Он всегда умел обходиться с ней лучше всех остальных братьев. Он даже мог с нею шутить и смеяться и иногда ему удавалось вызвать на ее обычно безжизненном лице что-то наподобие улыбки.
— Я сейчас же пойду к ней.
Роза сидела на своем обычном месте, на стуле у окна.
Ник подкрался к ней сзади и пощекотал ее.
— Чао, мама!
Он внутренне содрогнулся, увидев, как она похудела за последнее время.
Роза посмотрела на него и слегка кивнула головой.
— Мне очень жаль, мама, что я так долго не показывался, но у меня было очень много дел на побережье. Ты неплохо выглядишь, совсем неплохо.
Ник помнил, какой она была до того, как навсегда заперлась в своей комнате. Он помнил ее притягательную красоту, ее общительность, живой характер и то, с какой легкостью она находила друзей. Его память глубоко запечатлела также и ту страшную ночь, после которой она тронулась рассудком.
Тогда ему было лет шестнадцать, и он весь день провел с одной девочкой. Когда же он пришел вечером домой, у дверей его перехватил Алио и предупредил, что заболела мазь. «Ты будешь спать сегодня в моем доме», — сказал он ему, — Анжело и няня уже там».
Алио не пустил Ника в отцовский дом даже для того, чтобы он смог переодеться и взять хоть что-нибудь из вещей. Он затолкал его в машину и отправил к себе. Две недели Ник не имел возможности появляться дома, а когда он наконец вернулся туда, обнаружил, что мать заперлась в своей комнате и больше ее не покидает…
— Фрэнк погиб, — сказал Ник, — несчастный случай.
Роза повернулась и вопрошающе посмотрела на него. У нее все еще были удивительные глаза, самые необыкновенные, какие ему только приходилось видеть. Эти глаза буквально проникали в душу — такие они были глубокие, светящиеся и выразительные. Сейчас они говорили вместо нее и требовали, чтобы он рассказал все как есть.
— Он попал в аварию, на машине.
Ник обнял ее за плечи. Что он мог еще к этому добавить?
40
— Бей первым, пока они не начали.
Это был приказ, который отдал Лерою Дюк Уильямс.
Получив его, Лерой отправился в Майами. Для путешествия в машине дорога была более чем не близкая, но с оборудованием, которое он имел при себе, нечего было и думать, что его пустят в самолет. Тем более при той кутерьме, которую власти теперь устраивали в аэропортах. Тут тебе и досмотр багажа, и просвечивание рентгеном, и прозванивание металлоискателем — нет, его не подпустили бы и близко к самолету и ночевать скорее всего пришлось бы за решеткой.
Его черный «мерседес» летел по автостраде, не снижая скорости на поворотах. Он чувствовал себя совершенно разбитым, но голова работала четко и ясно. Он еще и еще раз прокручивал в уме все детали давно разработанного им плана.
Несколько дней назад Лерой обследовал дом Энцио. Так как глава клана Бассолино находился в это время в Нью-Йорке, здание и прилегающий к нему участок охранялись менее строго, чем обычно, и потому Лерой сумел досконально научить обстановку.
Особое внимание уделил он охране у ворот, сигнальной системе и сторожевым собакам.
Это было остро захватывающее и опасное дело, своего рода вызов ему, а отвечать на вызовы Лерой любил.
Мэри-Энн купила себе черный парик с длинными волосами, полностью скрывавший ее собственные волосы. Кроме этого она приобрела пару джинсов, футболку, мужскую рубашку и солнечные очки с дымчатыми стеклами. В дамском туалете магазина, где она купила все эти вещи, она переоделась, надела парик, накрасилась. Когда она вышла на улицу, узнать ее было просто невозможно.
Она взяла такси и отправилась в аэропорт, где купила билет до Майами.
Мэри-Энн сильно нервничала. В сумочке Клэр было много денег, и ее наверняка будут разыскивать уже только из-за них, не говоря уже о покушении на убийство сутенерки. Но они ее не найдут!
Ник взял все руководство делами Бассалино в свои руки. Старый Энцио совершенно сник — возраст неожиданно дал знать о себе.
Анжело бесцельно слонялся по дому и нервничал, пока Ник не приказал одному из своих людей дать ему пару сигарет с гашишем, чтобы тот успокоился.
После совещания Ник позвонил в Лос-Анжелес, чтобы узнать как идут дела. Похоже, что все в порядке. Там он поставил толковых людей, на которых мог положиться.
В редкие часы досуга и размышлений перед ним снова и снова вставало лицо Лары. Как странно, что он вовсе перестал думать об Эйприл, словно ее и не было в его жизни.
Старик Энцио, утомленный совещанием, пошел спать, а Анжело играл в саду возле бассейна в карты с телохранителями.
Ник вызвал к себе одного из охранников, стоявших на проходной, чтобы тот в очередной раз доложил о своих наблюдениях. Как выяснилось, особых причин для беспокойства не было. Все же Ник выделил еще одного человека для охраны ворот. Теперь их было трое, с автоматами наперевес, и без особого разрешения никто не мог проникнуть на территорию дома.
Семья Бассалино определенно была у кого-то под прицелом, поэтому Ник и принимал все меры предосторожности, он не любил рисковать.
Освободившись немного от забот, он снял трубку и набрал номер Лары в Нью-Йорке.
Некоторое время к телефону никто не подходил, затем в трубке раздалось тихое «Хелло?».
— Лучше бы я его убил, — медленно произнес Ник вместо приветствия.
Ответом было молчание, поэтому он добавил:
— Если я хоть раз еще кого-нибудь застану в твоей постели, я его убью.
— Ты ему сломал переносицу.
— Да? Неужели?
Лара не могла удержаться or слез. Она была так счастлива снова услышать его голос. Она показалась себе смешной, но ничего не могла с собой поделать.
— Собирайся и езжай в аэропорт, — сказал Ник, — лети ближайшим рейсом в Майами, ты как раз должна успеть на двухчасовой рейс. Некий Мари встретит тебя в аэропорту и доставит прямиком в наш дом.
— Я не могу. Ник, я…
— Никаких отговорок, дорогая, когда прилетишь, поговорим обо всем здесь. Ты мне здесь очень нужна, ты мне действительно нужна…
Положив трубку, Лара смеялась и плакала одновременно.
