Сандра Браун - Любовное пари
Отыскав наконец отвертку, она вернулась на крыльцо и склонилась над ящиком с бутылками. Ловко орудуя отверткой, вскрыла его и…
Брошенная в стену бутылка виски разлетелась вдребезги со страшным грохотом, подобно пороховому взрыву расколовшим блаженную тишину воскресного утра. Осколки стекла веером брызнули во все стороны. Воздух пропитался острым запахом хорошего виски.
Проклиная собственную наивность, Санни одну за другой разбила еще три бутылки. Ее снова обманули! Расправившись с четырьмя бутылками виски, она остановилась, чтобы передохнуть. Ее душили слезы ярости.
— Хорошенькое начало совместной жизни! Ты что, собираешься таким образом будить меня каждое утро?
Услышав за спиной его голос, Санни резко повернулась. На крыльце стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку, Тай. На нем были только плавки, да и те спустились слишком низко. Копна непричесанных после сна волос выглядела очень сексуально, напоминая о бурной ночи. Небритый подбородок чуть отливал синевой.
— И ты еще смеешь являться мне на глаза? — прорычала она.
— В каком смысле?
Широким, почти театральным жестом она показала на опустевший наполовину ящик виски.
— Неужели это и есть цена нашей ночи? Неужели это все, что она для тебя значит?
Нахмурившись еще больше, он укоризненно покачал головой и сказал:
— Пойду сварю себе кофе.
И исчез в доме.
Ее всю заколотило от бешенства. Как он посмел повернуться к ней спиной, когда она только начала говорить ему, что о нем думает?! Вихрем ворвавшись в кухню, она увидела, как Тай с невозмутимым спокойствием отмерял и засыпал молотый кофе в металлический кофейник. Пока она переводила дыхание, он залил в кофейник воду и, чиркнув спичкой, зажег газ. Убедившись, что огонь достаточно сильный, он поставил на него кофейник и только тогда вопросительно взглянул на разгневанную Санни.
— Вон из моего дома! — выпалила она, задыхаясь от бешенства.
— Санни, — подавив тяжелый вздох, начал он. — Позволь преподать тебе урок этикета. Мужчина, который дал тебе семь оргазмов — или их было восемь?., ты такая страстная женщина, что я потерял счет, — короче, он заслуживает хотя бы утренней чашки кофе.
— Ты просто отвратителен!
— А вчера тебе так не казалось, — парировал он. — Кстати, хочу со всей серьезностью заявить, что наших отношений это злосчастное пари с Джорджем совершенно не касается.
— Разве не из-за желания выиграть пари ты спал со мной?
— Нет.
— Тогда как ты объяснишь появление на крыльце этого ящика?
— Никак. Понятия не имею, откуда Джордж узнал о том, что я провел ночь в твоем доме. Может, он видел, как я помчался на джипе вслед за тобой, и сделал соответствующие выводы?
— А может, ты сам, желая поскорее похвастаться победой, улучил момент и позвонил ему?
Тай молча смотрел на нее несколько секунд, потом повернулся к плите, на которой закипал кофейник. Когда кофе был готов, он налил себе полную чашку и, сделав несколько глотков, снова взглянул на Санни.
— Я ему не звонил, — коротко сказал он.
— Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
— Ну ты же всю ночь сжимала меня в своих объятиях, а без того, что ты почти все время держала в руках… или во рту… я уйти не мог, это точно.
Она вспыхнула от смущения и, опустив глаза, пробормотала что-то нечленораздельное. Чувствуя, что теряет под ногами почву, она и хотела ему верить, и не могла.
— Ну как бы там ни было, ты выиграл пари. Неделя, которую я собиралась провести в Латам-Грине, подошла к концу, и как только мой гость, — она сделала ударение на слове «гость», — допьет заслуженный им кофе, я отправлюсь восвояси.
— В Новый Орлеан?
— Куда же еще?
— Зачем тебе туда возвращаться?
— Что ты хочешь этим сказать? — моментально вспылила она.
— Ты возвращаешься к любовникам, которых на самом деле не существует?
Не зная, что ответить, Санни предпочла просто проигнорировать его вопрос.
— Я возвращаюсь к своей профессиональной карьере, — нашлась наконец она.
— Заниматься бизнесом ты можешь и здесь, для этого вовсе не обязательно возвращаться в Новый Орлеан.
Тай отставил в сторону пустую чашку.
— Ты вернешься к своей независимости и… одиночеству. Ты лишаешь себя того, что тебе дорого, только потому, что у тебя не хватает смелости остаться и посмотреть правде в глаза. Именно так поступила ты и тогда, три года назад, когда сбежала от жениха.
— Какой правде в глаза я должна была смотреть? Той, что мой жених изменил мне с моей лучшей подругой?
— Нет, ты побоялась признаться себе, что с самого начала сделала не правильный выбор. Тебе не хотелось, чтобы все узнали о твоей ошибке.
— После того что произошло, у меня не было иного выхода, кроме как уехать в другой город.
— Не правда, выбор был! — воскликнул он. — Ты могла остаться и выйти замуж за Дженкинса, ты могла предать огласке его измену с Гретхен, вместо того чтобы брать вину на себя!
— Я слишком любила его! — крикнула Санни, понимая, что говорит не правду и что Тай тоже это понимает. Но ей хотелось спровоцировать его на признание в любви.
Не получилось.
— Какой вздор, Санни! — неожиданно мягко произнес он. — Это такое же вранье, как и то, что твоим родителям пришлось уехать в Джэксон из-за несмываемого позора после твоего бегства из-под венца.
— Да что ты об этом знаешь?!
— Я разговаривал с Фрэнни. Она сказала, что твой отец получил потрясающую работу в Джэксоне. Их отъезд не имел ровно никакого отношения к тому, что произошло тогда в церкви. Тебе просто надо было оправдать свое бегство из Латам-Грина. Именно для этого ты создала себе имидж независимой, деловой женщины, у которой целая куча любовников и абсолютно наплевательское отношение к будущему. Со временем ты и сама поверила в созданный тобою же образ женщины, которой на самом деле не существует, и мы оба это знаем. Тебе вовсе не по душе такая жизнь. Уезжая из Латам-Грина, ты ехала не куда-то, а убегала от чего-то. Сегодня ты снова хочешь повторить это бегство в никуда.
Возмутившись, Санни резко выпалила:
— Иди ты к черту со своей доморощенной психологией, шериф Бьюмонт! Как только ты оденешься и уберешься вон из моего дома, я уеду к себе в Новый Орлеан.
— Ладно, — пожал он плечами, — уезжай. Но имей в виду, я поеду вслед за тобой.
— Это еще зачем?
Подойдя к рассерженной Санни вплотную, он тихо сказал:
— Наверное, я совсем спятил, но я хочу тебя. Меня неудержимо влечет к тебе с того самого вечера, когда ты ела клубнику в шоколаде. Этой ночью я окончательно убедился в том, что я в тебе не ошибся, что ты и есть та самая единственная на свете женщина, которая мне нужна.
