Завтра выпадет снег - Марина Сумцова
— Да вы никак на свидание собрались! — слегка обиженно выдал парень и задёргал бровями. — Вы сегодня просто секси-шпекси. Мужичку вашему точно повезло.
— Спасибо, — прошипела сквозь зубы.
Славка на этом не остановился. Он галантно приподнялся, как только я подошла к своему столу, отодвинул мой компьютерный стул и помог сесть на потеху ошалевшей публике. Парень пошёл ещё дальше.
— Может, кофейку? — томным голосом поинтересовался и подмигнул. Я только и смогла, что судорожно закивать и прошептать благодарность в спину удаляющемуся на кухню коллеге.
Программист на удивление быстро сварил напиток и принёс его с такой довольной миной, что от света его улыбки можно было и солнечный удар получить. Он сел за соседний стол, как бы между делом проведя ладонью по моей руке с кофе, и обиженно заворчал:
— А вот когда я вас звал на свидание, вы не соглашались. Почему? Чем этот хмырь лучше?
Все в кабинете напряглись. Даже Морозов оторвался от изучения бумаг и на секунду замер, подозрительно пялясь на ничего не подозревающего разработчика. Денис заехал Славику в бок кулаком, отчего тот поморщился и спешно замахал на друга рукой. Я не собиралась ему отвечать на вопрос, но абсолютно все, даже любопытная бухгалтерша, пялились на нас.
— Этот «хмырь», — я специально поставила знак кавычек в воздухе, — не работает со мной. Только и всего.
— Значит, — не унимался Слава, отчего я почти взвыла, — когда я уволюсь, то смогу с вами встречаться?
Тяжело вздохнув, я достала из стола бумаги и с надеждой глянула на Матвея с Денисом. Те лишь развели руками, мол, «ничего сделать не можем, извиняй». Все в кабинете ждали ответа. Даже напрягшийся Морозов — он смотрел прямо на меня, без увиливаний и притворства. Ему тоже было интересно развитие событий и мой ответ.
— Только теоретически, — я специально проворчала едва слышно. — Ты не в моём вкусе.
Конечно, Славка был симпатичным, но я не рассматривала парней младше себя в качестве партнёров по жизни. Даже одногодки не подходили — Виктор стал тому очередным доказательством.
После моего высказывания вся троица отправилась на перерыв, так сказать, залечивать душевные раны сигаретами. К счастью, эту тему до конца вечера никто больше не затрагивал, и я успокоилась.
Женя всё так же в течение дня посматривал в мою сторону задумчиво и печально, словно представлял, что было бы, если бы он всё же в итоге остался. Мужчина иногда улыбался, иногда немигающим взглядом прожигал во мне дыру, иногда сидел с закрытыми глазами. Но работа у него явно не клеилась.
Я едва дождалась вечера: каждые пять минут поглядывала на часы, литрами пила кофе в попытках успокоиться, нервно вспоминала, всё ли взяла, не забыла ли закрыть квартиру, всё ли выключила дома. В итоге в семь часов, когда ребята начали собираться домой, я одолжила у Матвея пару сигарет и спрятала в клатче. Пришлось вернуться в кабинет, в котором сидели лишь я и Морозов.
Он молчал, я тоже не собиралась выдавать свои тайны и планы. И постоянно мысленно повторяла, что Женя — почти семейный человек, нужно лишь сходить на свидание и, возможно, изменить этим всю жизнь. Когда мой телефон завибрировал, я подпрыгнула на стуле, а Морозов хмуро уставился на меня.
Звонил Артём. Я тутже схватила свои вещи, выключила ноутбук, сухо попрощалась и выскочила на улицу. Подальше от Жени. Подальше от мыслей, что я делаю что-то неправильно. Вышла на свежий воздух и сразу же заметила синюю иномарку, которая мигнула фарами.
Я уверенно пошла к автомобилю, по пути отправив Катьке сообщение с номерными знаками автомобиля на всякий случай. Бережёного Бог бережёт — так любит говорить моя мама. И я стала придерживаться этого правила, как повзрослела.
Едва села в салон, как увидела симпатичного молодого человека. Не совсем то, что было на фото, но очень похоже на правду.
— Привет, — пробасил парень и потянувшись чмокнул меня в щёку.
Я уже понимала, что всё происходящее — ошибка. Особенно после того, как следом из здания выбежал злющий Морозов. Он осмотрелся, и наши взгляды на секунду встретились. Мне это показалось вечностью, и я чуть не кинулась к нему. Хорошо, что успела пристегнуть ремень безопасности.
— Едем? — неуверенно поинтересовался Тёма. Я лишь кивнула и натянуто улыбнулась. Может, это и являлось ошибкой, но по крайней мере самой правильной из всех, что я совершала. Поэтому я постаралась расслабиться и получить от вечера максимум удовольствия.
Глава 22. Никому не скажем
— Ого! Ничего себе! — восхищалась Катя. — Нет, это круто, конечно, такой букетище…
Подруга потрясла презент, преподнесённый перед рестораном Артёмом, состоящий по меньшей мере из сотни алых роз. На пол тут же упала пара листиков, но это не остановило Торопову — она лишь проследила за траекторией падения и продолжила махать цветами. То ли девушку злил факт, что мне сделали объёмный подарок, то ли она просто жалела, что у самой с Тёмой ничего не вышло.
— Но у вас ведь ничего не было? Да? — Катерина с надеждой глянула на меня своими глубокими серыми глазищами и замерла.
— Нет, конечно, — обиженно засопела я. Тот эпизод с Морозовым, что произошёл когда-то давно, был первым и единственным моим безрассудным поступком. В списке табу у меня кроме прочего находился и секс на первом свидании.
Она с облегчением выдохнула и села за стол напротив, подперев щёку кулаком и надув губы, как маленький ребёнок. После беременности и родов подруга иногда стала вести себя не лучше, чем Ванька. Пару раз даже закатывала истерику на пустом месте. Знакомый психолог сказал, что мог сказаться стресс, и я спускала подобное поведение на тормозах. Да и что сказать подруге, которая всю жизнь была рядом?
Впрочем, её состояние нормализовалось, оставляя за собой только последствия из надутых губок и закатившихся глаз.
— Признай, что тебе Артём понравился, — надавила я очередной раз за вечер и продолжила спокойно пить чай, наблюдая за реакцией Тороповой. Она вспыхнула, как помидор, открыла рот для возмущения и тут же отвернулась к окну, не найдя стоящих аргументов в свою пользу.
Мы сидели почти пять минут в полной тишине, я только успевала следить за сменой состояния Катьки. Все оттенки радуги от стыда до стеснения. Он ей точно нравился. Вот только чувства не оказались взаимны, и это съедало подругу изнутри. Снова.
— Да ничего он мне не нравится, — фыркнула Торопова нарочито громко и тут же
