Его сладкая девочка (СИ) - Драгам Аля

Оказывается, можно любить до умопомрачения, но против системы твоя любовь просто пшик. Ничто.

У женщины ни один мускул не дрогнул, когда она «изымала» девочек. Я кричала, отбивалась, пытаясь их защищать, но Милка вцепилась в запястья, не давая двинуться.

— Ксюш, ты делаешь только хуже.

Сколько раз она повторила эту фразу?

На прощание на столе остался клочок бумаги с номером телефона. По нему можно позвонить через неделю и узнать, в какой детский дом распределят моих сестер.

— Все, что я могу сделать для Вас, попытаться добиться устройства для них в одно учреждение. Всего доброго.

Хлопнула дверь, а в ушах продолжает стоять плач Маруськи. Моей маленькой Маруськи, пахнущей молочной кашей и травой. Потому что на ночь они купаются в воде с ромашкой. Даша даже не оглянулась. Маленькая взрослая девочка. Такая крошечная, но уже такая большая.

Глава 35

Егор.

— И что это значит? — Дейв совершенно невозмутимо смотрит на меня, когда я одним движением руки сметаю со стола всё, что на нем стояло.

Душа требует разрушений, чтобы хоть чем-то перекрыть то, что творится внутри.

Физическая боль не помогла. Я до изнеможения лупил грушу, стену, но кровоточащие костяшки даже тупо не отвлекли. Наоборот, глядя на разодранную в хлам кожу я представлял, что от моего сердца и такого не осталось.

И да, я всё ещё не верю.

— Ну? Сам расскажешь или мне на осколках техники погадать?

Давид расслабленно откидывается в кресле и изучает мое лицо. А я молчу, тупо сканируя стену напротив. Интересно же, чё там.

— Ксюша, — выталкиваю через силу. В горло словно песка насыпали. Голос сипит, выдавая лишь подобие звуков.

— Я догадался. Подробности будут?

Надо было идти к Артику, тот бы сразу дал в пятак за подобное поведение. Вырубиться — вот чего я хочу. А потом открыть глаза и узнать, что приснился идиотский сон. А в жизни всё хорошо. В жизни любимая девушка не уходила в никуда, прихватив детей и сумку денег.

— Так, Егорушка, поехали. Толку от тебя здесь не будет.

Давид встает и подталкивает меня к двери, попутно набирая Тимура. Точно! Надо было к нему отправиться. Вот кто бы не сдержался.

— Куда едем? — Спрашиваю, сидя в машине друга и пялясь в одну точку. Безумно интересное занятие. Захватывает не меньше, чем разглядывание стены.

— В лес. Или ты думал, я тебе так выходку с рук спущу?

— Не смешно.

— А я и не смеюсь. Ты же должен сам понимать, что перешагнул границы разумного? И если это просто псих, потому что беременная девчонка не дала, то я тебе шею сверну. На полном серьезе.

— Не рычи. Я всё возмещу.

— А я в этом не сомневаюсь. Купить новый ноут я и сам в состоянии. Но мы же оба знаем, что дело не в этом.

— Не в этом…, — эхом повторяю за другом. — Останови.

Мы как раз проезжаем мимо Елагина острова. Сколько раз я думал привести сюда Ксюшу. Ей бы понравилось.

Но вместо романтических поцелуев на мосту я стою, облокотившись на перила, и вываливаю на друга события последних трех дней.

— Нда… парням расскажем?

— Стоит?

— Ну помощь Влада нам точно нужна будет. И Тима, соответственно. В машину иди, трясешься весь.

Впервые мне не хочется огрызнуться. Сажусь в тачку и бьюсь головой о спинку сиденья. Как же мы докатились до такого!? Ксюша, Ксюша…

Дейв садится за руль спустя несколько минут. Протягивает бумажный стакан кофе.

— Пей. Тим с Владом подтянутся в деревню. Туда поедем. У тебя ключи с собой? А то мои дома валяются.

Шарю по карманам, доставая связку. Ключи, как и документы, привычка таскать с собой.

— Отлично. Тогда поехали, нам ещё затариться надо. Арт завтра подскочит, если нужен будет. У отца важная операция, останется поддержать.

Вытаскиваю телефон, забивая в заметках позвонить Артуру завтра. Его отец гениальный хирург, берущий сложные случаи. То, как он собрал мою руку, о многом говорит.

Дейв молча едет, а я продолжаю гипнотизировать свою точку. Жаль, она молчит. Я бы обсудил с ней ситуацию на внешнем рынке. Или рассказал, как горю изнутри.

— Тебе бы поспать, Егор. Хоть час, пока доберёмся.

— Не могу.

До места назначения все действия совершаю как робот. Магазин. Продукты. Спиртное. Загрузить. Сесть. Выйти. Прикурить.

Пока Давид ходит на сельское кладбище, затягиваюсь у капота машины. Глотаю дым и понимаю, что легче не становится. К смеси горечи и разочарования, обиды присоединяется беспокойство. Ну как она там? Где она? Не кружится ли голова?

Наконец друг возвращается, и мы трогаемся.

Подъезжаем к дому, и я иду открывать ворота. Влад снес избушку, оставленную ему соседкой-бабулькой, и выстроил на ее месте хороший дом. Уютный такой. Потом выкупил соседний участок, где уже мы с парнями установили баню. Каждый из нас может себе позволить дачу ближе, лучше, круче. Но это место само манит, и никто не хочет менять. У каждого своя комната, свободный въезд в любое время.

— Включай здесь пока всё, я баней займусь.

Друг уходит переодеваться, а я начинаю таскать пакеты в дом. И сюда я тоже хотел привезти…

— Сколько раз говорил Северу, что надо умный дом здесь поставить. Сейчас бы приехали в тепло.

Лихацкий спускается, кутаясь в толстовку, и ворчит.

— Мы не так часто сюда выбираемся. Не порть романтику. Сейчас дровами займешься, согреешься.

— Слышь, мамочка, мясо молча маринуй. И думай пока, куда могла твоя Романова деться.

— За принцессу переживаешь?

— А то. Вдруг дракон какой утащит, а я не защищу… защитю… тьфу, бля. Короче, мясом занимайся.

Я уже разжигаю мангал, когда на участок въезжает машина.

Мы пьем. Много. До отключки. Все, кроме Севера. Ссылается, что в любой момент могут дернуть, и достает ноутбук. Его возможности шире наших, а еще он чертов гений, как его зовет Дейв. Пытается искать, где могла засветиться Ксюшина карта или телефон. Пока это единственные зацепки. Все вокзалы и аэропорты проверены нами раньше.

— Егор, а ты вообще уверен, что она деньги брала?

Тут у меня нет однозначного ответа. Но говорю то, к чему пришел: — Нет. Понимаешь, она же даже колготки не взяла. Вообще ничего.

— Расписка?

— Расписка смущает. Но, бляха, не дает покоя копия доверки. Чем дальше думаю, тем больше кажется, что она как-то к родакам попала. Отец же постоянно документы приносил. Может, случайно прихватил. Писец, конечно, думать еще и про батю. Я не вывезу, если он с ними.

— Да, бабка у тебя…

— Вот ты знаешь, как я ее люблю. А сейчас не то что смотреть, от воспоминаний выворачивает.

— Это от алкоголя.

— От воспоминаний. Не спорь. Хотя нет. Спорь. Можешь в рожу дать.

— Тебе не поможет.

— О, Тим очнулся. А твои мысли?

— Я за разговор. Найти, прижать к стенке. Извини, брат, но твоя ба могла наболтать такого, что я б и сам вещички собрал. Один их спектакль чего стоит.

— Я всё тоже думаю над фразой подруги. Как там? Выбирай, кому верить?

— Типа того.

— Подруга ясно за Ксюху. Но мне кажется, Егор, ты облажался. Она от тебя наверняка ждала, что ты примешь сторону их и начнешь убеждать.

— Короче, парни. Есть варик через Милу выйти. — В баню, где мы заседаем, врывается Север. — Номер её дай. Если они созваниваются, засечем по Ксюшиному телефону. Хрен знает, может, симку переставила в кнопочный? Номер активен, но никак не поймаю выходов в сеть.

Заматываюсь полотенцем и топаю в дом, чтобы продиктовать цифры.

— Оденься, идиот. На улице…

Да плевать, что на улице. Мне девочку свою найти надо.

Отдаю Владу смартфон, и курю на крыльце. Холода не чувствую.

— В баню иди греться. Не хватало правда заболеть.

Север присаживается рядом. Только сейчас замечаю, как он осунулся, круги под глазами. Из всех нас он самый скрытный. Всё держит в себе. И всегда готов рвануть на помощь.

— У тебя случилось что-то? Расскажешь?

— Нет, не расскажу. В решении моей проблемы я могу помочь себе сам. Но кое-что попрошу. Между нами двумя. Я тебе в телефоне забил номер и адрес своей сестренки. Пусть будет на всякий пожарный. Звонить ей и ездить не надо. Но…