Сдавайтесь, шериф! - Галина Валентиновна Чередий

— За интригу высший балл. А поподробнее теперь можно?

— Да с удовольствием. Может, у вас получится срастить концы, которые у меня ну никак не срастаются, — нахмурившись вздохнул мой любовник и огорошил потрясающей новостью: — У нашего прокурора есть племяш. Вернее, племянник его жены, Тревор Блэквуд. Вояка, как и мы с Бирном. Служил сначала в Афганистане, когда там было довольно жарко. А потом был переведен в тюрьму Гуантанамо.

— Погоди, а не там ли те мерзости с людьми творили под наркотой? — мгновенно подобрался брат. — Так это же сто пудово наш…

— Ты слушай дальше, сержант. Так вот, этот Блэквуд прослужил в Гуантанамо не так чтобы очень долго, всего год. А потом внезапно уволился. Вот просто в один день фьюить, и свалил с теплого местечка. И буквально через пару дней над этой преисподней разразился медиа-ад, уж простите за каламбур. Не просто громкий скандал, а такой скандалище, от которого полетели не только погоны, но и головы. А суть скандала сводилась к тому, что некая группа военных настолько рьяно делали свою работу, что пошли под трибунал за «чрезмерное применение силы» в отношении заключенных. Зацените, а! В самом мерзком гадюшнике на этой земле, где пытки всех мастей были как с добрым утром, нашлись такие, кто умудрился «чрезмерно применить силу». Это, сука, все равно что шлюх из самого низкопробного борделя пнуть за излишнее рвение в работе. Что, на хрен, они должны были творить? И знаете, что интересно?

— Лично мне интересно, этот поганец слил своих товарищей-подельников в обмен на свободу, или его кто-то успел предупредить?

— Бинго, сержант. Тот же самый вопрос сидит занозой и у меня.

— Так, значит, нам надо искать этого племянника? Ну так это ведь не так уж и сложно, даже если его как-то включили в программу по защите свидетелей, — оживилась я. — Конечно, придется поднять кой-какие связи, но…

— Не спеши, сахарочек. Слушайте дальше. А дальше наш «герой» прибывает на родину и буквально через пару дней попадает в нелепую автокатастрофу. Просто ехал себе спокойно куда-то с товарищем, а в них врезался пьяный лихач. Итог аварии — два трупа и один инвалид. Причем тот, кто нас интересует, а именно Тревор — как раз-таки труп.

— Погоди, так он умер?

— Покойный уже пятый год как. Все официально подтверждено. Хотя был бы этот поганец жив, и я бы ни секунды не сомневался, что он и есть маньяк.

— Смысл нам об этом думать, если подонок сдох и нашим маньяком быть физически не может?

— Он не может. Но вдруг есть какая-то связь? Помимо химии. Нет в окружении прокурора кого-то из бывших сослуживцев племяша? Мало ли, пригрел кого в память о родственнике.

— А фото этого Блэквуда есть? — спросила я.

— Ага, только пользы от него… — вздохнул Рауль и, достав телефон, поводил по экрану и показал мне.

Да уж. С фото на меня пялился обычный военный. Короткостриженный, гладковыбритый, в идеально сидящей форме и в горделивой позе. Ничего общего с тем замусоленным, завешенным сальными волосами сгорбленным засранцем из бара. Я увеличила снимок и долго всматривалась в глаза, силясь вспомнить, но заработала только ломоту в висках.

— Бесполезно, — вздохнула я. — Если бы у нас хотя бы было фото и того гада, что травил меня, то можно было бы прогнать по программе одной новой. Недавно у нас появилась. Вроде как она должна распознавать людей даже в гриме и если меняют походку и осанку. Черт знает, как это работает, но утверждают, что распознает практически безошибочно, что с собой ни делай.

— Стойте-стойте, — взмахнул рукой брат и с силой потер лоб, словно пытаясь ухватить какую-то мысль. — Давайте-ка еще раз вернемся к той аварии. А где, говоришь, она произошла? В которой Блэквуд погиб?

— Не запомнил, надо еще раз посмотреть, а что? — Рауль начал перелистывать на экране сообщения, но я просто молча отобрала у него телефон.

— А что, если в аварии погиб не он?

— Сержант, судя по отчету дорожной полиции там было месиво.

— Вот именно. Месиво. В котором можно без особого труда спрятать на самом видном месте то, что должно быть спрятано.

— Вот, нашла. Авария произошла на 74 трассе, недалеко от… Черт!

— Что такое?

— Первый звонок в 911 поступил знаете от кого?

— И от кого же? — настороженно прищурился Рауль, а брат прямо-таки скопировал его позу, мгновенно подобравшись, как кот перед прыжком.

— От Майка Кроули, который совершенно случайно стал свидетелем этого происшествия.

Глава 22

От громкого ритмичного стука в дверь подскочили все. А Перла даже невольно потянулась к кобуре, но Коннор, явно узнавший условный сигнал, успокоительно махнул рукой, мол свои, и сильно помрачнев, подъехал к входной двери.

Его широкий силуэт загораживал дверной проем, и мне с дивана, на котором мы устроились с сахарочком, было плохо видно позднего посетителя. Зато я прекрасно услышал далеко не любезное приветствие сержанта.

— Чего тебе, Дженни?

— Коннор, пожалуйста, мне нужна твоя помощь, — раздался неуверенный женский голос — такой бархатный, тягучий, словно мед. И при этом какой-то тоскливый что ли. Даже не видя его обладательницу, я почувствовал, что от этой короткой фразы аж внутри что-то сжалось.

— Дженни, я тебя предупреждал? — Бирн не и не подумал смягчить тон, наоборот сорвался на грубое рычание. — Я говорил тебе еще тогда, что ты совершаешь большую ошибку? И ты все равно полезла в это дерьмо. А теперь просишь помощи?

— Я бы никуда не полезла, если бы ты… — голос задрожал и упал почти до отчаянного шепота, — если бы ты не отказался тогда от меня.

— Но я отказался. И не понимаю, почему ты пришла сейчас ко мне, — от голоса сержанта у меня аж зубы заломило — словно и не человек говорит, а старый ржавый карбюратор по металлу тянут. Эх, мужик, не знаю в чем дело, но ты сейчас сильно начинаешь смахивать на мудака.

— Коннор, пожалуйста, прошу тебя. Хотя бы в память о том, что когда-то было…

— Уходи, Дженни, — отрезал сержант безжалостно.

— Умоляю, Коннор…

Я просто не мог слушать это дальше. Да, конечно, Бирн у нас кремень, скала, гранит и все такое прочее. И я не знаю, что у него произошло с этой самой Дженни, и совершенно точно понимаю, что не дело лезть в чужую жизнь, но… Но я не могу пройти мимо, когда в помощи нуждается человек, и особенно женщина. Так нас