Татьяна Веденская - Счастья тебе, дорогуша!
Конечно, я попыталась отстирать пятно подручными средствами, в т. ч. и пятновыводителем, и окончательно загубила платье. Расстроилась, денежных средств на покупку аналогичной шмотки не было и не предвиделось. Подумала, что, возможно, в химчистке все-таки ототрут. Бросила платье, осознала, что потеряла еще двадцать минут, побежала в ванную, перекрутила чертов кран, забыв о его мерзкой особенности. Двадцать минут закручивала кран и вытирала остатки горячей воды с пола.
Поскользнулась в ванной на масляном пятне. Так бывает, если принимать душ после того, как моешь кастрюли. Ударилась. Минут пять материлась, держась за пятую точку. Вероятнее всего, синяк будет. Интересно, синяк может быть эротичным? Синенький, с оттенками фиолетового. Ням-ням. Радует, что он не под глазом. Быстро домылась, не глядя на часы. Уже поняла, что начинаю опаздывать. Ему-то, Яшке, что – лежи себе на полке, смотри на пейзаж. Он-то никак не может опоздать на встречу. А вот я очень даже запросто. Так что теперь уже совершенно неважно, что нацепить.
Влезла в джинсы (какая банальщина) и кроссовки, чтобы было удобнее бежать по метро. В том, что бежать придется, я уже не сомневалась. Надела белую рубашку с декольте, порадовавшись, что хоть в ней я не ела пельменей. Надо вообще-то завязывать с пельменями. Надо беречь здоровье и платья. Особенно платья. Зато вот бег очень полезен, а бег по эскалаторам, наверное, полезен вдвойне. Кстати, когда я пробегала мимо дома, то краем глаза отметила бежевый «Лексус», запаркованный около моего дома. Он был заведен, из трубы шел легкий дымок, а внутри, кажется, сидел мужчина. Николай? Рассмотреть не успела, но понадеялась, что все-таки это не он. Зачем нам нужны психи? Нет-нет, психи нам совершенно ни к чему, мы и сами не вполне нормальные.
Прибежала на вокзал почти вовремя, правда, наш поезд уже объявили, ну да не беда. Никуда он, Яшечка, с платформы не денется. По крайней мере, если что – позвонит. Перепрыгнула через лестницу, пробежала через пригородные кассы, выскочила на платформы, перебрала глазами все надписи на табло. Увидела поезд, который (вот ведь блин!) стоял уже совершенно пустым. Как быстро все-таки эти приезжающие умудряются свалить с платформы. Нет чтобы осмотреться, постоять, подождать опоздавших встречающих.
– Ну и где же он, где? – заволновалась я, бегая вдоль и поперек девятого, искомого вагона. Яшки не наблюдалось, как и кого-либо другого. Да еще к тому же поезд внезапно дернулся и тронулся с места. Я запаниковала и полезла в сумочку, за телефоном. Тишина. Никаких признаков телефона в сумке, а в голове смутно всплывает воспоминание, как телефон после прощальной беседы с Николаем Дмитриевичем оседает в кармане халата, который вешается в ванной и там же и оставляется до лучших времен. После прорыва крана я о телефоне уже и не вспоминала, хотя и следовало.
– И что же теперь делать? – окончательно пришла в отчаяние я. В панике я бесцельно металась по платформам, не представляя, где мне теперь его, Ивлева, искать, как вдруг откуда-то сбоку послышался его голос.
– А я так и понял, что ты телефон посеяла, а сама опоздала.
– Яшка? – оглянулась я. Он сидел на мраморном бордюре и болтал ногами. Немного помятый после долгой дороги, в мешковатых штанах расцветки хаки и в бесформенного вида балахоне.
– Нет, сначала я рассматривал два варианта – что ты решила меня продинамить, на вокзал не поехала, а телефон просто не берешь. Это казалось довольно логичным. Но потом я напомнил себе, что я говорю не о ком-то там, а именно о моей Марго. Где логика, а где Марго? Ну и пришел ко второму, дурацкому варианту, что ты опаздываешь, а телефон забыла. Я прав?
– Целиком и полностью. Хотя с логикой у меня все в порядке, – сделала обиженный вид я. – У меня с памятью плохо. А что я опоздала, так надо было раньше предупреждать.
– А я пытался. Еще вчера. Думал, заодно и с днем варенья поздравлю. Но куда там. Абонент временно недоступен, такой уж абонент. То доступен, то недоступен.
– Так! И чего ты тут сидишь? – возмутилась я. – Я же уже тут.
– А мне теперь и тут хорошо. У меня уже и паспорт проверили три раза, так что меня тут уже все знают. Хороший у вас город. Кстати, они сказали, что у меня есть только три дня на какую-то регистрацию. А ты не знаешь, что потом? Расстрел?
– Ага, примерно. Откуда я знаю, у меня никогда и паспорта-то не проверяли, – озадачилась я, присев рядом с ним на мрамор. – Регистрация?
– Сказали на почту идти.
– Ну, сходим.
– Ладно, – кивнул он. – Хочешь пива?
– Пива? – удивилась я, только теперь обратив внимание на бутылку в его руке. – Ты пиво пьешь?
– А чем мне тут еще заниматься в ожидании любимой девушки?
– Любимой? – моментально оттаяла я. Хотя само слово «пиво» оставило во мне след легкой тревоги. Почему бы? Но поскольку Яшка притянул меня к себе и принялся целовать меня и обнимать совершенно неприличным способом, я выбросила все дурные мысли из головы.
– Как же я по тебе соскучился. Я все думал – что за ерунда. Ну не может такого быть, столько лет не виделись, и такой трендец. Но, не поверишь, ночи не спал. Все думал.
– Думал? – улыбнулась я.
– Ага.
– И о чем?
– О жизни твоей лучезарной, что мне с ней делать. Ты же теперь москвичка, крутая и все такое. Как с этим быть, ума не приложу.
– А ты не прикладывай. Прикладывай что другое, – подмигнула ему я. Он провел пальцем по моему лицу, посмотрел на меня пристально и вздохнул. Протянул бутылку, спрыгнул с мрамора и помог мне слезть. Мы пошли в сторону метро.
– В джинсах ты очень соблазнительная, – шепнул он мне. Я хлебнула холодного пива, отдала бутылку обратно и ответила ему:
– Соблазнительнее, чем без них?
– Если ты хочешь как-то до дома доехать, не делай таких намеков, – строго помахал он мне пальцем. – А то будет как на косе. Помнишь?
– А то, – хмыкнула я. – Вся попа была в песке. Разве так можно!
– Н-да, тут так нельзя, – забавно закивал он, осматриваясь вокруг. – Тут народу много и кругом бетон.
– И милиция.
– Да, и милиция. Ну, вези меня, мой Сусанин, домой. Страшно мечтаю залезть в душ. Слушай, а потом как-нибудь город покажешь? Я тут ни разу не был.
– Ни разу? – удивилась я. – Совсем никогда? Что ж ты, только в Бердянске и сидел всю жизнь?
– Ну, не только в Бердянске, – смутился он. – Но в Москву как-то не заносило. Так что давай, показывай мне ваш мавзолей, показывай памятники героям. Но сначала домой. Будешь еще пива?
– Пива? Домой? – наконец-то эти два слова сложились вместе в моей дурной голове. Перед мысленным взором встала как живая Жанна. Как она смотрит на меня и спрашивает: а ты пиво-то не пьешь? А то мой Васька его терпеть не может. Ах я дура, что ж это я наделала? Как же я буду теперь моего Василия Алибабаевича с Яшкой-то знакомить? Ведь съест он его, люди добрые. И меня заодно, чтобы не пила гадость всякую.
